Венчальная церемония долгая, а нет усталости, только радость наполняет сердце. Как приятно смотреть на Андрея и Марину: торжественные, светлые, они получили на всю жизнь свою благословение божье.
Когда венчание закончилось, Юля прошла вперед и подняла с пола белое полотенце.
– Они на нем стояли. Теперь его надо хранить всю жизнь, – Кирилл Алексеевич протянул руку, потом стал аккуратно складывать полотнище. – Есть такая примета: кто первый на полотенце ступит, тот в семье и будет главным. Ребята, наверное, книгу накануне прочитали про эти приметы. Стоят возле него и никто первый ступать не хочет, друг дружку пропускают. В итоге вместе ступили, одновременно.
– Вот и славно. Значит, вместе все решать будут, советоваться и уважать друг друга – я стала оглядывать иконы, пытаясь найти святого Луку, покровителя врачей. – Где же эта икона? Я всегда стараюсь просить у нее благословения. Апостола Луку изображают молодым, с вьющимися волосами и небольшой бородкой...
Мне ответил Игорь взглядом.
Непонятно откуда появившийся, безукоризненно одетый и вежливый, он сначала посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на стену слева. И едва заметно улыбнулся.
Святой апостол Лука, действительно. Но как он догадался? А теперь – я понимаю это по выражению его лица – мне надо выйти из церкви.
Не знаю, что он, кто он, откуда. Не могу даже предположить, какой должна быть жизнь для формирования такой странной выразительной жестикуляции. Но, конечно, учтивость и галантность Игоря очень мне импонируют. Возможно даже, на политической сцене для такого мужчины нашлась бы одна из главных ролей. В нем есть что-то такое, что внушает колоссальное безоговорочное доверие...
Я спускаюсь по ступенькам, под душ солнечного света, под голубой зонтик неба, к липе, насыпавшей на тротуар золотые монетки своей листвы.
С погодой Андрею и Марине повезло, у Стаса получатся отличные фотографии нарядных праздничных и счастливых-пресчастливых ребят.
Он опять появился как из-под земли.
Может вот оно, то самое привидение, которое бродит по ночам? Впрочем, нынешняя ночь прошла безо всяких эксцессов, и я еще утром думала: какой добрый знак!
– Здесь список сотрудников, занимавшихся ремонтными работами, – Игорь протянул мне пластиковую серую папку. – Указаны фамилии тех людей, которые работали до и во время обнаружения в замке тайника. Потому что если бы мы перечисляли всех...
Папка тяжелая, стопка листов толстая. Просматривать их на ходу невозможно, слишком много бумаг, очень неудобно. Хотя...
– Может, вы уже изучали этот список и заметили что-нибудь необычное?
Игорь ничего не ответил. К нам подошел Вовчик, насупившись, посмотрел исподлобья и вместе с тем попытался проявить вежливость:
– Не помешал?..
Мне показалось, что охранник удивился. И в общем его можно понять.
Действительно, Вован нашел кому симпатию выражать, когда вокруг столько симпатичных, подходящих ему по возрасту девчонок. Парню срочно надо заинтересоваться Юленькой. Я сама удивляюсь, почему на меня обращают внимание те, кто значительно моложе, и уже устала демонстрировать фотографию внучки...
– Что вы, господин Симонов, – холодно сказал Игорь. – Как вы можете нам помешать? Приятного отдыха, Владимир Петрович.
Нет, здесь что-то другое. Не мой возраст, не откровенные взгляды Пауэрлифтинга. Охраннику не провести меня своей безучастностью, он явно что-то задумал. Сколько иголок под ногти надо загнать бодигарду такого непробиваемого типа, чтобы он разоткровенничались? Думаю, при любом количестве, это совершенно бесполезная трата времени...
* * *
– А в принципе ничего, симпатичные такие кони, – пробормотал Вован, и выразительно покашлял: прямо перед нами, на темно-серых, измельченных практически в пыль опилках, лежал навоз. – Осторожнее! Здесь... ну это... того...
Все-таки при поднимании тяжестей мозговые извилины, наверное, чуток распрямляются.
О да, Пауэрлифтинг – талант, сумел-таки выискать одну-единственную на всю стерильную конюшню несчастную кучку! Воистину: кому-то дано видеть лужу, кому-то – отражающиеся в ней звезды...
Я, конечно, теоретически предполагала – если возле замка проносятся запряженные лошадьми кареты, то где-то коники должны жить. В замке все устроено с умом и вкусом, поэтому, вероятно, и конюшня выглядит соответственно.
Но это, это... Это придумано и построено неописуемо! Современно, функционально, качественно, превосходно! Если бы хоть когда-нибудь мы смогли бы создать для наших собак аналогичные роскошные условия!
Я шла по проходу между стойлами и тихо млела. Лошадей было множество, рыжих, черных, гнедых. На каждой двери, закрывающей «комнату» коняшки, крепились таблички с надписями: «Вихрь, ганноверская порода», «Граф, английская чистокровная», «Заря, арабская чистокровная».
Очень быстро стало понятно: порода лошади, как и у собак, определяет тип экстерьера. «Ганноверцы» более массивны, «арабы» тонкие и невысокие, «англичане» рослые и благородные, действительно, настоящие лорды со сдержанными манерами. Кони разные, но сразу видно, что все они очень ухоженные, чистые, лоснящиеся, довольные.
– А чего лошади ржут все время? – потерев переносицу, озабоченно поинтересовался Пауэрлифтинг. – Надеюсь, мне коня покрепче выдадут. Этот, – он кивнул на стойло с очаровательным рыжим арабским скакуном с выразительными глазами и тонкими ноздрями, – какой-то хлипкий, я его раздавлю. Посерьезнее коней надо заводить. А то, что за фигня – сядешь и мокрое место. Я смотрю, у «арабов» ноги тонкие. Как такого запрягать, чтобы землю пахать – вообще не понятно.
– Володя, я подозреваю, эти лошади – для верховой езды. Их в кареты вряд ли запрягают, тем более – пахать. Скажете тоже!
А ведь я – сама доброта, синтез яда в организме временно приостановлен. И даже сопящий рядом идиот, говорящий глупости, не портит моего умиротворенного настроения.
Все-таки лошади – космические уникальные животные. Мы провели в конюшне всего четверть часа, а я так счастлива, спокойна и полна сил, как будто бы побывала в отпуске.
Теперь я точно знаю, что буду делать, если вдруг найду чемодан с парой-тройкой миллионов долларов. Сначала, естественно, полностью наведу порядок в приюте для собак и раздам взятки чиновникам для принятия программы обязательной стерилизации бродячих животных. А вот потом куплю себе конюшню с лошадками! Буду смотреть на них, гладить, угощать яблоками... Кстати, похоже недавно животных кто-то баловал вкусненьким – в кормушках лежит немного яблок и морковки. Кони так серьезно уминают яблоко, в два приема. Берут мягкими складчатыми темными губами, хруп-хруп – и фрукта уже нет, только к усам иногда прилипают маленькие белые крошки. Очень сосредоточенные морды. Еще бы, питаются, наслаждаются, важное дело, а тут ходят всякие, таращатся!
Когда стойла закончились, мы увидели девушку лет двадцати – худощавую, в высоких сапогах и короткой курточке.
