Как же я счастлива, что все обошлось! Я живая, буду жить, и со мной произойдет еще столько всего прекрасного и интересного!
– Можно?
В дверь просунулась светловолосая голова девушки-инструктора.
До сих пор бледное личико. Очень расстроилась, так переживала. А как она радовалась, что обошлось без переломов! В общем, я действительно отделалась малой кровью: ссадина на лбу не считается, чуть ноющие ребра тоже. Я совершенно не сержусь на эту девчушку: полностью предсказать поведение животного невозможно. И на старуху бывает проруха, и спокойные собаки могут непонятно какого лешего вдруг тяпнуть любимейшего хозяина. Смирные лошади, как выяснилось, иногда тоже проявляют характер. Не повезло, бывает, оказалась не в том месте не в то время. Но все-таки зря инструктор пришла. Я так устала! Мало того что все кудахтали, как квочки, еще там, возле конюшни. Только добралась до своего номера, и опять в эпицентре всеобщего внимания. Вереница посетителей, на протяжении нескольких часов, один за другим.
– Как вы себя чувствуете?
– Хорошо себя чувствую!
– Болит ли живот?
– Побаливают ребра, но терпеть можно.
– А может лучше к врачу, а вдруг что-то серьезное?
– Если серьезное, я бы почувствовала. Все в порядке. Все же я сама – медик, и могу адекватно оценить свое состояние!
И так все время, бла-бла-бла, ля-ля-тополя.
А хочется быть одной. Остаться наедине со своим ослепительным оглушительным счастьем. Просто радоваться тому, что я лежу в постели и вижу, как вечерняя заря за окном отбрасывает теплые розоватые тени на белоснежные античные скульптуры.
Мои запястья пахнут красным яблоком и цветами яблони. Да, я уже сто лет назад переросла Nina от Nina Ricci, он слишком сладкий и девчачий. Но пусть хоть весь мир обвиняет меня в отсутствии вкуса, это мне совершенно безразлично. Да ну его, общественное мнение! Именно парфюм из красного флакона-яблока всегда дарит мне ощущение счастья, и только Nina так соответствует теперешнему моему восторгу. Улучив момент, когда один гость удалился, а следующий еще не пришел, я достала косметичку. Сколько радости, оказывается, несут обычные заурядные действия, какое удовольствие – нежное облачко любимых духов...
Я вздохнула:
– Конечно, можно, проходите! Присаживайтесь! Кресло жесткое, но в ногах правды нет.
Гостья осторожно опустилась на краешек златоногого, обтянутого шелковой обивкой сооружения, которому я польстила уютным именем «кресло». И достала из кармана довольно длинный узкий черный ремешок.
– Марта здесь ни при чем. Животное не виновато! Видите, это приструга. Ну, то есть ремень, на который застегивается подпруга. Заметили такие штуки у лошади под животом? Чтобы седло не ездило, не сползало, так делается... Ваше седло соскользнуло, потому что приструга лопнула. Я на той полянке, где вы упали, все обшарила, но нашла ремень. И вы смотрите, смотрите! – она замахала ремешком. – Тут подрезано было, ножом, а только потом уже рваная линия отрыва. Когда я лошадь седлала, надреза этого, конечно, не видела. Он тонким был, наверное, незаметным.
– Ого... И что все это значит? А какие у вас отношения с другими инструкторами? Может, подлянка от конкурента?
Девушка покачала головой:
– Да нет, что вы! У нас всех отличные отношения, мы давно знакомы, еще по профессиональному спорту, и никто из наших на такое не способен! Но я уверена: все-таки кто-то очень хотел, чтобы вы упали и разбились. Я еще не все рассказала. На спине у Марты царапина. Не знаю, что засунули под вальтрап, кнопку или булавку! Но что-то там определенно было, кожа лошади разрезана!
– Куда засунули? – А ведь мне становится все интереснее и интереснее. – Объясните, пожалуйста!
– Помните, такая попонка, накладка, коврик небольшой стеганый под седлом был?
– Нет. Как-то не обратила внимания.
– Не важно. Просто представьте – подкладка тряпичная под седлом. Так надо, так всегда делается, чтобы седло не натирало кожу, подкладывают вальтрап. Он мягкий и довольно тонкий. Думаю, там спрятали что-то острое. Потому что как только вы чуть пошевелились в седле, Марта понесла.
– Знаете, я в этом ничего не понимаю. А почему лошадь тогда спокойно прореагировала, когда я забиралась в седло?
– Царапина сбоку. Тот, кто это устроил, разбирается в лошадях. Если бы давление острого предмета было на спину, Марта бы, еще когда вы находились на земле, заволновалась бы, ведь в седло вцепляешься, еще не забравшись на лошадь. Но царапина осталась чуть сбоку. Преступник все рассчитал точно. Боль лошади причинялась только при движении. Лошадь пугается, приструга лопается, седло соскальзывает. Ситуация очень опасная! Это чудо, что вы не пострадали!
Я понимаю только то, что ничего не понимаю.
Допустим, кто-то хотел меня убить. Или напугать, или сделать так, чтобы я отправилась в больницу и не путалась у него под ногами. Как он узнал, что я захочу прокатиться верхом? Как он сообразил, на какого именно коня я сяду? Или...
Боже, боже, все-таки я такая дура!
У меня склероз, мне пора на пенсию, я не создана для построения элементарных причинно-следственных цепочек. Как я еще акты экспертиз печатаю?! Меня надо дисквалифицировать за полное отсутствие логики!
На лошадях ведь любезно предложил прокатиться Вован, он же Вовчик, Пауэрлифтинг и обладатель члена, о котором грезит сумасшедшая тетушка Алена.
Так и сказал, прямым текстом: «Наталия, до ужина еще дофига времени. Тут наши на конюшню ходят, может и нам посмотреть?»
И я доверчиво за ним потопала. Он же все время был рядом! Когда мы осматривали помещения, болтали с инструктором. И когда девушка седлала мою лошадь – Вован тоже постоянно вертелся поблизости. Я довольно приблизительно поняла, какие там части седла или чего-то еще были повреждены – но он, в любом случае, запросто мог улучить удобный момент и сделать свое черное дело...
В общем, да, так оно и было. Вован правильно определил, кому из гостей замка вечно больше всех надо. Он все время выпытывал мое мнение, караулил возле номера, как маньяк. Я-то думала, любовь у глупого, а оказалось – у исключительного мерзавца абсолютно точный расчет.
А как он взволнованно интересовался, что я делала в музее, хотел пойти со мной, а потом все расспрашивал, расспрашивал...
– Будьте осторожны. Отдыхайте, поправляйтесь скорее, – девушка направилась к двери, на пороге обернулась. – Вы сами поставите в известность Михаила Владимировича? Или, может, хотите, чтобы я с ним переговорила?
– Сама. И еще, у меня к вам будет просьба. Пожалуйста, давайте пока оставим всю эту историю с пристругой между нами. Вы не успели никому об этом рассказать, кроме меня? Вот и отлично!
Когда девушка-инструктор ушла, я поняла, что никак не могу выбрать, чем заняться.
