— О чем это не надо со мной говорить?
В дверях стоял Томас Айвор, рослый, уверенный, в строгом официальном костюме. Мужчина, обладающий удивительной способностью появляться с самый неподходящий момент. Он выныривал неведомо откуда, когда Эвелин вовсе не ожидала его увидеть.
Сандра, глядя отцу прямо в глаза, выпалила:
— О том, что я искала тебя, чтобы попросить отправить меня учиться в консерваторию. Я буду самой лучшей студенткой!
Томас Айвор посмотрел на Эвелин, все еще сидящую возле рояля.
— Это ваша идея?
— Нет! — Сандра отчаянно затрясла головой, ничуть не смутившись суровым тоном отца. — Мисс Лентон только послушала, как я играю, и удивилась моему таланту. — Это было сказано без малейшей иронии. — Она посоветовала мне мягко поговорить с тобой, чтобы ты не подумал, что я разыскивала тебя из-за денег.
— Тебе они, разве, не нужны?
— Ясно, нужны, — согласилась Сандра, — но я искала тебя не поэтому. — Она гордо вскинула голову.
— Бог знает, почему ты меня искала, но деньги — серьезная причина. Могла бы сразу сказать, — ворчливо заговорил Айвор. — Гордость заела?
Сандра встрепенулась:
— Это — твои гены!
— Яблочко от яблони… — усмехнулся Айвор, и Эвелин облегченно вздохнула.
Он был сильным человеком, и внешне, и внутренне, и на многое был готов ради Сандры, но он был реалистом, неплохо разбирающимся и в жизни, и в музыке. Он молниеносно чувствовал фальшь и бесчестность — даже намек на нее — и глубоко это презирал. И Сандра была такой же, она не боялась быть собой — дерзкой, своевольной, не похожей ни на кого дочерью Томаса Айвора.
— Только вот на рояле я играю не блестяще, так что эти гены, наверное, не от меня. Так какие «чудеса» ты нам покажешь? — пошутил он. — Сыграй что-нибудь для меня, только не слишком громкое и быстрое…
Он разумно осторожен, не принуждает Сандру, подумала Эвелин. Или же втайне опасается, что услышит скучную игру старательной школьницы.
— Пусть играет, что хочет, — вполголоса сказала ему Эвелин. — Ее игра способна оживить сухое дерево.
Сандра решительно уселась за рояль, открыла крышку, чуть задумалась и заиграла что-то веселое, журчащее и жизнерадостное, от чего хотелось смеяться. Следующей пьесой была часть из сонаты Моцарта, и настроение Сандры немедленно стало иным: лицо посерьезнело, глаза не отрывались от клавиш, она вся сконцентрировалась на виртуозных пассажах.
Сандра закончила играть, Томас Айвор обернулся к Эвелин. В его глазах она увидела то же удивление и восторг, который испытала сама, услышав игру Сандры.
— Ну что вы скажете?
Он заранее знал ответ. В гостиной было много полок с книгами, но были и полки с пластинками. Судя по обложкам, там была в основном классика. Значит, Глория обманывала ее, когда говорила, что Томас не любит классическую музыку. Или он скрывал это.
— Вы должны гордиться Сандрой. Ваша дочь удивительно талантлива. — Его серые глаза засияли от законного чувства отцовской гордости. — Вам нужно серьезно поговорить с Сандрой о ее будущем. Наедине.
Томас Айвор и Сандра молча смотрели друг на друга, а потом — Эвелин не успела заметить, кто сделал первый шаг, — кинулись навстречу и обнялись. Он прижал дочь к себе и целовал ее нелепо встрепанные волосы, а она уткнулась носом в его жилет. Эвелин поспешила выйти за дверь, она была здесь лишней. Отец и дочь наконец-то преодолели барьер внутренней настороженности. Теперь они стали близкими не только по крови, они приняли друг друга сердцем.
7
Эвелин, все еще под впечатлением только что пережитой трогательной сцены, медленно шла по коридору, вытирая набежавшие слезы. Открывая парадную дверь, она нос к носу столкнулась с крупной женщиной, входящей в дом.
Юджин Мердок, сестра Томаса Айвора и мать его непоседливых племянников, была знакома Эвелин. Она казалась слишком большой для тесных комнат школы, где они когда-то вместе работали. Вокруг нее всегда толпились малыши, она громко разговаривала и громко смеялась. Вот и сейчас она встретила Эвелин теплой, дружеской улыбкой.
— Здравствуйте, мисс Лентон. Я думаю, теперь я могу называть вас Эвелин? Томми говорил, когда я звонила на прошлой неделе, что вы согласились помочь ему последить за дочерью. Томми пришлось тяжело: двое моих детей, да еще и дочь. Конечно, я знала, что у него есть дочь, но никто, и в первую очередь Томми, не ждал, что она появится здесь без всякого предупреждения. Надеюсь, Томми, бедняга, пришел в себя после того, что мои двое тут натворили. Я не думала, что у него возникнут проблемы, весь день в доме хозяйничает миссис Морган, а она умеет держать их в руках!
Все это Юджин выпалила скороговоркой, не переводя дыхания. Шумно захватив новую порцию воздуха, она доверительно улыбнулась Эвелин и так же стремительно продолжила:
— Да, что я хотела сказать? И почему я всегда спешу как идиотка… А, вспомнила. Я не стала бы с вами так долго болтать, но я знаю, что у вас с Томми теплые отношения. — Она таинственно подмигнула Эвелин. — Он пытается делать вид, что ничего не происходит, но я его хорошо знаю, хотя он всегда затыкает мне рот, как только я его спрашиваю. Он меня не обманет. На работе он такой серьезный и строгий, а на самом деле очень любит повеселиться, вы не знали? Он, по-моему, не смеялся уже целую вечность. А с вами он смеется, мне ребята говорили. Я думаю, его сдерживает только то, что вы кузина этой ужасной женщины, — простите, я не должна так говорить, вы ведь родственники, но…
— Вы имеете в виду Глорию Грейвз? — вмешалась Эвелин, боясь, что Юджин никогда не замолчит.
— Конечно! Томми убьет меня, если узнает, что я о нем болтаю. Ну и пусть! Она в минуту прибрала его к рукам и держалась за него, даже бросила свои концерты, а потом вдруг — бац! — и исчезла. Не сказав ни единого слова! Бедный Томми получил только записку от ее агента с просьбой переслать вещи, и то — через две недели! Как вам это понравится?
Эвелин не могла произнести ни слова, даже если бы и хотела.
Грудь стиснула невыносимая боль, она едва дышала. Значит, Томас Айвор и Глория были любовниками!
— Вы думаете, Томас любил ее? — Эвелин было трудно произнести имя кузины.
— Про любовь ничего не могу сказать, Томми всегда все носит в себе. Но, должно быть, он был серьезно расстроен ее исчезновением. Он больше года ни на кого не смотрел, и до сих пор не заговаривает о женитьбе. Я думаю, он никогда не женится…
Выдумав какой-то подходящий предлог, Эвелин прервала словоохотливую Юджин, торопливо распрощалась и поспешила выйти на улицу.
Эвелин сидела за столиком рядом с Брюсом и внимательно читала меню. Она решила выбросить из головы все печальные мысли о Томасе и Глории и хотя бы один вечер спокойно отдохнуть.
— Бывают же совпадения! — обрадованно воскликнул Брюс Селдом. — Посмотрите, кто сидит за столиком у окна! Томас Айвор и Марджори Стамп. Они, видимо, пришли, когда я отходил заказывать выпивку. Я подойду и приглашу их за наш столик, если они не будут против…
