– Я знаю, что это вопросы не в нашей компетенции, – грустно сказала Марина. Она взяла листы со статьей, сложила их, щелкнула застежкой сумочки. – Ты прав, Андрей. И я понимаю причины твоего раздражения. Я даже не буду тут высокопарно изъясняться. Положим: ах, Андрей, если ты видишь, как хулиган бьет женщину, – ты вмешаешься или нет? Где проходит грань между компетенцией специалиста и обычной реакцией нормального человека?.. Это все слова, слова. У каждого человека ведь своя жизнь, свой опыт. Может, если бы меня судьба не шандарахнула, я бы тоже считала: мое дело – сторона. Или нет, не знаю. Но, в самом деле, чего это я к тебе пристала. Извини. Ну что, чай выпит, идем?
– Сидеть! – рявкнул Андрей, вытаскивая из кармана джинсов сотовый телефон.
Она не угомонится – ясно как божий день. И в любой другой ситуации можно было бы не обращать на это внимания. Хочет девочка играть в следователя – пусть играет. Если бы не препарат, которым убили Крылова и, по всей видимости, Свечникова. Это не обычное применяемое в анестезии средство, хотя в нем и обнаружена значительная доля блокиранта. Скорее всего, оно даже принимается перорально! Оно повергло химиков в шок, ребята затруднились описать его подробно. Но это средство, скорее всего, произведено в лаборатории, и произведено так профессионально, что… Неизвестно, где именно изготовлена эта адская смесь, убийственная и обнаруженная благодаря чистой случайности. Но люди, которые ее сделали или достали, они шутить не будут…
В конце концов Марина, чтобы отвадить описывающего вокруг столика круги официанта, согласилась заказать пиццу. Потом, даже коварно не пискнув перед кончиной, разрядилась батарея в старенькой «Нокии». И Андрей, невольно смущаясь, продолжил звонки с кокетливо-розовенькой «Моторолы» интернши. Когда наконец ему удалось выйти на одного из оперов, работавших по убийству Моне, окна пиццерии уже зачернила непроглядная темень.
«Сегодня я работал следователем за счет отгула. Но отгулов больше нет. Неужели придется брать часть отпуска?» – расстроился Андрей, опять начиная жалеть, что ввязался в эту историю…
* * *
– Вниманию посетителей нашего магазина! Презентация романа Лики Вронской начнется на полчаса позже, в восемнадцать тридцать. Но взять автограф писательницы можно уже сейчас, в секции современной художественной литературы. Приглашаем всех любителей детективов подняться на второй этаж и принять участие в акции!
Мелодичный женский голос в динамике замолчал, и Лика Вронская с тоской осмотрелась по сторонам. Всем хорош «Книгоед», просторный, ярко освещенный. Огромные полки, а книг на них сколько! Хоть ты прямо сейчас сбегай с собственной презентации за новинками любимых авторов. Но вот количество людей, заинтересовавшихся проводимым в магазине мероприятием… В зале всего-то пять человек. Наверное, речь о своем творчестве толкать еще рано, а вдруг позже все же появится еще хотя бы десяток читателей.
– Наливать надо нашим книголюбам, – подмигнула Лика бренд-менеджеру, нервно расхаживающей возле столика с книгами. – На ярмарке можно было хлебнуть шампанского – и сколько народу явилось. Книжкой сыт не будешь, а уж пьян – тем более.
– Фуршет на таких мероприятиях – это исключение, а не правило, – мрачно заметила Ирина и посмотрела на часы. – На ярмарке мы работали скорее для продавцов и закупщиков книг, это другой формат. А здесь меня неправильно сориентировали со временем начала презентации. Директор магазина божилась, что к шести уже полно покупателей. Но ты же видишь… Хотя информация предоставлялась, и объявления в магазине висели, и реклама в городских газетах была. Или это народ так отреагировал на тот случай с журналистом? Мне начальница сегодня звонила, говорит, в интернет-газетах вся эта история так обсасывается, что просто караул. И даже в печатных кое-кто уже успел все расписать. Не иначе как конкурентов нашего издательства жаба душит. Никак не могут смириться с тем, что мы лидируем по всем позициям! Вот и подсуетились, использовали ситуацию в своих гнусных целях.
Иринино лицо исказила такая откровенная неприязнь, что Лика увлеченно защелкала мысленной фотокамерой. Надо бы запомнить вот этот переход, когда хрустальные глаза вдруг превращаются в серые колючие льдинки. А гнев, как ураган, набрасывает сеть морщинок на гладкий лоб, ломает округлые плавные линии рта на резкие и острые, очерчивает складочки у губ.
Но вот все резко меняется. Безмятежная синева в миндалевидных разрезах, улыбка расцветает, как розовый нежный бутон.
– Лика, телевидение. Удачного тебе общения. Все будет хорошо! – защебетала бренд-менеджер, быстро извлекая из-под столика пару пакетов с презентами для журналистов.
Девочка-репортер молоденькая и симпатичная. Но это, конечно, не страхует от неприятных вопросов. Сейчас как выпалит: «Будете ли вы описывать в следующем романе трагический случай на недавней презентации?» И что ей отвечать?
Лика с тоской наблюдала, как оператор наводит резкость камеры по белому листу в руках корреспондентки, и про себя твердила: «Спокойствие, только спокойствие. На любой вопрос я реагирую спокойно. Спокойствие…»
И вот – микрофон у рта, переносной софит гонит волны тепла.
– Расскажите, как вы начали писать книги?
«Очень хороший вопрос. Любой вопрос не про Крылова – замечательный», – радовалась Лика, на автопилоте выдавая спич о том, как дошла до жизни писательской.
Напряженных моментов в ходе интервью не возникло. Но журналистка, видимо, явно загубила в себе режиссера. Она требовала, чтобы оператор снял кадры с подписыванием книг и сделал «картинку» общения с читателями, потом – прохода Лики вдоль книжных полок, всенепременно с задумчивым пролистыванием томиков.
«И все это – ради минутного репортажа, – ругалась Вронская, старательно следуя распоряжениям неугомонной девушки. – Господи, все ей неймется! Ноутбук в кафе у мальчика отобрала, меня за него усадила. Наснимали уже на целый фильм, а хорошо, если репортаж полторы минуты займет. Нет, я бы никогда не смогла работать на телевидении. Столько париться ради одной, всего одной минуты! Жизнь у газетной статьи тоже недолгая, но телерепортаж и вовсе погибает, едва родившись».
Когда телевизионщики наконец отсняли все, что им требовалось, и направились к выходу, Лика мельком посмотрела на свое отражение в зеркальной стойке с дисками. Черный брючный костюм сидит отлично. И белая водолазка – неплохая идея, не так официально, как блузка, но вроде как празднично. Лоб и нос блестят (проклятый софит!), зато помада не потекла, а тени…
Сохранность макияжа уже не важна. Совершенно не важна, потому что в небольшом, узком, но длинном зеркале отражаются знакомые светло-русые волосы и бордовая курточка. Да это же та самая девушка, которая на предыдущей презентации дарила желтые хризантемы! И стоит она у полки с учебниками по криминалистике и судебной медицине…
«Тоже хочет написать детектив? – прикидывала Лика, наблюдая за погруженной в чтение девушкой. – Нет, вряд ли! Она не задала мне ни одного вопроса, касающегося особенностей издания книги. А говорили мы с ней, дай бог памяти… Ой!»
