Все, что «накопали» мои коллеги, укладывалось в несколько
безобидных диагнозов:
• во-первых, она перенесла острый артроз (воспаление
суставов, вызванное, как правило, иммунными нарушениями), который на момент
появления Наталии у меня уже благополучно сходил на нет;
• во-вторых, остеохондроз — болезнь всех невротиков,
возникающая из-за того, что, пребывая в стрессе, они постоянно неосознанно
напрягают мышцы, поддерживающие позвоночный столб, что и приводит к локальным
нарушениям кровообращения с последующей дистрофией межпозвоночных дисков;
• в-третьих, у Натальи обнаруживался небольшой и неопасный
узел щитовидной железе, который, надо признать, может вызывать весьма приятные
симптомы, но лишь в случае; избыточной продукции гормонов этой железы, но у
Натальи анализы на гормоны были идеальными;
• наконец, у нее отмечались фиброматозные изменения в матке,
которые, впрочем, носили лишь начальный характер и хорошо поддавались
консервативному лечению.
Тревога может скрываться за чувствами физического
дискомфорта, такими как сильное сердцебиение и усталость; за многочисленными
страхами, которые внешне представляются рациональными и обоснованными; она
может быть скрытой силой, толкающей нас к выпивке или к погружению во
всевозможные состояния помрачения сознания. Часто мы можем наталкиваться на нее
как на причину неспособности выполнять то или иное дело или получать
удовольствие, и мы всегда обнаруживаем ее в качестве влиятельного фактора,
стоящего за внутренними запретами.
Карен Хорни
Без всякого преувеличения можно сказать, что любой другой
человек, который бы не знал о наличии у себя этих заболеваний, скорее всего,
считал бы себя абсолютно здоровым, поскольку не испытывал бы никаких серьезных
болезненных симптомов. Однако состояние Натальи было таким, что казалось, еще
чуть-чуть и жизнь ее оборвется. Хотя суставы, которые действительно сильно
пострадали в процессе артроза, стали беспокоить ее меньше, приступы
затрудненного дыхания, на которые она жаловалась и демонстрировала во время
беседы, не только не унимались, а, напротив, существенно увеличились. Кроме
того, он страдала от приступообразного повышения артериального давления,
сердцебиений, нарушений со стороны желудочно-кишечного тракта и еще десятком
других, более мелких, но не менее неприятных, симптомов.
Врачи, которые занимались обследованием и лечением Натальи,
назначали и отменяли ей препараты, выдвигали одну, другую, третью и десятую
гипотезу, объясняющую ее состояние. Зачастую она получала до 8-11 самых
разнообразных лекарственных средств одновременно! И несмотря на всю
интенсивность проводимого лечения, Наталья чувствовала себя все хуже и хуже. В
чем же проблема? Почему медицина в ее случае оказалась бессильна? Ответ на этот
вопрос, к сожалению, тривиален. Просто эти врачи — терапевты, эндокринологи,
кардиологи, гинекологи, невропатологи и проч. — не удосужились внимательно ее
выслушать. Если бы это произошло, то они бы выявили нечто, что решило бы
задачу, — они бы направили Наталью к психотерапевту.
Чего же не узнали врачи, обследуя Наталью? Они не узнали,
что случилось у нее за последние несколько лет. А случилось следующее. Эта
женщина, всегда отличавшаяся сильным и решительным характером, волевая,
привыкшая самостоятельно принимать решения, обеспечивать семью, в одночасье
лишилась всякой возможности вести прежний образ жизни, а проще говоря, просто
лишилась своей прежней жизни. В течение многих лет она была руководителем,
возглавляла крупный универмаг. Но после пресловутой «смены собственника» она
лишилась своей работы. Сразу вслед за этим последовал знаменитый финансовый
кризис 1998 года, из-за которого она потеряла большую часть своих сбережений.
Ее дочь, которой в это же время исполнилось 27 лет,
благополучно вышла замуж за англичанина и уехала жить за границу. С последним
из двух своих мужей Наталья развелась еще 10 лет назад по причине его
беспробудного пьянства. А потому после отъезда дочери она осталась в России без
близких родственников. Жива была, впрочем, еще ее мать, но отношения с ней у
Натальи были, мягко говоря, сложными. Матери было уже 89 лет, она всегда была
слишком требовательна к своей дочери, а теперь нуждалась в постоянном уходе.
Наталья уехала бы к дочери, но ни оставить свою мать, ни взять ее с собой она
не могла.
Кажется, что ничто из пересказанного мною не является
серьезной жизненной драмой, а потому и не могло послужить развитию у Натальи
какого-либо психологического расстройства. Однако же эта не так. Она всегда
была лидером, причем во всех смыслах, а теперь стала целиком и полностью
зависеть от дочери. Отношения у них были прекрасными, но удаленность, невозможность
быть с ней рядом тяжело травмировали лишенную прежних забот женщину. Лишь пару
раз в году Наталья могла встречаться и со своей внучкой, которую очень любила и
по которой скучала. Мать Натальи, прикованная к постели после инсульта,
требовала постоянного ухода, а психологически не оказывала своей дочери никакой
поддержки.
Короче говоря, вся эта ситуация была стрессовой: потеря
работы, сбережений, потом отъезд дочери, невозможность часто видеться с любимой
внучкой, необходимость постоянно быть при матери, которая и сама по себе была
стрессом, — вот только общие, самые крупные штрихи к портрету. И вот вдобавок к
этому хроническому, изматывающему стрессу у Натальи начинается артрит, который
лишает я возможности передвигаться. Сильнейшие боли не позволяют ей уснуть,
провоцируют сердцебиения, которые никак не унимаются, причиняя мучительный
дискомфорт. Назначаемое лечение не оказывая эффекта, врачи дают противоречивые
рекомендации — одни говорят! что нужно бросить принимать лекарства, другие,
напротив, назначают их пачками. И вот эта внезапная болезнь и стала той
последней каплей, которая привела к резкому ухудшению психического состояния
Натальи.
На фоне столь бездарно проводимого лечения у Натальи возник
приступ удушья, который, по всей видимости, был проявлением аллергической
реакции, вызванной лекарственной терапией. Она, разумеется, испугалась,
пыталась раздышаться, но субъективно (т.е. по ощущению) это ей не очень-то
удалось. Врачи развели руками и снова что-то отменили, а что-то назначили.
Наталья стала бояться повторения приступа, а поскольку страх сам по себе
вызывает нарушение дыхания, долго ждать не пришлось. Приступ повторился, а врач
«скорой помощи» сказал, что «дела плохи». Наталья перепугалась пуще прежнего,
зафиксировалась на своем состоянии и снова оказалась в замкнутом круге своих
страхов и врачебных консультаций. После специального обследования выяснилось,
что с дыханием никаких проблем быть не должно. Но они были! И никто не
догадался, что причина этих приступов не телесная, а психологическая.
Целый год врачи находили объяснения этим приступам, ссылаясь
то на аллергию, то на остеохондроз, то на щитовидную железу, то на эндокринные
сбои, то на Бог знает что! Наталья стала бояться выходить на улицу одна,
постоянно принимала разнообразные препараты, из которых видимый эффект давал
только феназепам (противотревожный препарат!). И вот через год эдаких страданий
ее лечащий врач догадался, что пора уже проконсультировать эту измученную до
невозможности женщину у психотерапевта.
