Если мы позволили своему страху в какой-то момент одолеть
нас, если у него получилось взять инициативу на себя, подчинить себе наши мысли
и действия, то все последующее наше ему сопротивление, к сожалению, будет иметь
лишь обратный эффект.
Страх сужает и парализует сознание, лишает нас здравого
смысла и внутренней свободы. Страх порождает проблемы, программирует человека
на несчастья и неудачи. Страх вечно голоден и всегда ненасытен, он в буквальном
смысле этого слова отбирает у нас последнее — способность ему сопротивляться.
Вот почему знаменитое высказывание Франклина Рузвельта:
«Единственное, чего намследовало бы бояться, так это собственного страха»—
отнюдь не банальная игра слов. Только понимая ту реальнуюoпaсность, которую
несут в себе сами нашистрахи, мы способны увидеть, насколько мелки и
смехотворны вы зывающие их причины. Это все равно что бояться грибкового
поражения ногтей, страдая раком. Если же мы будем относиться к своим страхам
подобным образом то, верно, они перестанут нас одолевать. В конечном счете, нас
можно испугать только в том случае, если мы со всей серьезностью относимся к
угрозе. Если же мы понимаем, сколь эти угрозы иллюзорны, а по большом счету,
надуманны, то бояться их мы просто не сможем.
Зарисовка из психотерапевтической практики: «Смертельная
привлекательность»
Катя оказалась у меня на приеме после того, как ее уволили с
работы секретаря-референта, заподозрив в ней наркоманку. Впрочем, работодателям
восемнадцатилетней Кати было от чего обеспокоиться. Девушка худела буквально на
глазах, на вопросы отвечала невпопад, стала постоянно опаздывать, мерзла в жару
и вдобавок ко всему одаряла посетителей фирмы болезненно-блестящим взглядом.
Однако же работодатели ошиблись, Катя страдала не от наркомании, а от нервной
анорексии.
К счастью, родители Кати были к этому времени уже достаточно
осведомлены о том, что это психическое заболевание, которое чаще любого другого
заканчивается смертью больного, и о том, что их дочь нуждается в самой
серьезной и обстоятельной психотерапевтической помощи. Вот они и
воспользовались этим поводом — увольнением Кати с работы — чтобы вынудить ее
госпитализироваться в специализированный стационар.
Нервная анорексия — это теперь крайне распространенное
психическое заболевание, которое чаще всего развивается у молодых женщин и
проявляется следующей клинической картиной. Поначалу девушка начинает
беспокоиться о том, что она слишком толстая, и поэтому садится на диету. Она
начинает худеть, доходит до состояния настоящей дистрофии, но все равно ощущает
себя недостаточно «худой».
Будда учил нас, что «эго», «я» — это причина всех страданий.
В сшей неистовой погоне за удобствами и безопасностью оно превращает нас в
пленников порочного круга радостей и печалей, ибо удобство и безопасность —
лишь иллюзии.
Коун Иамада
Постепенно ее несчастный организм заявляет отчаянный
протест. У нее возникает сильнейшее желание есть, она повинуется этому порыву.
Но сразу после приема пищи испытывает острое чувство страха «потолстеть» и вину
за то, что «не сдержалась». Перепуганная до смерти, она бежит в туалет и
вызывает у себя рвоту. Эта стадия анорексии называется на медицинском жаргоне
булимической.
Невротическая тревога является не только прямым психическим
выражением общей тревоги по отношению к жизни, но в индивидуальных случаях
также и средством для достижения целей. Иногда, но не всегда, она служит тому,
чтобы тиранить членов семьи или используется для оправдания себя перед другими
или перед своим «я».
Виктор Франкл
У Кати была классическая анорексия в ее булимической стадии.
Все началось, как это чаще всего и бывает, во время пубертата, т.е. в возрасте,
когда тело девочки постепенно начинает становиться женским телом. В это время
каждая девочка хочет нравиться окружающим особенно сверстникам мужеского пола,
а потому совершенно ествественно, что ей начинает казаться, что она
недостаточно хороша собою. «Свет мой, зеркальце! скажи, да всю правду доложи: я
ль свете всех милее, всех румяней и белее?» То есть все по Александру
Сергеевичу, правда, есть тут и один нюанс. Хоть в пушкинские времена худоба и
ценилась ловеласами, но никогда это стремления к истощению собственного
организма не достигало столь отчаянного повального характера, как сейчас. Идеал
исхудавшей на диетах модели — мечта любой молодой девушки. Красивым у нас
теперь считается не то, что красиво, а то, что худо.
Вот в этом стремлении к худобе, точнее, в страхе перед
полноте и заключена сущность нервной анорексии. Когда Кате было 15 лет, то на
167 см ее роста приходилась масса в 62 кг. Ничего катастрофического для
родителей, старших знакомых, учителей, врачей… Но для девушки это, без всяких
оговорок, настоящая катастрофа. А если еще и молодой человек, внимание которого
ты так хочешь привлечь, заявляет тебе, что, мол, «ты толстовата», — коса
неизбежно находит на камень.
Понятие «толстая» — это только понятие, а всякие понятия,
как известно, слишком растяжимы. И вот уже у Кати начинают выступать ключицы и
ребра, торчат, как у скелета, кости таза, вот уже руки с ногами становятся
похожи на палки с бугорками, а душа ее все просит «стройности» телесной. Просит
и просит…
Удивительным кажется для многих тот факт, что эти девушки,
начавшие однажды худеть, впоследствии уже не могут остановиться. Изначально же
похудеть, как, например, Катя, с 62 до 55 кг, они минуют установленную отметку
и продолжают двигаться дальше теми же темпами. К моменту госпитализации в
Клинику неврозов им. академика И. П. Павлова вес Кати равнялся 42 кг при росте
в 170 см. Разумеется, это настоящая катастрофа! Но напомню, девушка поступила к
нам на лечение не потому, что считала себя больной и хотела избавиться от своей
«пагубной страсти» к похуданию, а потому только, что на этом настаивали ее
родители, и потому, что ее уволили с работы! Попробуйте догадаться, чего более
всего она боялась, придя ко мне на прием? Если вы не знаете, то вряд ли и
догадаетесь. Более всего она боялась, что я ее вылечу! Поскольку, как полагала
Катя, если я ее вылечу, то она станет есть и не будет вызывать у себя после этого
рвоту, а значит, потолстеет…
Похожая на героиню Освенцима, Катя продолжала панически
бояться набрать хотя бы один килограмм. Все попытки родителей заставить свою
дочь есть, по понятным причинам, заканчивались полным провалом. Она скрывала и
то, что сидит на диете, и то, что отправляет в унитаз все съеденное за
обеденным столом. Она не перестала этого делать, а просто перешла к полной
конспирации, которая, впрочем, выглядела комичной, поскольку не заметить ее
нарастающей худобы было невозможно.
Проблема нервной анорексии заключена в том, что сознание
человека, страдающего этим заболеванием, поражено даже не одной, а двумя
иллюзиями опасности. Первая, которая лежит на поверхности, может быть названа
«иллюзией опасности потолстеть». А вторая, которая скрыта глубоко внутри
подсознания и не всегда очевидна, должна именоваться «иллюзией опасности
непривлекательности».
