В-третьих, ее мать — человек боевой и решительный,
освоившийся в США в свои тогда 55, теперь в 67 лет, ставила Марине в вину
отсутствие у нее той бойкости и решительности, которой она сама
характеризовалась. В-четвертых, Марина полагала, что такая жизнь — она в
Соединенных Штатах, а муж — в России, не отвечает идеалу «хорошей семьи».
При этом она отдавала себе отчет в том, что после 12 лет
жизни в США, где у нее престижная работа, где учатся ее дети, она ни за что не
вернется в Россию. А ее мужу, и это Марина тоже хорошо понимала, в России лучше
— здесь он занят — своим любимым делом, уважаем, имеет очень хороший ДОХОД;
ничего подобного от Америки ему ждать не приходится. Вот, в сущности, и все.
До тех пор пока мы не заоудем о поисках счастья, мы не
найдем его. Невозможно найти умиротворение, пока не вступишь на путь
самопожертвования и служения.
Генри Ван Дайк
Формально все эти проблемы, что называется, выеденного яйца
не стоят. Однако всегда нужно помнить: счастье — вещь субъективная, а потому
неважно, «чего стоят» проблемы, важно, что человек не испытывает радости.
Впрочем, к обстоятельствам жизни, как мы можем заметить и на этом примере, это
имеет самое отдаленное отношение.
Почему Марина переживала из-за своего веса и, как следствие,
из-за необходимости ограничивать себя в еде? Когда-то, «когда мы были
молодыми», она весила на 15 килограммов меньше. Но и тогда ей муж говорил:
«Толстовата!» Он сравнивал ее со своей сестрой, которая училась в балетном
Вагановском училище и, разумеется, напоминала цыпленка с советской куриной
фермы. Сам муж Марины, видимо, ничего действительно зазорного в том весе,
который был у Марины, не находил (ведь женился же!). Но в этом сравнении с
дистрофичной сестрой — странном и неоправданном — Марина действительно казалась
полной.
Когда женщина слышит в свой адрес: «Толстовата!», она думает
о том, что она непривлекательна, что мужчина не может ею заинтересоваться
(иллюзия опасности), а потому ей очень хочется быть «худой». Прошли годы, и муж
образумился, он даже извинился спустя 20 лет за те свои высказывания, но, как
известно, слово вылетело, не поймаешь. Марина переживала и тогда, а теперь,
когда она набрала сверх того и еще пятерочку, стала переживать дополнительно.
Ей приходилось ограничивать себя в еде, а запретный плод, как известно, сладок.
Поэтому это ограничение тяготило Марину сверх всякой меры.
Отсутствие одобрения со стороны матери — это, конечно,
неприятно. Но мать Марины вообще женщина, на ласку не слишком способная. В
Америке она, кстати сказать, стала одной из активисток движения феминисток, так
что рассчитывать на ласку с ее стороны — это все равно что ждать дождя в пустыне.
На самом деле отношения с матерью у Марины ограничивались звонками и редкими
визитами (ее мать жила на берегу другого океана — Марина в Калифорнии на берегу
Тихого, а мать во Флориде — на берегу Атлантического). Так что думать о том,
что отсутствие теплоты в отношениях между матерью и дочерью могло быть
серьезной проблемой, по крайней мере, некоторое преувеличение.
Наконец, отношения с мужем… Тут вообще речь идет о разных
континентах, и трудно сказать, хорошо это или плохо. Когда они жили вместе (муж
Марины пытался найти работу в США — работу нашел, но доходы в России оказались
значительнее), эти годы не были для нее лучезарным счастьем. Сейчас, как это ни
парадоксально, их отношения, напротив, стали лучше. Теперь они практически не
ссорятся и вполне довольны друг другом. Если бы им действительно пришлось жить
вместе, то, по всей видимости, каждому из них пришлось бы сильно себя «ломать»,
а так… В конце концов, они фактически живут вместе ровно полгода каждый год.
В общем, нет здесь проблемы, нет таких обстоятельств,
которые бы мешали Марине чувствовать себя счастливым человеком. Но нет у нее
ощущения счастья, нет! Почему? Из-за иллюзии счастья. Ради проверки этого
очевидного предположения я предложил воображению Марины такую картинку. Большой
просторный дом в пригороде Лос-Анджелеса, своя лужайка с белой оградкой. В доме
играют дети, стройная Марина суетится на кухне — готовит вкусный обед для всей
семьи. Она только что пришла из университета, где провела замечательный семинар
с блистательными, очень сообразительными студентами.
К дому подъезжает муж, который трудится в Лос-Анджелесе на
своей любимой работе. Он поднимается по лестнице на второй этаж, сообщая о
своем приезде полным нежности голосом: «Дорогая, где ты? Я приехал! Я очень
соскучился! Ты уже приготовила наш любимый суп?» Марина выходит ему навстречу,
он ее обнимает, сбегаются дети. Все вместе они отправляются в столовую и
отводят там душу. После обеда звонит мама и говорит: «Доченька, ты, наверное,
занята? Я не буду тебя отвлекать. Просто хотела узнать, все ли у вас в
порядке?» Марина рассказывает ей о том о сем, мама в течение всего этого
разговора весело шутит, смеется, а в конце говорит: «Мариночка, солнце мое, я
так за тебя рада! Какая ты у меня молодец! Я так тобой горжусь! Я вас очень, очень
люблю!» Марина прощается с мамой, вешает трубку, к ней подходит ее муж и
говорит: «Господи, Мариночка! Как я с тобой счастлив!»
Вот такую картинку я нарисовал… Знаете, какая была реакция у
Марины? Она рассмеялась, причем настолько весело и задорно, что через какое-то
время уже и я не мог сдержаться от хохота. Да, все это выглядело комичным,
потому что хорошо известно, что студенты (американские — не исключение) —
лоботрясы, что мама никогда не скажет ничего подобного, а муж Марины, явившись
с работы, еще пару часов будет, мягко говоря, не в себе. Но правое полушарие
рисовало Марине именно такую картинку, как я рассказала, я не угадал только
«домик с оградкой» — этот элемент был признан необязательным. А вот в
остальном…
Конечно, в процессе психотерапии нам потребовалось
скорректировать и вес Марины, и ее представления об этом весе, а также
научиться есть любимые блюда не по две тарелки каждого, а по паре ложек, чего
вполне достаточно, чтобы и насладиться вкусом, и не чувствовать себя голодной.
А в остальном — в остальном Марина осознала, сколь хорошо ей живется на этом
свете. И как хорошо, что муж приходит домой только половину дней в году, что
мама практически не звонит, а Соединенные Штаты предоставляют ей редкую
возможность быть хорошей матерью, хорошим профессором с достойной зарплатой и
еще… хорошей женой. Освободившись от иллюзии счастья, которую мы так
незатейливо выдворили смехом, она ощутила себя счастливым человеком. Стоило ли
столько лет лишать себя счастья, которое, как оказалось, всегда было рядом?
Самые важные правила
Теперь мы знаем, что такое иллюзия счастья: это наши
мечтания о счастье, которые, собственно, и не позволяют нам чувствовать себя
счастливыми. Что ж, сформулируем правила, позволяющие устранить эту иллюзию,
позволяющие нам чувствовать себя счастливыми. Переходим к действию…
ПРАВИЛО №6. Жизнь взамен на фикцию
Так получилось, что мы обменяли свою жизнь на фикцию
гипотетического, возможного, кажущегося, мерещущегося нам счастья. Мы не
чувствуем себя счастливыми, полагая, что наше счастье где-то за горизонтом. Мы
двигаемся — горизонт двигается, причем не к нам, а от нас. А что если нам
остановиться? А что если, напротив, идти не к нему, а от него?..
