В страдании может быть сокрыт страх, когда мы боимся чего-то
и страдаем из-за этого. Детский страх перед материнским гневом — это самое
настоящее страдание, способное толкнуть ребенка на, прямо скажем, недетские
поступки. Наш собственный страх перед возможным финансовым крахом, перед
чьим-то несправедливым наветом или осуждением, перед тем, наконец, что мы не
будем поняты, поддержаны или осенены любовью — все это самое настоящее страдание.
И зачастую сами эти страхи мы не идентифицируем, а просто страдаем и страданием
своим захлебываемся.
Страдать из-за собственных страхов — значит оказаться в
заложниках у всех возможных иллюзий — иллюзии страдания, иллюзии опасности и
даже, смею заметить, иллюзии счастья. И до тех пор пока наше поведение, наше
эмоциональное состояние определяются иллюзиями, страдать нам просто должно,
поскольку мы в этом случае просто заслуживаем того, чтобы быть несчастными.
Страдание часто оказывается результатом и банальной
глупости. Мы делаем ошибки, а жизнь отвечает на них соответствующим образом —
это вполне естественно, ведь всякое действие влечет за собой последствия, а
ошибочное действие влечет за собой крайне неприятные последствия. Впрочем,
страдать в этом случае — значит демонстрировать непризнание собственной ошибки,
а это по крайней мере несерьезно. Признать свою ошибку следует хотя бы затем,
чтобы впоследствии не сделать ничего подобного. Если же мы признали свою
ошибку, то должны принять соответствующие жизненные издержки без ропота и иного
недовольства, ведь все эти издержки закономерны и естественны.
Наконец, страдать можно, испытывая боль — физическую или
душевную. Но боль — это боль, это то, что необходимо выдержать, пережить.
Других вариантов тут нет и быть не может, а потому страдать в подобной ситуации
просто неуместно. Боль — это факт, это явление, она должна быть принята нами,
мы должны с нею согласиться и перестать суетиться, поскольку от суеты всякая
боль лишь увеличивается. Впрочем, не нужно и драматизировать боль. Она вещь,
конечно, неприятная, но, как известно, является признаком жизни. Думать, что
можно прожить на этом свете, не испытывая боли, — значит заблуждаться. Боль
сопутствует нам, боль, в каком-то смысле, придает нашей жизни определенный
колорит. Так что страдая от боли, мы фактически сопротивляемся жизни,
занимаемся ее отрицанием, а это чревато.
В любом случае правило остается правилом: если мы страдаем,
то за этим страданием что-то да стоит — или страх, или наша глупость, или боль.
Но все эти три феномена, право, не стоят того, чтобы из-за них или ради них
мучиться, в целом, весьма неприятным чувством страдания.
Величайшая слава не в том, чтобы никогда не ошибаться, но в
том, чтобы уметь подняться всякий раз, когда падаешь.
Конфуций
Самые важные правила
Часто ли мы чувствуем себя «жертвой»? Часто ли мы ощущаем
себя несправедливо обиженными, невинно страдающими? Часто ли нам кажется, что
мы отдали самих себя на алтарь своей любви, верности или ответственности, а
получили взамен лишь пренебрежительную холодность или, и того хуже, — не
получили ничего. Иными словами, часто ли мы незаслуженно страдаем?
ПРАВИЛО №11. В страдании нет никакого смысла
Первое правило, которое позволит нам вырваться из плена
иллюзии страдания, заключено в простом на первый взгляд вопросе — «Зачем?»
Однако прежде чем мы перейдем к самому правилу, нам необходимо осветить два
следующих момента.
Во-первых, обычно, когда нам задают вопрос, зачем мы
занимаемся той или иной деятельностью, мы отвечаем на него так, словно это
вопрос о причине, тогда как на самом деле это вопрос о смысле. Например, нас
спрашивают: «Зачем ты расстраиваешься?» Мы отвечаем: «Я расстраиваюсь, потому
что меня обманули!» Это неправильный ответ. Он был бы правильным, если бы нас
спросили: «Почему ты расстраиваешься?» Однако если нас спрашивают не «Почему?»,
а «Зачем?», отвечать нужно, указывая не причину, вызвавшую это действие, а
смысл действия. То есть мы должны ответить, какой в этом нашем поступке смысл,
зачем мы его совершаем, какова его цель.
Во-вторых, когда мы совершаем то или иное Действие, мы
автоматически — сознательно или подсознательно — рассматриваем это действие как
имеющее некий смысл. Мы не будем совершать какое-либо действие, если в нас нет
уверенности, что оно имеет хоть какой-то смысл. Например, мы не будем «просто
так» выкапывать в земле метровую яму, а потом закапывать ее обратно. Если у
этого действия есть какая-то цель, то мы, конечно, эту яму выкопаем, однако
если цели в этом мероприятии нет, то пусть и не надеются! То есть, осознаем мы
это или нет, но, совершая какое-то действие, мы, по крайней мере подспудно,
предполагаем некий смысл в том, что делаем.
Перемудрить — это один из самых позорных видов глупости.
Георг Лихтенберг
Теперь, когда эти два нюанса проблемы освещены, переходим к
сути вопроса. Страдание — это некий акт, т.е. грубо говоря, действие. Если мы
страдаем, то, верно, осознанно или неосознанно, полагаем, что в этом действии
есть какой-то смысл. Почему мы полагаем, что страдание имеет смысл? Как нам уже
известно, страдание помогало нам в нашем детстве для получения каких-то благ.
Иногда подобная тактика оказывалась эффективной и во взрослой жизни. Однако в
большей части случаев мы страдаем без всякого эффекта, т.е. кроме собственных
слез и переживаний, ничего путного из этого действия не выходит.
Но, как уже было сказано, мы готовы на то или иное действие
только в том случае, если полагаем, что это имеет какой-то смысл. Теперь нам
остается только разобраться в том, имеет ли наше страдание какой-либо смысл
(т.е. есть ли от него прок) или нет. Если мы сможем уяснить для себя, что это
действие бессмысленно и кроме убытков ничем нас порадовать не может, мы, в
буквальном смысле этого слова, «технически» не сможем страдать (испытывать
страдание). Таким образом, для того чтобы избавиться от этой иллюзии — иллюзии
страдания, — нам необходимо просто задать себе следующий вопрос: «Зачем я
страдаю?»
Разумеется, когда вы задаете себе этот вопрос, вы должны
отвечать на него честно и точно. Если в вашем страдании есть какой-то смысл,
если оно преследует определенную цель и может дать желаемые результаты, а вы
согласны за эти результаты платить такую цену, то, пожалуйста, страдайте
столько, сколько посчитаете нужным.
Однако же если, отвечая себе на этот вопрос, вы
обнаруживаете, что в вашем страдании нет никакого смысла, что оно ничего вам не
дает, что оно бессмысленно, вы просто технически не сможете страдать. Само это
действие — страдание — покажется вам абсурдным и пустым занятием, вам просто
расхочется страдать. А это, как мы с вами уже знаем, самое важное: если ты не
хочешь страдать и не веришь своему страданию, эта иллюзия — иллюзия страдания —
теряет над тобой всякую власть.
В народе говорят: «Слезами горю не поможешь», и мы готовы с
этим согласиться. Но если, несмотря на это свое формальное согласие, мы
продолжаем страдать, значит, где-то глубоко внутри самих себя мы все еще верим
в то, что это наше страдание может иметь какой-то смысл. История возникновения
в нас этой веры понятна, впрочем, теперь это только история. Теперь нам
страдание не нужно, от него нет никакого проку, оно бессмысленно. Кроме
издержек и убытков — никаких дивидендов! Осознавая бессмысленность страдания,
мы перестаем страдать, веря в то, что оно имеем смысл, мы страдаем. Что ж, у
нас всегда есть выбор, который можно и нужно совершить, задав себе простой
вопрос: «Зачем я страдаю?»
