— Я поддержала бы принятое тобою решение. Ведь это твоя жизнь, Мак, и решить, с кем ее провести, можешь только ты сам. Но сейчас я солгала бы, сказав, что не рада такому исходу дела, — она пожала ему руку. — Так когда же я смогу поговорить со своей настоящей невесткой?
Мак опустил глаза.
— Хотел бы я знать. Я заставил ее выбирать между мной и ее семьей, но она не смогла предать своих родных. Кроме того, прежде чем снова говорить с ней, я должен пересмотреть кое-какие свои взгляды на жизнь.
— Я не понимаю, что вам мешает. Вы любите друг друга. Ее семья должна понять это.
— Все очень сложно. Джесси помешана на желании найти человека, который будет ставить семью во главу угла и согласится завести детей. Я не уверен в том, что хочу того же.
— Но почему? Ты станешь прекрасным отцом. Конечно, твоя работа очень важна для тех, кто уже отчаялся защитить свои права, но ведь твоя собственная жизнь имеет не меньшее значение.
— Вся моя жизнь — в работе. Ты должна знать об этом намного лучше, чем кто-либо.
— Но ты не должен жертвовать своей личной жизнью. Дети никогда не испортят твое существование. Наоборот, они обогатят его.
— До тех пор, пока мне не придется потерять одного из них. После этого весь мой мир будет разрушен. Я не знаю, как ты смогла выжить после того, как умер Люк, но даже думать не хочу о том, что это может случиться и со мной.
Мать Мака сжала его руку, и он заметил, что на ее глазах появились слезы.
— О, Мак, ты все перевернул с ног на голову. Конечно, ужасно, когда твой ребенок умирает. Мне было очень нелегко, временами боль становилась просто невыносимой. Я вряд ли смогла бы пережить это еще раз. Но я ни на что не променяла бы ни одно мгновение, проведенное с ним.
— Но...
Она покачала головой.
— Не каждый может стать родителем. Если ты действительно не захочешь заводить детей, я поддержу твой выбор. В жизни нельзя быть ни в чем уверенным. Но я могу сказать тебе только одно: поддавшись страху, ты рискуешь сделать свою жизнь пустой и бессмысленной.
— Нам с Джесси просто нужно время для того, чтобы все обдумать.
— Сынок, никто из нас не знает, сколько времени отпущено ему на этой земле. Почему ты не хочешь вступить в битву за самое дорогое в своей жизни — женщину, которую любишь?
— Послушай, даже если я решусь на это, я не смогу дать Джесси то, что нужно ей для счастья. Она уже приняла решение. Пока Дженна не простит нас обоих, а для этого потребуется какое-то время, я не стану давить на Джесси, иначе рискую потерять ее навсегда.
— Что ж, надеюсь, ты прав, — она сделала глоток кофе. — Что ты собираешься предпринять сейчас? Полагаю, ты решил с головой уйти в работу?
— Нет. Я, наверное, уеду куда-нибудь за город. Там я смогу обдумать все произошедшее.
Он вспомнил беседу с министром и то, что Джесси говорила о своем желании посетить Хот-Спрингс, курортный городок, источники которого, как говорят, обладают чудодейственной силой. «Интересно, может ли целебная вода излечить разбитое сердце?» — спрашивал себя Мак. Он понимал, что есть только один способ узнать ответ на этот вопрос.
— Я собираюсь на несколько дней съездить в Хот-Спрингс.
Весь день Джесси смотрела на часы. Она плохо спала этой ночью, поэтому, а может, еще и из-за усталости ей хотелось снова залезть в кровать и с головой накрыться одеялом.
Джесси уже успела перебрать все шкафы в своем доме. Раньше одна только мысль об этом занятии приводила ее в ужас. Но сегодня эта работа успокаивала ее.
Правда, чем ближе стрелки подбирались к семи, когда ее сестра должна была выйти замуж, тем чаще Джесси смотрела на часы. Ее желудок нещадно болел, но таблетки больше не действовали.
Джесси услышала, как зазвонил телефон. Она не стала снимать трубку, а всего лишь безучастно слушала сообщение от Даны, записывавшееся на автоответчик. В голосе ее подруги слышалось беспокойство. Несколько раз ей звонила и Карла. Обе подруги Джесси были взволнованы из-за новости об отмене свадьбы и беспокоились из-за того, что она не отвечает на их звонки.
В другой ситуации Джесси обратилась бы к своим друзьям в поисках сочувствия, но сейчас ей казалось, что она не заслужила их поддержки. Она лишила свою сестру возможности быть счастливой и винить в этом могла только себя.
Она уже сотни раз думала о том, где сейчас Мак. Он был очень близок со своей матерью, а это значило, что ему было нелегко сообщить ей об отмене свадьбы. Джесси была абсолютно уверена в том, что он в поисках утешения с головой уйдет в работу.
Глаза Джесси снова наполнились слезами, но на этот раз она не стала сдерживать их. «Я попала в безнадежную ситуацию и ничего не могу изменить», — думала она.
Ее мысли прервал звонок в дверь. Джесси вначале решила спрятаться в шкафу, но потом подумала, что гости, а это, несомненно, были Карла и Дана, возомнят невесть что и сломают дверь.
Джесси, глубоко вздохнув, окинула взглядом комнату в поисках салфетки. По дороге к двери она вытерла глаза и высморкалась. Подойдя к окну, отодвинула занавеску для того, чтобы выяснить, кто к ней пришел.
На крыльце стояли обе ее подруги. На их лицах застыло напряжение. Джесси застонала.
— Мы знаем, что ты там, Джесси.
— Мы не уйдем до тех пор, пока ты не поговоришь с нами. Предупреждаем: у нас обеих есть ключи и мы не побоимся пустить их в ход.
Она неохотно открыла дверь.
— Слава богу, ты в порядке, Джесс, — Карла обняла ее и взяла за руку. — Почему ты не отвечала на наши звонки?
— Теперь, когда я знаю, что ты в порядке, я с удовольствием придушила бы тебя, девочка, — произнесла Дана, протянув руки к шее Джесси. — В том сообщении, которое ты оставила нам, говорится только об отмене свадьбы. Что произошло?
— Во всем виновата только я. Теперь ни Дженна, ни мои родители больше не будут разговаривать со мной. И Мак, Мак... — Из ее глаз потекли слезы, и она поняла, что не может говорить.
«Разве я сумею сказать вслух о том, что никогда не смогу быть рядом с человеком, которого люблю?» — подумала она.
Карла посадила Джесси на диван.
— Дана, почему бы тебе не сделать нам горячего чая? Думаю, нашей девочке он не помешал бы.
— Хорошая мысль, — заметила Дана и направилась на кухню.
Карла тоже поднялась на ноги и вышла в ванную. Вскоре она вернулась и принесла оттуда коробку с бумажными носовыми платочками.
Через несколько минут вернулась и Дана. Она несла поднос, на котором стояли три чашки горячего чая. Поставив его на стол, она села рядом с Джесси.
— Джесси, милая, расскажи нам все-таки, что произошло? — попросила Карла.
— Это очень сложно объяснить, потому что я сама многого не понимаю. Знаю лишь то, что мы с Маком каким-то образом за эту неделю успели влюбиться друг в друга. Я ненавижу себя за то, что позволила этому произойти.
