Минут на десять все трое друзей попросту застыли, пытаясь прийти в себя. Жомов стоял на краю обрыва, глядя вдаль, словно статуя Ильича. Сеня мой застыл на камне в позе роденовского «Мыслителя». Даже Попов, махнув на все рукой, попытался опуститься на пятую точку. Но, получив в физиономию соленой пеной, тут же вскочил и грустно выматерился. Я попытался было подбодрить друзей, бегая от одного к другому, но ничего хорошего из этой затеи не вышло. Жомов от меня отмахнулся, Андрюша на мой лай и внимания не обратил, а преподобный Рабинович и вовсе едва пинка не отвесил… Ну, я тебе припомню, Сенечка!
Впрочем, нужно отдать ему должное. Именно Рабинович первым нарушил затянувшееся молчание. Подняшись с замшелого камня, Сеня подошел к краю обрыва и внимательно посмотрел вниз. Кроме глушеной рыбы, там ничего полезного не было. Да и ту уже волнами по всему заливу разбросало. Рабинович вздохнул.
– Попова вытаскивать нужно, – обреченно проговорил он. – Не дай бог еще насморк поймает на свою жирную задницу.
Ваня подошел и встал рядом, в точности скопировав задумчивую позу Рабиновича. Я тоже пристроился около них, хотя сейчас, впервые за долгое время, даже мне в голову не приходило, как можно выбраться из сложной ситуации. Посмотрев на обоих ментов, я тоже вздохнул и положил голову на лапы. А-а, думайте сами! Не век же мне вас из всякого дерьма вытаскивать.
– Может, отлива дождемся? – Жомов высказал неожиданно здравую мысль. Рабинович удивленно посмотрел на него, а затем перевел взгляд на небо, затянутое серыми, под цвет моря, тучами.
– А вдруг сейчас отлив? – полюбопытствовал он у омоновца. – Разве тут разберешь, который час теперь? Может, наоборот, прилив скоро начнется?
– Ну, тогда он, блин, в натуре, сам до берега доплывет, – пожал плечами Ваня.
– Я тебе доплыву, рожа твоя жлобская! – заорал со своего камня Попов. – Вытаскивайте меня быстрее. Я уже жрать хочу.
– Рыбки сырой пожри, – обиделся на «жлобскую рожу» Жомов. – Тебе, борову, один хрен, что трескать.
– Да заткнитесь вы! – оборвал обоих Рабинович. – Дайте подумать. – И тут же вцепился мне в ошейник. – Мурзик, ты что?!
Я что? Да я ничего! Я просто вскочил с места, чувствуя, как шерсть на загривке поднимается дыбом. Может быть, я еще не говорил, но единственным человеком, рядом с которым я спать ни за что не лягу, является Андрюша Попов. И все из-за ужасающего запаха у него из-под мышек. Там такой аромат стоит, что ментовская «черемуха» по сравнению с ним «Шанелью № 5» кажется. Как Ваня по пьянке под стол ко мне падает, так я бегу сразу, куда глаза глядят, пока они вообще глядеть могут. Людям-то что? У них нюх, как у крота зрение. А у меня от запаха Попова сразу слезы текут и обоняние отшибает напрочь, хуже чем от табака, рассыпанного прямо на свежем следе преступника.
Никогда не думал, что что-нибудь на свете вонять сильнее может. Однако однажды довелось мне встретить типчика, у которого изо рта несло крепче, чем у трех Поповых из-под мышек. Вот уж не думал, что еще когда-нибудь доведется мне этот ароматец почувствовать, а вот на тебе, он тут как тут!
Ставший знакомым запах усиливался с каждой секундой. Мои менты его еще не чувствовали, но мне он так в нос шибанул после девственно чистых ароматов здешнего мира, что я зафыркал, как кот, и невольно назад попятился. А если учесть, что к тому времени я уже стоял ж… извините, крупом к обрыву, то представляете, что могло случиться, если бы меня Сеня за ошейник не поймал. Он удивленно посмотрел на мою перекошенную, как у спрессованного бульдога, физиономию и поднял глаза наверх.
– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, – удивленно присвистнул Рабинович. – Ваня, смотри, какие к нам гости пожаловали!
Жомов посмотрел в указанном Сеней направлении и едва не поперхнулся от смеха. Да и было с чего! Поскольку на скалу прямо перед нами выбрался невесть откуда Ахтармерз Гварнарытус собственной персоной – трехголовая многофункциональная пикирующая газовая горелка. Дракон посмотрел на нас сразу всеми тремя головами, и средняя из них обиженно всхлипнула.
– Ну и как, господа хорошие, это называется? – Ахтармерз обвел крыльями все вокруг.
– Где-то я уже это слышал, – ехидно хмыкнул Рабинович, а Ваня заявил одновременно с ним:
– Привет, Горыныч. А ты че здесь делаешь, блин?
– Это я у вас спросить хочу, гуманоиды бестолковые, – возопил дракон и начал раздуваться. – Вы уж, пожалуйста, объясните мне, что в этот раз натворили. Я же не должен был вместе с вами в эту дыру попасть! Согласно теории Хрелфака Алтырмынского…
– Ты кого гуманоидами обозвал, змеюка говорящая? – возмущенно перебил его Жомов. – Выбирай, гадюка трехглавая, на каком глазу у тебя фонарь первым вырастет!
– И сколько же мне этот беспредел терпеть? – возмутился Горыныч и от обиды увеличился еще вдвое. – Мало того, что таскаете меня за собой, словно крыстапеста домашнего, так еще и обозвать норовите? И это у вас называется цивилизованным ведением диалога. Между прочим, нам еще в первом классе преподавали этику взаимоотношений различных разумных рас параллельных миров. А вас, видимо, даже элементарной вежливости в школе не научили! Я же уже не раз говорил, что с рептилиями вашего мира сходство у меня минимальное…
– Может, хватит? – оборвал его тираду Рабинович, и я облегченно вздохнул. Дай этому ироду волю, он до вечера болтать будет. Или до утра. Смотря который сейчас час.
– Еще раз тебя спрашиваю, ты-то что здесь делаешь? – почему-то присвоил себе Сеня вопрос Жомова.
– Да, видимо, все хуже, чем я думал, – пробурчала себе под нос средняя голова Горыныча и, увидев недоуменные взгляды, направленные на нее, дополнила: – Я вам говорил, господа, что в случае удачного эксперимента по возвращению в ваше настоящее, временная спираль должна была занять нормальное положение и ликвидировать все парадоксы, возникшие из-за вашего неосторожного переноса в прошлое.
– Господи, кошачий ты сын! Если в его вселенной все так разговаривают, в жизни туда в гости не поеду. Впрочем, извините! Слушаем Ахтармерза дальше.
– Видимо, в ваши действия закралась какая-то ошибка, – лишь слегка покосившись в ответ на мою реплику, продолжил он свой рассказ. – И поскольку я как парадокс взаимоотношений между параллельными мирами домой не вернулся, следовательно, вы в данный момент находитесь не у себя дома. Я не ошибся?
– Удивительная проницательность для ленивого второгодника, – фыркнул Рабинович, и дракон еще немного увеличился в размерах. Интересно, он может лопнуть?
– Так, может быть, если ты такой знаток парадоксов, то объяснишь нам, куда мы попали? – продолжал язвить мой Сеня. – Или у тебя кишка тонка? Орешек знаний не колется?
– Ничего мне не колется, – буркнул Ахтармерз и шмыгнул носом. – А я-то думал, что вы мне подскажете, в какую эпоху нас теперь занесло…
– Слушай, Горынушка! – вдруг истошно завопил с валуна Попов. – Давай отношения потом выяснять, а пока придумай, как меня с этой кочки вытащить!
