– Вау! Кого я вижу?! – язвительно-вкрадчиво проворковала она. – Никак Барлог привел гостей из Свартальхейма. И скажи мне на милость, кто разрешил отлучаться с поста?
– А ты на мужика-то не наезжай, – вступился за экс-дежурного Жомов. – Мы его в плен захватили и сюда нас вести заставили. Еще вопросы есть?
– Вот и работай в таких условиях, – обреченно буркнула старуха. – Кое у кого целый Хеймдалль на Золотой Челке мост охраняет, да и Тор на подхвате с братвой. А у меня шляются через царство все, кому не лень, а среди подданных и вовсе одни отбросы. Все, Барлог. Зашлю тебя из Нидльхейма на Берег Мертвых. Будешь подножным кормом для змея Ермунгарда.
– У нас свои драконы имеются, а я тебе уже сказал, чтобы на мужика не наезжала, – вновь встал в позу Жомов. И с чего это он вдруг сегодня такой сердечный? Родственную душу, что ли, встретил в лице местного дежурного по КПП? – Барлог – мой пленник. А хочешь им распоряжаться, плати выкуп.
Вон оно что! Сенины уроки не прошли даром. Я удивленно посмотрел на Ваню. Раньше он особыми тактическими изысками не отличался. Насколько мне помнится, жомовские правила всегда были предельно просты: «Дают – бери, а не дают – забирай!» А вот теперь наш доблестный омоновец решил схитрить. Однако Барлог вцепился ему в рукав.
– Эй-эй-эй! – завопил несчастный охранник. – Не отдавай меня назад, благородный господин. Она мне уже на триста лет зарплату задерживает и новую форму давно не выдавала.
– Это не по моей части, – развел руками Иван. – Нарушения трудового кодекса не входят в юрисдикцию ОМОНа. Так что по поводу своей зарплаты обращайся к адвокатам. – И вновь повернулся к Хели: – Так ты будешь за него платить выкуп?
– Да плевать мне на этого придурка! – завопила Хель, на самом деле плюнув в сторону Барлога. Тот ловко увернулся, а вот дворецкому, окрасившему при помощи Жомова нос в национальные цвета Нидльхейма, плевок пришелся точно в центр лба. То ли слюни у Хели были ядовитые, то ли просто оплевывание было здесь самым большим оскорблением, но длинноносый дворецкий, закрыв лицо руками, убежал из зала с невообразимо диким криком.
– Забирай этого Барлога себе. У меня еще десяток таких же есть, – не обратив внимания на вой дворецкого, произнесла хозяйка замка. – Только знай, что этот идиот – вор, убийца и мародер.
– А мне с ним не детей крестить, – отмахнулся Жомов. – Как и с тобой. Я тут долго рассусоливаться не намерен. Вещица мне одна нужна, и ты мне ее отдашь.
– Вот как? – Старуха собралась плюнуть и в Ваню, но благоразумно удержалась: кто знает, может, он переодетый Один в резиновой маске? – И что же ты от меня хочешь, презренный смертный?
– Тоже мне бессмертная нашлась. Задолбали все своей простотой, – возмутился Жомов, которого и запах аммиака, и рожа Хели уже начали изрядно раздражать. – Ты базары фильтруй, когда с представителем органов разговариваешь. – Старуха хитро прищурилась и так засветилась, что легко было угадать ее мысли: «Точно, или Один, или Тор!» И я подумал, что теперь не видать нам эликсира, как своих ушей.
А Жомов, не обращая ни на что внимания, продолжил:
– В общем, так, карга, сейчас быстро метнешься и притаранишь сюда бутылочку своего эликсира. Жду ровно три минуты. Потом начинаю буянить.
– Всего лишь? – удивилась Хель. – А ящик помидоров по пятьдесят копеек за килограмм под Новый год не хочешь?
– Нет, – культурно отказался Жомов. – С помидорами я дома разберусь. А тебе уже сказано, тащи эликсир!
– Да пошел ты Ермунгарда за хвост дергать, – посоветовала старуха и отвернулась.
Это была ее ошибка. Нет, Ваня, конечно, хорошо воспитанный омоновец, он женщин обычно дубинками не бьет. Вот и в этот раз он просто подбросил на руке серебряный шарик и, видимо, представив морду Хели, залепил по нему «демократизатором». Шар, естественно, команду понял и помчался вперед. В этот раз без песни, но ведь и мы были не в пещере! Поэтому серебряное яблочко просто тихо пролетело мимо старухи, ласково свистнув ей в ухо, и впечаталось в стену замка, разрушив ее ровно наполовину прямо у хозяйки перед носом. Хель опешила и обернулась к Жомову.
– Я же предупреждал, что буянить буду, – извинился Ваня и запустил второй шар. На этот раз в крышу, и старуху наполовину засыпало обломками. – Если хочешь, могу продолжить.
– Нет, спасибо. Хватит, – удивленно хмыкнула Хель, выбираясь из кучи мусора. – Еще сюрпризы есть?
– Ну, могу, конечно, Мурзика на тебя натравить, – пожал плечами омоновец.
Нет уж, спасибо! Я, конечно, люблю кости, но не ископаемые. Даже в Палеонтологический музей меня Сеня брать не боится, поскольку знает – я динозавров не кусаю. И я не собирался пробовать на вкус ни красную, ни синюю ногу старухи. Поэтому, сделав вид, что нашел в углу что-то интересное, я отошел подальше от Ивана и Хели. А старуха усмехнулась.
– Что же, с твоим диковинным волком… – сама ты волк, корова! – …я связываться не собираюсь и готова тебе эликсир отдать. Но есть одно условие. Чтобы получить мой эликсир, нужно выдержать три испытания…
Я поначалу удивился, отчего это Хель так легко согласилась отдать Жомову колдовскую жидкость, но, послушав ее, призадумался. Это только на первый взгляд ее испытания – спринтерский забег на сто метров без барьеров, скоростное поглощение пищи и осушение емкостей с алкоголем – казались довольно простыми. Однако я был абсолютно уверен, что тут кроется какой-то подвох. И первый раскрылся довольно быстро. Оказывается, участвовать в соревнованиях непременно должны три человека. Такова традиция! Жомов на секунду призадумался, а потом развел руками.
– Я тебе предлагаю компромисс, – вспомнив умное слово, проговорил он. – Хрен с ними, с твоими испытаниями. Я согласен. Но!.. Я не разрушаю до основания твою халупу, а ты позволишь участвовать в забеге моей собаке.
– Что же, это, конечно, против правил, – великодушно улыбнулась Хель. – Но пусть бежит пес, если у тебя лучшей кандидатуры нет. А кто будет есть и пить?
– Можно я? Можно я?! – завопил Барлог, как первоклассник на уроке. – Давайте я и поем, и попью. А то она меня уже сто сорок лет голодом морит.
– Да без проблем, – усмехнулся Ваня и повернулся к Хели. – Жрать будет он, а пить стану я.
На этом и порешили. Я, конечно, понимал, что мало на свете найдется людей, способных выпить больше омоновца, да и я бегаю неплохо – пару раз на полдороге дежурную машину догонял, когда меня пьяный Рабинович на задание брать забывал, – но вот насчет Барлога я беспокоился. Конечно, после полутора сотен лет голодовки сожрать можно много, но не при его же комплекции?! Дай бог, если в брюхо этого доходяги пару пельменей влезет. О курице-гриль я уж вообще не говорю! В общем, не доверял я Барлогу, хоть и голодному. Хотя, поскольку для получения вожделенного эликсира нам нужно было выиграть хоть одно соревнование из трех, особого значения возможному поражению бывшего стражника я не придавал. В конце концов, есть еще и мы с Жомовым.
