Роззи отрицательно покачала головой.
– Этот будущий король преступного мира Дублина кормил с ложечки парализованную мать, хотя уже тогда он мог бы нанять ей сиделок или отправить в больницу. Но нет, он предпочел сам заботиться о женщине, вырастившей его. Он любил свою мать и все преступления он совершил только потому, что не знал, как заработать на лекарства для единственного родного человека.
Эван замолчал и отвернулся. Роззи поставила бокал на стол и положила свою хрупкую ладошку на широкую ладонь Эвана.
– Зачем ты рассказал мне эту историю? – спросила она, пытаясь поймать ставший вдруг отчужденным взгляд Эвана.
– Я рассказал это, чтобы ты поняла: в каждом, даже в самом плохом человеке, есть что-то хорошее. Как и в самом хорошем человеке есть что-то плохое.
– Даже в тебе?
– Даже во мне.
– Ты странный человек, Эван Адамсон. Я еще плохо тебя знаю, но и одного дня достаточно, чтобы понять, что ты хороший.
– Я рад, что ты так думаешь. Приятно слышать это из твоих уст. А ведь всю эту историю я рассказал тебе, чтобы провести аналогию между городами и людьми. Я просто хотел сказать, что в каждом городе есть что-то хорошее и что-то плохое.
– Аналогию я поняла, – Роззи улыбнулась, – но пока что мне не очень хочется видеть плохие стороны Дублина. Мне здесь нравится, и я не люблю разочаровываться. На мой взгляд, достаточно веские причины, чтобы закрыть глаза на все, что только может вывести меня из заблуждения.
Роззи несмело улыбнулась. Карие глаза Эвана потеплели, и в них вновь появились золотистые искорки.
– Я был бы очень рад, если бы ты осталась в Дублине, – признался Эван.
– Я бы тоже была очень рада. Но ведь это зависит от многого. И от моего желания в меньшей степени.
Роззи помрачнела, вспомнив слова Девлина о том, что она может понадобиться где-нибудь в другом месте. Мало ли городов в Ирландии? А ведь полицейских, которых она может очаровать, еще больше…
– От чего же это зависит? – мягко вывел ее из задумчивости Эван, когда пауза затянулась.
Роззи вздрогнула и подняла на него испуганные глаза.
Не выдала ли она себя неосторожной мыслью?
Но Эван смотрел на нее все так же ласково, и все те же золотые огоньки светились в его глазах, словно две далекие звездочки.
– Поживем – увидим! – махнув рукой, сказала Роззи. – Еще две недели я могу вообще ни о чем не думать.
– Вот и славно. Я бы очень хотел к тебе присоединиться, но, к сожалению, меня в отпуск никто отправлять не собирается.
– Ты уже устал от работы?
– Устал, – признался Эван, – но я сейчас не могу уйти. Я веду одно очень важное дело.
– Это секрет? – лукаво улыбнувшись, спросила Роззи.
Она изо всех сил старалась делать вид, что работа Эвана ее интересует лишь в той мере, в которой может интересовать увлеченную мужчиной женщину. Роззи искренне верила, что Эван не почувствует, как сейчас вырывается из груди ее сердце.
– Это вовсе не секрет, но разве можно в таком романтичном месте говорить о работе? Тем более о работе полицейского.
Роззи была полностью с ним согласна. Ресторан на берегу тихой реки не располагал к серьезным разговорам хоть о работе, хоть о смысле жизни. Но ведь ей нужно было заставить Эвана рассказать как раз об этом деле! Роззи чувствовала, что оно как-то связано с деятельностью Девлина и его товарищей.
– Знаешь, мне кажется, для того чтобы узнать друг друга лучше, подходит любое место! – полушутя-полусерьезно сказала она.
– Может быть, ты и права. Кстати, я до сих пор не знаю, чем ты занимаешься.
Роззи собиралась пуститься в длинный рассказ о своей обожаемой профессии, но тут зазвонил телефон Эвана.
– Прости, – пробормотал он, тревожно глядя на телефон. – Это няня Мэри.
– Говори, конечно, – замахала на него руками Роззи, понимая, что в столь поздний час просто так няня звонить не станет.
Из того, что говорил Эван, Роззи поняла не все, так как он постоянно переходил с английского на ирландский, но общий смысл она уловила: дома у Эвана произошло что-то плохое. И беда случилась с его дочерью.
Худшие опасения Роззи подтвердились, когда Эван закончил разговаривать. Его лицо было искажено тревогой. Роззи не раз видела такие лица у родителей своих маленьких пациентов.
– Что случилось? – спросила она.
– У Мэри резко подскочила температура. Няня боится, что это что-то серьезное. Она хочет вызывать «скорую помощь».
– Не нужно «скорую помощь». Быстро в машину! – приказала Роззи. Годы работы в больнице давно научили Роззи применять командный голос, когда это действительно необходимо.
Уже когда они ехали к дому Эвана, Роззи с грустной улыбкой сказала:
– Сама жизнь заставляет нас говорить о моей профессии.
– То есть? – не понял взволнованный Эван.
– Я детский врач. Расскажи мне, как себя чувствовала Мэри в последние несколько дней?
– Она была вялая, плохо ела… – начал перечислять Эван.
Роззи поняла, что так она ничего не добьется, и принялась задавать вполне конкретные вопросы:
– Она жаловалась на насморк?
– Да, но Мэри аллергик, у нее в это время года всегда насморк…
Роззи кивнула.
– Девочка жаловалась на боль в ушах?
– Нет.
– Совсем ничего не говорила про уши? – продолжала настаивать Роззи. – Может быть, они у нее были заложены?
– Мне показалось, что она стала хуже слышать.
– У нее не было в последнее время простуды или ангины? – продолжала она расспрашивать.
– Мэри слабенькая, часто болеет, поэтому я даже решил отдать ее в школу на год позже. Мэри, можно сказать, не вылезает из простуд и ангин.
– Все ясно. Мне хотелось бы верить, что я ошибаюсь, но тебе, Эван, стоит подготовиться к тому, что Мэри придется все же отправить в больницу. Все будет зависеть от ее состояния.
– Ты на расстоянии можешь поставить диагноз? – недоверчиво спросил Эван, но Роззи не обиделась: она давно привыкла к недоверию со стороны родителей. Редко кто сразу признавал авторитет молодого врача.
– Резкий подъем температуры характерен для вирусных инфекций, аппендицита и ангины. Так как у Мэри не болит животик, аппендицит мы сразу же опускаем. То, что она часто болеет ангинами, стала хуже слышать в последнее время, заставляет меня склоняться к версии гнойной ангины.
– Но ведь ангины лечат дома, – умоляюще сказал Эван, будто от ответа Роззи зависела госпитализация его ребенка.
– Если случай не тяжелый, Мэри можно оставить дома. Но я бы все же отвезла ее в больницу, чтобы сделать кое-какие анализы и проконсультироваться с другими врачами.
