— Сегодня Александер заменит Бэзила, — дрожащим голосом продолжала Салли. — Если у вас возникнут проблемы, обращайтесь к нему.
— У меня проблема, — тут же сказала одна девушка, отчего остальные захихикали.
— «Малиновый мусс», — буркнула Салли. — От нее одни неприятности!
— То же самое я раньше думал про вас.
— Что именно? Что я — малиновый мусс? Или что от меня одни неприятности?
— И то и другое. Но я ошибался. Вы не малина.
Вспомнив, что было, когда он в прошлый раз произнес: «Не малина», она густо покраснела.
* * *
Александер без труда запомнил многочисленные сорта мороженого. Сорбет, умопомрачительно красивый, в охлажденных миниатюрных коктейльных бокалах, не успевал растаять — его мигом расхватывали. Крошечные порции «Клубничного торта», чашечки фруктового льда со вкусом чая, огуречные сэндвичи и остальные угощения исчезали так стремительно, что Салли и ее команда не успевали перевести дух.
Александер взял со стойки несколько ее визитных карточек и раздавал их гостям, которые спрашивали, кто приготовил такое вкусное мороженое.
Он часто попадался Салли на глаза: беседовал с гостями, отвечал на их вопросы, следил за тем, чтобы всего было вдоволь.
— Насчет огуречного я ошибался, — признался он, возвращая на стойку несколько пустых бокалов.
— Я же говорила, что у меня фисташковое платье.
— Я не о платье, о мороженом. Огуречное идет нарасхват, особенно у женщин.
— Правда? Значит, вы способны признать поражение?
— Зависит от многого. Мы уже договорились, как вы заплатите, если проиграете?
— Если я проиграю, заплачу аренду в полном объеме, — напомнила она. Разговаривать оказалось легче, когда их разделяла широкая стойка. — А вы что имели в виду?
Он расплылся в улыбке. Зря Салли надеялась, что стойка поможет. Она оказалась недостаточно широкой.
— Может, вам дать мороженого? — предложила она.
— Дамы у теннисного корта просят фруктовый лед со вкусом чая.
— По-моему, их больше интересуете вы, чем фруктовый лед. — Особенно молодую особу, дальнюю родственницу королевы! Она отчаянно кокетничает с Александером всякий раз, как тот подходит близко.
— Тогда пошлите к ним кого-нибудь другого.
— Обмануть ожидания клиентов? Ни за что! — Она вынула из морозильника поднос с крошечными чашечками и блюдцами и принялась ловко раскладывать в каждое шарики фруктового льда. Каждый шарик венчала тончайшая лимонная стружка, сбоку лежала тонкая вафля.
— Вижу, вы не первый раз этим занимаетесь.
— Да… приходилось пару раз… или тысячу, — ответила она.
— Выглядит очень соблазнительно.
— Не заставляйте леди Луизу ждать. — Она жестом отогнала его и начала раскладывать «Клубничный торт» и «Лимонный чизкейк». — Она огорчится, если чай остынет.
— Слушаю, мэм!
Когда она позволила себе снова поднять глаза, он беседовал на лужайке с блондинкой — ведущей прогноза погоды; череда ее великосветских романов обеспечила ей постоянное место на обложках глянцевых журналов. Она наклонилась вперед, демонстрируя свой смелый вырез, и что-то шептала, интимно положив руку ему на плечо. Александер что-то прошептал ей в ответ, блондинка расхохоталась и взяла чашечку с подноса. Именно в этот миг их запечатлел фотограф из журнала «Селебрити».
Похоже, ее фруктовый лед со вкусом чая на следующей неделе окажется на обложке «Селебрити»! Фоном послужит известная телеведущая, которая флиртует с загадочным красавцем.
Салли понимала, что должна радоваться такой рекламе, но, увидев, как Александер, еще улыбаясь, идет к теннисному корту, помрачнела.
— Салли, все прошло замечательно, — сказал Ник, который зашел к ней после того, как почти все гости разъехались. — Спасибо за чудесную организацию.
— Похоже, прием прошел неплохо. И с погодой нам повезло.
— Не стану отрицать. Александер! — Ник обернулся, когда Александер протянул ей пару бокалов и ложку. — Я заметил тебя, но решил, что у меня галлюцинации.
— Я прилетел два дня назад.
— Я имею в виду, что ты подрабатываешь у Салли.
— Подрабатывает официантом, — пояснила Салли.
Ник явно смутился:
— Что ж, Салли, еще раз спасибо. Я очень скоро вам позвоню. Через два месяца моей племяннице исполняется восемнадцать; она отпускает тонкие намеки насчет того, что хочет вечеринку с участием «Роузи».
— Нет проблем. Назовите число, и я впишу вас в свое расписание.
— Я позвоню вам на следующей неделе. Александер, ты надолго к нам?
— На неделю-другую.
— Зайди, если будет время; нам есть о чем поговорить.
— Мне что-нибудь еще сделать? — спросил Александер, когда Ник ушел.
Салли покачала головой. Студенты быстро все убрали и вымыли. Скоро Шон приедет за инвентарем.
— Вы были неподражаемы. Я вам очень благодарна. В самом деле. — Она убрала принесенные им чашки и ложки в ящик за стойкой.
— Так я и думал… Ну, и какой же счет? Кто победил?
— Победил?
— Что разошлось раньше — сорбет с шампанским или огуречное мороженое?
— Не волнуйтесь, ваш благотворительный фонд получит арендную плату в полном объеме. Сорбет обошел огуречное. Съели все до последней порции.
— Значит, все прекрасно рассчитано. А куда денется стойка?
— Шон и Бэзил заберут ее в грузовике.
— Шон? — Ну вот, опять. Тот же властный, слегка собственнический тон.
— Шон Макелрой. Мой зять, — быстро пояснила она, стараясь не выдавать радости.
— Значит, он женат на Эль? Отец Эстер, Марджи и Фенни?
— Простите, я хотел бы поговорить с мисс Эймери.
Александер резко вскинул голову.
— Грейм? — Салли ощутила легкое раздражение. Ну почему он решил приехать именно сегодня? — Что ты здесь делаешь?
— Вчера вечером… — Он взмахнул белыми холеными пальцами, давая понять, что его слова предназначены только для ее ушей. А помощник может понять намек и уйти.
«Помощник» не обратил на его жест никакого внимания.
— Что вчера вечером? — спросила Салли.
— Ты была взвинченная… совсем не похожая на себя.
Неужели он ничего не понимает? Вчера она, можно сказать, напрашивалась к нему в постель, а он предпочел ничего не слышать! До сих пор Грейм играл в их отношениях главную роль. До сих пор она не возражала. Но появился Александер…
— Ты не вернулась к ужину, и я забеспокоился.
