– Тебя, конечно, – брякнул простодушный профессор.
– А тогда позволь тебя спросить, за каким чертом ты притащил сюда свою вторую жену? На кой она тебе тут сдалась? И хотела тебя спросить – ты уже продумал, как мы с твоей новой женой будем делить семейные обязанности? Многоженец несчастный! – выкрикнула Катя на грани истерики.
– Понимаешь, если бы я оставил ее там, тогда ее бы обязательно принесли в жертву кровавым Богам Западных болот и нашпиговали чесноком и кориандром! Так они традиционно поступают с женщиной, которую отверг муж. Я не мог этого допустить!
– Валек! – Катерина снова залилась слезами. – Я всегда знала, ты ужасно благородный человек!
Следователь Килькин, внимательно прислушивающийся к разговору супругов, понял, что беседа пошла по второму кругу.
– Я извиняюсь, – решительно вклинился он, – но как же будет насчет чистосердечного признания? Вы бы, Катерина Михайловна, уговорили мужа, а то время дорого…
– Отвали! – рявкнула Катерина. – Дай с мужем по-человечески поговорить! Мы с ним так давно не виделись! Вон, на скрипочке пока поиграй, если делать нечего! И нечего на меня пялиться, ничего тебе здесь не обломится!
– Ну, знаете, – обиделся следователь, – я к вам подошел по-хорошему, устроил свидание, а если вы такого отношения не понимаете, то ради вас я должностную инструкцию нарушать не намерен.
– Ты мне скажи, долго еще безвинного человека будешь на нарах парить? – вопила Катерина, впавшая в раж.
Ирины не было рядом, чтобы вовремя ее приструнить, а профессор остановить свою жену и не пытался. Он только глядел на нее в полном обалдении, потому что никогда раньше и предположить не мог, что его Катя знает такие слова и умеет так громко орать.
– Против него и улик-то никаких нет! – бушевала Катька. – Дураку ясно, дело дутое! А этот сидит, бумажки перекладывает! – она гневно указала на Килькина. – Трубочку покуривает, Мегре несчастный!
Оживившаяся практикантка Костикова показала за спиной Килькина Кате большой палец – дескать, так его, паразита, достал совсем!
– Коломбо недоделанный! – не унималась Катерина. – Еще не удосужился собачку завести!
– Вижу, Катерина Михайловна, хорошего отношения вы не понимаете, – вздохнул Килькин и сказал вызванному конвоиру:
– В камеру его!
Катя схватила выпавшую из кармана следователя трубку комиссара Мегре и выбросила ее в открытую форточку.
Оставшись одна в Катиной квартире, Ирина не стала расслабляться. Она собрала мурзикинское барахло, вываленное из ящиков комода, в большой пластиковый пакет, потому что в прихожей уже невозможно было находиться. После этого Ирина попыталась вытащить верхний ящик комода. Но не тут-то было. Ящик был укреплен намертво. Очевидно, неизвестный мастер специально сделал упор, чтобы тяжеленный дубовый ящик не выпадал в самый неподходящий момент и не калечил хозяев мебели. Ирина тянула ящик на себя, пробовала раскачивать его из стороны в сторону, даже от полного отчаяния пинала комод ногой и употребляла не свойственные ей ненормативные выражения – все было напрасно.
Тогда она взяла себя в руки и исследовала направляющие, по которым ходил ящик. Она обнаружила небольшой дубовый клинышек, который не давал ящику вывалиться наружу. Клин поддался только тогда, когда она решила плюнуть на сохранность мебели и с размаху рубанула африканским топором. Ящик вывалился с ужасающим грохотом, едва не отдавив Ирине ноги. За ним не было ничего видно. Ирина поискала у Катьки фонарик, не нашла и взялась за следующий ящик. С этим дело пошло быстрее – она сразу стукнула по клинышку и успела вовремя отскочить от падающего ящика.
Через некоторое время весь Катин коридор был загроможден ящиками и мешками с мусором. В воздухе висела туча пыли, Ирина была всклокоченная и чумазая, как мальчишка после драки. Однако все ее титанические усилия не принесли никакого результата: ни за выдвинутыми ящиками, ни на их задних стенках Ирина не нашла ничего заслуживающего внимания.
«Не надо отчаиваться, – подумала она, оглядывая учиненный в прихожей разгром. – Нужно еще раз подумать, где может быть спрятано… то, что искал убийца. Если, конечно, в этом шкафу действительно что-то спрятано».
У того, кто искал тайник до нее, было одно большое преимущество: он знал, как выглядит то, что нужно найти, большое оно или маленькое, круглое или квадратное, длинное или короткое. Ирине было куда сложнее: она должна была, как сказочный персонаж, «найти то – не знаю что». Но зато у нее было перед предшественником одно еще большее преимущество: она искала тайник в том самом комоде, который стоял в прихожей Мурзикиных долгие годы, то есть в том самом комоде, где этот тайник был. По крайней мере, Ирина в это верила. А убийца искал тайник в комоде Ирины Сергеевны, в котором никакого тайника и в помине не было. А ведь известно, как трудно найти черную кошку в темной комнате… Особенно в том случае, когда никакой кошки там и нет.
«Наверное, не найдя тайник, он очень разочаровался, – подумала Ирина. – Разочаровался и очень разозлился. Поэтому с такой силой ударил неожиданно вернувшуюся хозяйку, что убил ее на месте».
Прихожая выглядела так, как будто ее совсем недавно захватили и разграбили кочевники одного из племен моси: разбросанные ящики, груды мусора и старого хлама, валяющиеся тут и там африканские безделушки, случайно сорванные со стен в процессе поисков… Ирина тяжело вздохнула и еще раз обошла вокруг комода. Его задняя стенка выглядела совершенно целой, никаких следов потайной дверки или отодвигающейся доски. Ирина на всякий случай тщательно простукала стенку, но звук везде был совершенно одинаковый – гулкий и звучный, как у африканского сигнального барабана.
Ирина снова зашла спереди и засунула голову вовнутрь комода. Там было темно и пыльно, пахло старым рассохшимся деревом, плесенью и нафталином. Чтобы как следует осмотреть внутренности комода, она влезла в него еще глубже и пошарила руками по задней стенке изнутри. Ничего интересного ей не попалось, и она осторожно дала задний ход.
Но не тут-то было: плечи намертво застряли в узком проеме, и протиснуться наружу никак не удавалось. Ирина несколько раз дернулась, но теперь не могла двинуться ни назад, ни вперед.
Она с ужасом поняла, что попала в старый комод, как в огромную мышеловку.
«Главное, не паниковать, – подумала она. – В таких ситуациях паника хуже всего. Даже если я не смогу выбраться своими силами, рано или поздно вернется Катька и освободит меня».
Правда, Ирина даже приблизительно не представляла, как бестолковая и взбалмошная подруга сумеет вызволить ее из комода. Сначала она, разумеется, впадет в истерику, но потом успокоится, возьмет себя в руки и постарается помочь. Но как? Разрубит комод одним из африканских ритуальных топоров? Очень рискованно, при этом Ирина может лишиться уха или какой-нибудь еще более важной части тела, да и вообще, большой вопрос, хватит ли у Катерины для этого сил – комод ведь очень крепкий, из старого дуба, а Катя – далеко не канадский лесоруб. Кроме того, неизвестно, когда вообще она вернется со свидания с мужем, которое устроил ей влюбленный следователь.
