Не постучав, Марк вошел в кухню, чмокнул Руби в знак приветствия и поцеловал Софи и Джози.
– Донован согласился? – спросил он девочек, увидев меня. – Рад снова тебя видеть, чувак, – сказал он мне, протягивая руку, которую я пожал.
– Извини за тот раз, – сказал я.
– Чувак, – перебил Марк, – это моя мать психанула. Давай даже не будем говорить об этом.
Джози вывела нас через черный ход, откуда тянулась дорожка к домику у бассейна, расположенного выше по холму. Мы включили стерео и расселись вокруг барной стойки. Марк встал за стойку, живо соорудил косячок, раскурил его и пустил по кругу. Джози заставила нас выдыхать в маленькую картонную трубку, набитую салфетками с антистатиком.
Я мало говорил с тех пор, как пришел. После первых затяжек Софи и Джози увлеклись приватным разговором, Марк за стойкой играл с диспенсером для содовой, поэтому я включил телевизор. Стоя в двух шагах от экрана, я переключал каналы. Было что-то приятное в том, как люди появляются и исчезают по моей команде. Вдруг из телевизора в нас вперился угрюмый, испуганный Джон Уокер Линд: этот стоп-кадр показывали все каналы новостей после того, как в декабре Линда поймали при попытке побега через тоннели Тора-Бора. На измазанном сажей и заросшем жидкой бородой лице его глаза казались очень светлыми. В уголках рта таилась усмешка. Все уже знали, что Линда с пулей в бедре поймали в горах Афганистана в какой-то норе, куда он зарылся, как крот, – беспутный американец, воевавший за Талибан. Он смотрел с экрана, словно ожидая, когда до меня дойдет эта шутка.
– Во дебил, – сказал Марк из угла.
Я обернулся.
– Не ты, Донован, – засмеялся он, – а этот козел Линд.
– Не знаю, – сказала Джози. – В нем есть что-то жалкое…
– Выключи, – заныла Софи. – Он похож на монстра.
– Он просто испуган, – возразила Джози. – Мне так кажется.
– Боже. – Софи указала мне за спину. – Теперь еще эта дура. Неужели она даст развод Майклу Джордану?
– То есть Майкл Джордан освободился? – спросила Джози, и девушки засмеялись. Новости уже переключились на очередную сенсацию: нет времени медлить, задавать вопросы, анализировать и углубляться – дальше, дальше, дальше, переходим к следующему сюжету.
– Выключи, чувак, – попросил Марк и взял пустой косяк. – Давай забьем по новой.
Я выключил телевизор и подошел к бару.
– По-моему, этот Линд думал, что поступает правильно, пусть это и не так, – сказал я.
– Ну, теперь в его честь назовут тюрьму, – заявил Марк, раскуривая косячок.
– Не смешно, – отрезала Джози.
– Господи, хватит уже о нем, – надулась Софи. – Нашли тему!
Марк глубоко затянулся, а когда Софи подала ему трубку, чтобы выдохнуть, отмахнулся, перегнулся через стойку и посмотрел Софи в глаза. Она хихикнула и подалась вперед. Они поцеловались – дымок вился из их приоткрытых ртов. Наконец Софи оторвалась от губ Марка и выдохнула в трубку.
– А чего добру пропадать? – сказал Марк, поднял руку над головами девушек и ударил по моей ладони. Софи взяла косячок и тут же приникла к губам Джози, которая вскоре выдохнула через трубку маленькое сизое облачко.
– Круто? – спросил Марк. Я кивнул с бьющимся сердцем.
Джози взглянула на меня.
– А ты хоть раз пробовал такой ресайклинг? – спросила она.
Я вообще не курил травку, просто не афишировал этого. Со спиртным и таблетками проще, они есть в каждом доме. Я замялся с ответом. Джози, затянувшись, привлекла меня к себе. Дым попал мне в рот, следуя за ее языком, который нежно потрепетал внутри и выскользнул. Я задержал дыхание и попытался улыбнуться, хотя этот дым был заметно резче табачного. Мне даже показалось, что внутри меня сейчас что-то взорвется. Сколько раз я разглядывал затылок Джози и гадал, каково быть близким с кем-то настолько красивым? А сейчас еще и она смотрела на меня. В глазах защипало. Я замер, шея и плечи напряглись. Спустись с небес на землю. Что видит Джози? Во мне столько Эйденов, один в другом, как русские матрешки, и ни одного из них я не хотел бы ей показывать. Я выдохнул в трубку и закашлялся.
– Хорошо пошло. Когда кашляешь, значит, балдеешь, – похвалил Марк. – Кстати, даже не парься, – добавил он, обращаясь к Джози. – Поделом твоему Дастину.
– Дастину? – переспросил я в надежде сместить с себя фокус всеобщего внимания.
– Да, я с ним типа встречаюсь пару недель, – пояснила Джози.
– Тот самый, который «Доверяйте Дастину»? – спросил я.
Софи и Марк засмеялись.
– Ну, придумано не очень, но он же победил!
Джози была права, но Дастина выбрали представителем от одиннадцатых классов только потому, что вся бейсбольная команда на ушах стояла, добывая для него голоса.
– Он же не узнает обо всем этом, – улыбнулась мне Джози. – Ясно?
Я кивнул.
– Вот и прекрасно, – сказала она и перевела взгляд на Марка. – Твоя очередь.
– Нет, это слишком круто, – возразил я, взглянув на Марка. – Может, пойдем в обратном порядке?
Марк, криво улыбнувшись, прислонился к полкам за барной стойкой.
– Так нельзя, – возразила Джози. – Надо по кругу.
– Правильно, – поддержала Софи. – Девчонки так все время делают, а вы чего капризничаете?
– Да так, – сказал я.
Софи и Джози запротестовали. Марк, развеселившись, смотрел, как мы препираемся. Во мне возникла и росла тупая боль – я не смел поднять взгляд на Марка. Собственное тело казалось мне машиной. Я сделаю все, что прикажут. Не просите только проявлять инициативу, просто поцелуйте меня, и я отвечу. Поцелуй – пустяк. Подумаешь, поцеловаться. Меня страшило то, что последует за этим поцелуем. Я не хотел двигаться, но мне очень хотелось поскорее закрыть дебаты, пусть даже поцеловавшись с Марком, чтобы нас снова объединило ощущение большого секрета маленькой компании. Мне так хотелось, чтобы все шло гладко – и меня бы не выгнали из этого уютного кружка.
– Что-то ты напрягся, чувак, – наконец сказал Марк. Девушки засмеялись.
– Ничего подобного, – возразил я. Я колебался, а они смотрели на меня. – Кажется, меня торкнуло. Что от меня требуется?
– Слушайте, расслабьтесь, – сказал девушкам Марк. – Вы неправильно делаете. – Он шагнул вперед, оттолкнувшись от полок, и показал на косяк в моей руке: – Затянись, пока не погас!
Я так и сделал, и, когда дым наполнил мои легкие, Марк за воротник рубашки подтянул меня к себе через стойку, рывком прижал меня к своим губам и неожиданно открыл мне рот. Дым вырвался наружу. Марк втянул его, отпихнул меня назад, потряс в воздухе кулаком и выдохнул в трубку, подняв ее вверх. Его губы были сухими и твердыми, и я не понял, ждал ли он, что я отвечу на поцелуй. Не могу сказать, хотел я этого сам или нет. Меня пронизывало гудящее электрическое возбуждение, но я не знал, ощущал ли Марк что-то подобное: вид у него был невозмутимый, сосредоточенный, лицо будто высечено из камня. Я покрылся потом. Все взгляды были устремлены на меня – испытующие, пристальные, все глаза в комнате и во всем городе надвигались на меня, замирая у окон гигантскими птицами в ожидании удобного момента, чтобы пробить стекло и нанести удар.
