– И притом биологическое.
– А вода зачем?
– Это не вода.
– А что? Оптическая иллюзия?
– Да вот еще – «иллюзия», – презрительно отмахнулся Илютин. – Тут серьезные люди… гм-гм… делом заняты! Это антисептик. Новаторская методика изоляции крупных помещений в условиях биологической опасности. У клонов называется «Покров Ардвисуры».
Растов подался вперед и присмотрелся. «Небоскребы» состояли из сотен застекленных ячеек. В ячейках было светло. Там размеренно двигались, сидели, лежали какие-то фигуры… Две руки, две ноги…
Люди? Люди.
А вовсе не чоруги, как он было подумал.
– Так там лаборатория? Это ученые?
– Сейчас мы видим только изолятор. В нем живут те, кто заразился на первом этапе исследований. Ученые из касты энтли, которых клоны не в состоянии вылечить… Фактически они оставили их здесь умирать… Под присмотром горстки врачей – балбесов.
– Погодите. Если я вас правильно понял, эти несчастные заражены вирусом, который они же разработали против чоругов?
– Примерно.
– Но если этот вирус создан конкордианскими учеными, почему они не смогли создать лекарство? В смысле – антивирус?
– Этот вопрос нас тоже интересует, – сухо кивнул Илютин. – Наши агенты донесли, что антивирус создан… Но потом связь с ними прервалась. Черт его знает, что там произошло!.. В общем, я здесь ради этого. И должен во всем разобраться сам.
Просвещенные беседы двух таких разных майоров были прерваны возгласом лейтенанта-осназовца:
– Внимание! В лифте!
Растов и Илютин обернулись на голос.
Растов рефлекторно сбросил автомат с предохранителя, но Илютин жестом хронического хозяина положения отвел его ствол в сторону.
Двери лифта раскрылись. На мостик вышел невысокий человек в ярко-оранжевом защитном скафандре.
Он был безоружен, но знаки различия говорили: перед ними полковник конкордианской армии.
– Я полковник Яздани. Начальник охраны научного центра «Возмездие нечистым». Прошу вас сложить оружие и признать себя пленниками Великой Конкордии.
– Не-не-не! Куда ж признать-то?! – Илютин картинно возмутился.
– В таком случае я ставлю вас в известность, что, хоть вы этого и не можете видеть, вы находитесь под прицелом восьми пулеметов…
Илютин бросил скользящий взгляд на наручный планшет и процедил:
– Почему же не можем видеть? Видим. Действительно, восемь пулеметов… И не упомянутая вами из скромности плазменная пушка.
– Вы самоубийцы! Вы – фанатики!
– Это вы – фанатики. Война уже два месяца как закончилась, а вы продолжаете тут партизанить… Как дети малые.
– Война? Закончилась? Когда? – Голос полковника выдал его обескураженность.
– Восемнадцатого июня сего года, ашвант Яздани.
– Это провокация! – Полковник сделал последнюю робкую попытку защитить свою картину мира.
– Растов, у вас же парсер нормально работает? Покажите господину Яздани обращение Председателя Двух Диванов к народу Конкордии по случаю подписания капитуляции.
Растов некоторое время возился с парсером, пытаясь отыскать нужное. И, конечно, потратил времени в пять раз больше, чем потратил бы на то же действие в обычной жизни. Но все же нашел и включил внешний проектор, луч которого, за неимением лучшего экрана, спроецировал прямо на пол.
Вот так и получил полковник Яздани главную новость года – с пола охраняемого им центра…
«…Я верю в благоразумие граждан Конкордии и призываю их извлечь важные уроки из положения, в котором мы волею Ахура-Мазды оказались», – прозвучали последние слова «капитуляционной» речи.
– Не может быть… Не может быть, – бормотал Яздани.
Растов видел: ему трудно стоять.
«Еще хватит сейчас старичка инфаркт», – с жалостью подумал он.
Однако пронесло. Яздани взял себя в руки.
– А что, если это фальшивка? – спросил он грустным голосом.
Илютин, хороший психолог, продолжил натиск:
– Вместо этого глупого вопроса вам следовало бы задаться умным: откуда здесь, в центре «Возмездие нечистым», вообще взялись два русских майора? Почему нас не остановил многочисленный гарнизон базы? А все дело в том, что Вара-20 была последним очагом сопротивления. Но теперь пала и она. А гарнизон ее частично уничтожен, частично разбежался, частично взят в плен… И я, как военный военному, говорю вам: сдавайтесь, не повторяйте ошибок своих коллег из военно-космических сил. Ведь от вашего решения зависят жизни этих несчастных больных людей… Вы просто погубите их и себя.
– Пусть, – тихо сказал Яздани.
Глава 9
Страх и ужин
Август, 2622 г. Каньон Удав Планетоид Фраский-Лед, система Посейдония
Стоило Яздани сдаться на милость Илютина, как мостик точно по мановению волшебной палочки заполнился людьми.
«Раз, два, три!» – и вот уже тащат серебристые чемоданчики «химики» в ярко-желтых скафандрах, расставляют треноги неясного назначения осназовцы, тянутся, с беспомощно воздетыми руками, клонские охранники…
Растов, предоставленный сам себе, так увлекся созерцанием внутренностей «аквариума», что ответил на вызов Лунина только после пятого сигнала. А потом долго не мог включиться в разговор, весь поглощенный мыслями о боевых вирусах, чоругах, всеведущем ГАБ…
Замкомроты говорил нечто такое, что не умещалось в голове. Какие-то «взведенные фугасы», «необезвреженные иву»…
Растов, пришедший было в благодушное расположение духа, на всякий случай разозлился.
– Так я не понял тебя, Лунин! – прорычал майор. – Конкретно: какие именно фугасы? Кто именно говорит?
– Игневич говорит! Он надел инженерный экзоскелет. Включил режим электрозрения. И увидел, что над боевой частью бомбы «Рух» в потолок вмурован некий предмет! Он считает, это и есть подлинное ИВУ!
– Иву?
– Инициирующее взрывное устройство!
– А зачем он вообще экзоскелет надел?!
– Сказал, что в гермокостюме мерзнет.
– Бред какой… А что думают саперы?
– Саперов как раз поблизости нет! Ушли в другой тоннель!
– Ну так иди за ними!
– Есть! Но вы, товарищ майор, передайте мое донесение этому, из ГАБ. Сразу, сейчас передайте! Хорошо?
– Хорошо. – Растов отключился.
Майор был уверен, что Игневич, который вместо того, чтобы спокойно сидеть в танке, нацепил инженерный экзоскелет – явно ведь ради какого-то дуракаваляния! – так вот Игневич увидел сквозь бетон смутные очертания некой вполне безобидной вещи вроде электрической распределительной коробки или, может, пожарного датчика.
