– Трындец страшно, – пробормотал Помор.
– Я не понял. Он что, самого себя наизнанку выворачивает, из кормы в нос? – спросил Кобылин.
– Ну не то чтобы «выворачивает», – уточнил Растов, – а скорее провозит. Он же переставляет не только конечности, но сами точки их крепления!
– Совершеннейшая гадость! – Помора аж трясло от отвращения. – Это как если бы человек шел на четвереньках, но вместо того, чтобы шевелить руками и ногами, начал возить по хребту и менять местами суставы!
– Мне кажется, аналогия с человеческим телом тут вообще ни хрена не работает, – проворчал Игневич. – Хотел бы я знать, кто эти ушлепища построил!
Растов, который не так давно не смог добиться от ГАБ ответа на вопрос «кто построил Стальной Лабиринт?», не стал ронять свой авторитет в глазах экипажа скоропалительными предположениями.
– Всем хотелось бы знать.
В этот миг майор вдруг сообразил, что о факте появления неопознанных шагающих объектов не отказались бы узнать и в штабе. А он забыл доложить! (Уже успел привыкнуть, что над ним стоит Портной и именно на нем лежит обязанность отправлять наверх доклады.)
– Лунин, совсем забыл, надо с Синанджем связаться! Сбросить им видеопоток, пусть любуются…
Лунин в ответ угрюмо процедил:
– Да я уже пять минут пытаюсь связаться. Пока не только «видеопоток», я даже «здрасьте» послать им не могу… Связь отсутствует.
– Ну отлично. Прям день рожденья на шоколадной фабрике…
Между тем Растов лихорадочно припоминал, что написано в уставе относительно первого контакта боевых подразделений с «расой К», и пытался соотнести букву военного закона со своей собственной командирской интуицией.
Вот, например, простейший вопрос: следует ли считать произведенные инопланетянами на текущий момент действия враждебными?
С одной стороны: ну, идут себе… ну, быстро идут… Но ведь, в общем-то, никого не трогают?
А с другой стороны: их сюда кто-нибудь приглашал? А если приглашал, то почему ему, Растову, не сказал? И главное: почему не работает радио?
Ну а вторым важнейшим вопросом, неотвязно беспокоившим майора, был такой: являются ли эти шагоходы собственно боевыми машинами? Или же перед ними некие универсальные транспортные средства, научно-исследовательские станции? Или, может, вообще аттракцион какой-нибудь, вроде муромских ходуль на ярмарке?
Конечно, интуиция нашептывала Растову, что для «ходуль на ярмарке» машины слишком уж сложно устроены. Ну и главное: зачем приперлись сюда? Мимо пройти не могли?
Дело в том, что Растов воспринимал пространство в радиусе трех километров вокруг роты тактически, как свое личное командирское владение. И когда вот такая крокозябра переступала невидимую границу, у него возникало такое же, изрядно давящее на центр агрессивности, ощущение, как если бы неизвестные в масках ломились в двери квартиры…
Шагоходы спустились на дно карьера и, расплескивая красные лужи, выстроились пятиугольником.
Одна из вершин пятиугольника была обращена точно на танк Растова.
Стоящий в ней шагоход нес на корпусе хорошо различимый знак – три красных четырехугольника, имеющих форму трапеций со скошенной вершиной. Но трапеции – это если говорить геометрически точно, а совсем упрощенно – квадраты. Пусть и кривые.
Так и обозначил для себя эту инопланетную машину Растов: «Три квадрата».
«Наконец-то они остановились», – с безотчетным облегчением подумал майор.
На связь неожиданно вышел Листов.
– Есть новости.
– Ну?
– Из штолен выходят эти гаврики… партизаны.
– Девчонка с ними?
– Да, идет впереди… Хромает… Но вроде не ранена.
«Ну слава богу», – с неожиданной отцовской заботливостью подумал Растов.
Он собрался на секунду отвлечься от шагающих машин «расы К» и поглядеть на сдачу партизан, ради которой и был затеян весь сыр-бор. Но в этот момент машины чужаков начали то, ради чего пришли.
В днищах их корпусов открылись просторные проемы, и из них показались полусферы темно-зеленого материала.
В полусферах обозначились прорези наподобие портов для телескопов, какие делают в крышах обсерваторий. За ними угадывались некие конструкции, но танковая автоматика не успела их толком проанализировать – потому что из центра открывшихся в днищах проемов вниз ударили… сверкающие стальные молнии!
То были скоростные кинетические пенетраторы, вмиг пробившие толщу земли на глубину свыше километра.
При ударе пенетраторов о грунт вверх были выброшены облака пара и раскаленной пыли, которые полностью закрыли машины чужаков от наблюдения.
Уже позднее, анализируя сводную информацию от всех танков, большой ротный парсер на «К-20» смог установить, что вслед за ударом пенетраторов в образовавшиеся шурфы каждая машина сбросила несколько продолговатых предметов – предположительно геологических зондов.
– Девчонка… Она что-то кричит, – сказал Кобылин.
Растов попросил парсер усилить звуковой сигнал.
На пару секунд свист и вой, поднятые машинами инопланетян, оглушили его. Но парсер тут же отфильтровал лишнее, и майор услышал экспрессивные выкрики девушки с наложенным поверх автоматическим переводом.
– Стреляйте, друджванты! Стреляйте, чего вы ждете?! Это танки чоругов! Нечистых чоругов!.. – Следующую фразу парсер то ли не расслышал, то ли не опознал, а потому в русском переводе образовалась пауза, которой и близко не было в речи девушки.
Наконец парсер перевел резюме:
– Мы для них пища. Они выпьют нашу кровь. Они скормят наши трупы своей храфстре и осквернят наши дахмы.
Тут у Растова как будто новая дверь в голове открылась.
«Нечистых чоругов… Чоруги! Как я сразу не сообразил?!. Стыдно… Клонская школьница – и то докумекала… Впрочем, что это меняет на практике?»
В самом деле: с чоругами земляне никогда не воевали. Всегда считали их скорее друзьями. И хотя Растову очень не понравилось наглое поведение шагоходов, сотни лет мирного сосуществования с чоругами стоили того, чтобы, по крайней мере, не открывать огня первыми.
«Вот сейчас был бы кстати этот гребаный Синандж! Там у них дипломаты, ксенодипломаты, психологи, ксенопсихологи и хрен знает кто еще… А зачем они вообще нужны, как не для таких случаев?! Нет бы прилететь, разобраться: это недоразумение, злой умысел или что вообще?»
– Связь появилась? – жадно спросил Растов у Лунина.
– Держи карман шире… Извините, товарищ майор: никак нет!
Чоруги сделали все, что хотели.
Растов только начал прикидывать перспективы контакта с инопланетянами (например: отсемафорить лидаром приветствие и запрос о намерениях – чоругский язык у него в переводчике, конечно, имелся), как комвзвода Ченцов закричал:
