Майор машинально посмотрел на часы, чтобы зафиксировать время визуального контакта с неопознанными объектами.
Было 16.02 по местному.
– Наши, что ли? – неуверенно спросил Кобылин.
– Хэ зэ. – Лунин сердито пожал плечами.
Они простояли на вершине террикона еще минут десять.
Потом Растов понял, что проглядел все глаза, а ничего нового уже давно не показывают. Майор вернул бинокль в футляр и призвал взводных. Дождавшись, пока они прибегут, Растов мрачно оглядел подчиненных и начал:
– Итак, товарищи офицеры. Принимать решение единолично в данном случае я не хочу. Поэтому выношу на обсуждение…
Убедившись, что лица всех офицеров выражают напряженное внимание, Растов продолжал:
– Дорога на Синандж, насколько мы видели, свободна…
– Шоссе официально называется Дошанским, – подсказал внимательный Лунин.
– Несущественно. Но спасибо. Итак, вот по этому шоссе я предлагаю выслать разведвзвод. Даже если разрушен мост на тридцать четвертом километре, танки «ПТ-50» смогут реку самостоятельно переплыть. На тридцать первом километре дорога выйдет на гребень возвышенности и дальше будет просматриваться местность уже до предместий Синанджа. Оттуда танки подадут нам сигнал ракетами. Систему сигналов оговорим отдельно, но общий смысл такой, что вне зависимости от состояния радиосвязи мы сможем узнать от них главное: свободна ли дорога и цел ли мост. Если все нормально, двинемся за ними. Если мост разрушен, останемся на месте и будем ждать, пока «ПТ-50» не достигнут Синанджа и не сообщат о нашем положении командованию.
– Логично, – оценил Лунин.
– Я – за, – безынициативно поддакнул Кобылин.
Командиры взводов тоже покивали.
– Остается донести наш гениальный план до капитана Листова.
Листов встретил предложение Растова с энтузиазмом.
– Сам об этом думал, товарищ майор! – Большое лицо капитана лучилось нетерпением.
– Вот и отлично. Тогда оговорим систему сигналов…
Через несколько минут пять «ПТ-50» разведвзвода выехали за ворота рудника и, как завещал им майор, на полной скорости понеслись к Дошанскому шоссе.
Растов же немедля отдал общий приказ: «По машинам!»
Он исходил из того, что всем надо быть в полной боевой готовности. Абсолютно всем – начиная от его танкистов и заканчивая водителями грузовиков. Ведь если разведка донесет, что путь свободен и мост исправен, этим надо будет воспользоваться без малейших проволочек.
Поскольку Растов не доверял радиосвязи и другим техническим средствам, он ждал от Листова в первую очередь фейерверка. А чтобы сигнальные ракеты не прозевать, он приказал развернуть несколько наблюдательных постов – по одному от каждого взвода.
Вся информация от постов стекалась на парсер «Динго» и выдавалась Растову на командирский экран. Так что бег листовских «ПТ-50» по шоссе он видел немногим хуже, чем если бы лично стоял на терриконе с биноклем. (Снова лезть на террикон майор посчитал неправильным, поскольку руководить действиями своей роты и временно подчиняющейся ему мобильной пехоты было во всех отношениях удобнее из танка.)
Плавающие танки, элегантно входя в повороты, неслись по шоссе. Было видно, что дорога после дождя очень грязная – за танками тянулись пышные шлейфы буро-коричневой взвеси.
Связь пока что работала.
– Прошел пятьдесят пятый километр, – доложил Листов. – Все чисто, никаких признаков присутствия… неопознанного противника.
– Принято, – подтвердил Растов. И попросил наблюдательный пост второго взвода: – Покажите холмы справа от нашей разведки.
– Выполняем, – ответили дозорные и повернули камеру.
Да, ничего и никого.
Места эти, судя по скудости рукотворного ландшафта, всегда были малолюдными. Ну а после того как военный комендант Синанджа объявил охоту на боевиков организации «Меч и пламя» и перекрыл все въезды на Дошанское шоссе, они и вовсе вымерли…
– Вот капитан Листов, – сказал Игневич, включаясь довольно неожиданно, – говорит «неопознанного противника». Но ясно же, что мы имеем дело с чоругами. Разве нет?
– Капитан Листов, – нехотя ответил ему Растов, – как и всякий добросовестный разведчик, не хочет раньше времени называть кошку кошкой. Потому что, строго говоря, виденные нами шагающие машины не относятся к известным нам моделям чоругской техники. Можешь в парсере посмотреть, если что.
Некоторое время Игневич молчал – слышалось только тихое пощелкиванье кнопок, – потом ответил:
– Ну не относятся. Но ведь похожи!
– Похожи. Немного.
– И поведение на чоругов похоже. Это же типично чоругские манеры: высаживаться на наши планеты, ходить везде, не спрашивая разрешения, но ни на кого не нападая. И только если припрут к стенке превосходящие силы, тогда уже поднимать клешни кверху и верещать: «Ой, мы научные туристы, не стреляйте! У нас и гостевые визы есть!»
– Но ведь это никуда не годится! – возмутился Кобылин. – Надо хватать этих раков и тащить в кутузку! Чтоб знали! Почему наши им все это позволяют?!
– Спроси чего полегче… Я когда службу начинал, на Кларе, нас тоже чуть ли не каждый месяц поднимали по тревоге и тащили очередных чоругских потеряшек ловить. Был там один спутник в соседней системе, он чоругам вообще был как медом помазан…
– И вы их живыми брали? – В голосе Игневича слышалось неподдельное уважение.
– Нет. В смысле: живыми, но не мы.
– А кто?
– С чоругскими туристами ГАБ разбиралось, конечно. Мы так, в оцеплении стояли, – нехотя признался Растов.
Глава 14
Тепловой луч на Дошанской дороге
Август, 2622 г. Дошанские рудники Планета Тэрта, система Макран
Внезапно подал голос наблюдательный пост первого взвода:
– Товарищ майор, что-то слева от шоссе!
– Где? В море?
– Да!
Камера хорошей картинки не давала – велико было расстояние и невыгоден угол встречи с водной поверхностью, – так что движение крупной массы на глубине скорее угадывалось, нежели отчетливо наблюдалось.
– Листов! Как слышишь меня?! Это Растов!
– …рищ… ор… – Ответ от Листова практически не проходил, но сам факт ответной мешанины звуков в эфире позволял надеяться, что в ту сторону связь работает.
– Слева от тебя! В море! Что-то движется!
Судя по тому, что «ПТ-50» развернули башни со спаренными пушками к морю, майор был услышан.
Черные шестиногие чудовища поднялись со дна с такой скоростью, что разлет водяных фонтанов ввысь и в стороны был похож на взрыв. Кто-то из дозорных в первый миг даже успел доложить, что наблюдает «всплески от четырех снарядов “ГК”».
