– То есть мы не знаем ничего…
– Да, – с неожиданной радостью согласился Комлев. – Но у нас есть фотографии. И вы.
– А что я?
– Сейчас мы вместе посмотрим ключевые кадры видеопотока с контрольной навигационной камеры чоругского корабля. И вы поможете нам опознать те кадры, которые сделаны в системе, где расположена планета Арсенал!
Растов не смог на лету ухватить, какая в этом будет польза, но, боясь прослыть тугодумом, охотно закивал.
Из двух сотен кадров Растов с первого просмотра отсеял сто девяносто.
На одних не подходил цвет центрального светила.
На других были отчетливо различимы совершенно другие планеты – ни в чем не похожие на ту, что он видел.
На картинках третьей группы имелись только непримечательные россыпи звезд. Они не сообщали Растову ничего, кроме наибанальнейшего: «мы звезды, и мы существуем».
В то же время бывалый космический волк Комлев, к восхищению собравшихся, почти на всех этих фотографиях узнавал какие-то приметные астрономические вешки.
– Это звезда Арнеб, видимая из района системы ЗН-18720… Ну, примерно, – уверенно заявлял Комлев. – А здесь вот хвост Большой Медведицы. Но – ориентированный почти строго на зрителя… Хоть режьте меня, не знаю, где это. В любом случае далеко за пределами Чоругского Домината…
Нужно ли говорить, что Растов, всегда превыше других качеств ценивший в людях именно способность познавать, был восхищен капитаном? О да, Александра Браун-Железнова сделала правильный жизненный выбор!
В общем, из двухсот фотографий остались десять.
Пять из них имели невысокое качество, потому что были сделаны против света некой крупной красной звезды. В правой части каждого снимка этой серии блестел крупный объект, похожий на выкрашенный серебрянкой детский барабан.
Растову показалось, что это верхний терминал одного из орбитальных лифтов планеты Арсенал. Да и освещение казалось вроде бы похожим…
Что же до Комлева, то он поначалу не мог усмотреть ни одного выразительного астеризма или созвездия, позволяющего оценить местоположение этой звездной системы в Галактике. Однако быстрый разумом Бондарович попросил технических спецов выдать ту же серию с измененным балансом цветов, а также отфильтровать на ней все звезды шестой величины и более мелкие.
Стоило Комлеву бросить один взгляд на изуродованные фотографии – и он расхохотался.
– Как же я сразу не узнал?! Да это система Аж-ет! Я студентом туда на симуляции летал раз пятнадцать! Надо мной еще однокурсники глумились. Мы, мол, к клонским бабам все летаем… А ты – к ракам… Не пробовал, говорили, либидо проверить?
– И Аж-ет это точно не Арсенал? – уточнил Растов, впервые слышавший этот астроним.
– Конечно, нет.
Оставалось ровно пять неотбракованных фотографий.
И на всех была изображена… планета Арсенал!
На двух из них синел северный полярный регион с островками зелени и запоминающимся кругляком летающего наукограда.
Третья и четвертая фотографии запечатлели фрагмент экваториальной эстакады и огромный площадной приемник энергетической гелиостанции.
Ну а пятая – орбитальный лифт и некий крупный звездолет, похожий на морскую звезду.
Растов не знал, как откомментировать этот летающий объект. Пожимали плечами и Бондарович с Комлевым.
– А почему вы думаете, товарищ Растов, что эта «морская звезда» снята на орбите Арсенала? – спросил скептически настроенный Бондарович.
– Орбитальный лифт очень характерной конструкции.
– Ну и чем же она такая характерная? Вы и про объект на фотографии из системы Аж-ет сказали, что это чоругский орбитальный лифт!
– Погорячился.
– Аргументация не больно убедительная…
– В любом случае, – заметил Комлев, – вот эти четыре фотографии, с орбитальной эстакадой и границей индустриальной зоны, по описаниям точно подходят под Арсенал.
– Согласен, – кивнул разведчик. – Ну и как на этой серии фотографий мы можем найти подсказки насчет координат системы?
Комлев надолго задумался, картинно подперев голову рукой.
Он вертел фотографии так и эдак. Разглядывал в огромном увеличении. Затем в монохромном варианте.
И, наконец, в негативе. В этом случае чернота космоса стала молочно-белой, а разбросанные по ней звезды превратились в разновеликих черных мух.
– Ну что там? Какие выводы? – спросил Бондарович, откровенно теряя терпение.
Капитан Главдальразведки поглядел на него взглядом медиума.
– Тут вот какое дело… – нехотя ответил Комлев, потирая пальцами переносицу. – Вот эта чертовня, – он постучал пальцем по маловыразительному астеризму в виде россыпи черных мушек на пятом негативе, – звездное скопление, именуемое у клонов Дахмой. Наши братья по Великорасе считают, что здесь есть некое визуальное сходство с их традиционной погребальной башней… Но все дело в том, что фотография не позволяет судить о расстоянии до Дахмы хотя бы с точностью в сто парсеков. Это значит, что мы установили местоположение системы с планетой Арсенал крайне приблизительно… Искомая система может быть помещена в этакий цилиндр длиной в пятьсот световых лет и поперечником… ну, положим, в двадцать. Внутри этого цилиндра и находится искомая система… Но это ведь тысячи звезд!
Бондарович веско кивнул, удваивая свой безвольный подбородок.
– Понимаю… Хреново.
– Нам бы какие-нибудь еще зацепки, картинки…
Вслед за тем в голову обоим офицерам пришла одна и та же мысль. Они синхронно посмотрели на Растова. Но высказать свою мысль вслух почему-то не спешили.
– Вы о чем молчите, товарищи? – настороженно спросил майор.
Смущенный Бондарович отвел взгляд и, виновато улыбнувшись, сказал:
– Если честно, я понимаю чоругов с их ментоскопом… Вы ведь, товарищ майор, небось, битый час в иллюминатор глядели! Вот бы и нам вашими глазами поглядеть!
– Ментоскопировать? Меня? Ни за что! – сказал Растов как бы в шутку. Но – на сто процентов всерьез.
– Да конечно, конечно! – Бондарович ритуально поднял руки, дескать, я ничего не делаю и не собираюсь.
– Ну правда, товарищ майор. – Комлев просительно поглядел на Растова. – Может, напряжете память? Вспомните какое-нибудь характерное небесное тело? Лучше всего, конечно, яркую туманность выразительной формы… Или, на худой конец, звездное скопление? Ментоскопия – это, конечно, лишнее. Но можем, если надо, гипнотерапевта позвать. У нас, помню, в экипаже похожий случай был… Так гипнотерапевт помог инженеру-двигателисту вспомнить все, что требовалось…
Но Растов уже не слушал. Он сидел с закрытыми глазами и припоминал. Перелистывал страницы книги памяти.
