Сгорят гораздо раньше.
Извержения частые, иногда обильные, но далеко пепел не относит. Даже если ветер в этот момент дует с юга, все остается на стене гор. Так уж получилось, что выбросы Огненной Бездны спокойные, без взрывов, способных зашвырнуть ядовитую тучу на огромную высоту, откуда она может перебраться через скалистые вершины. Максимум, что грозит поселенцам, – темной ночью увидеть сполохи в небесах на опасной стороне.
Но стоит отметить, что на непростых землях Краймора разного рода ночные свечения зачастую можно наблюдать безо всяких выбросов, так что такой иллюминацией здесь никого не обескуражить.
Однако все равно соседство опасное, отсюда и растут корни недовольства некоторых церковников. В новой истории Краймора уже известно два катастрофических по масштабам случая, когда выбросами накрывало освоенные территории. Во второй раз это привело к появлению армии рабов пепла, управиться с которой удалось далеко не сразу, и за это пришлось дорого заплатить. С тех пор к освоению новых земель подходили с куда большей осторожностью, некоторые заранее объявляя проклятыми, во избежание повторения тех печальных событий.
В этот раз тревога поднялась не по вине неугомонной Огненной Бездны. Виновником стал второй разлом – Пасть Мертвеца. За последние века он ни разу не проявлял свой норов и считался безопасным. Да, выпускал во многих местах струи пара, и снег возле него в самые лютые морозы не задерживался, но пепел там не из самых ядовитых глубинных слоев, так что, приняв не самый дорогой защитный эликсир, любой желающий мог добраться до его края. Главное, не задерживаться, сразу убираться, заразы там все же хватало. Но она не разносилась далеко, уже за лигу от трещины в большинстве случаев можно было ничего не опасаться.
В прошлом месяце охотник за магическими камнями решил попытать счастья на разломе и, к своей досаде, обнаружил, что добраться до края не получится – Пасть начала дымить так, что даже вдалеке от нее лицо обдавало волнами липкого жара. И концентрация пепла опасно выросла, никогда раньше здесь такое не замечали. Естественно, информацией о своем открытии он поделился с другими, пошли слухи, церковная стража обеспокоилась и направила к разлому разведчиков.
Те вернулись с плохими известиями. Активность разлома успела возрасти, в разных его участках происходят незначительные, но частые выбросы пепла, это походит на непрерывное извержение. Масштабы мизернее тех, что протекают в Огненной Бездне, но тревоги добавляет тот факт, что северная оконечность Пасти Мертвеца располагается гораздо ближе к населенным местам и дорогу ядовитым миазмам преграждают не настолько уж высокие горы, раз их без труда преодолевают пешком.
Если масштаб извержения будет нарастать, это станет проблемой. А если все завершится исполинским выбросом, как случалось уже не раз в истории освоения Крайнего Юга, дело пахнет очередной катастрофой. Накроет Крассар и, возможно, отделенную от него не таким уж высоким меридиональным хребтом Фесеиду – тоже достаточно освоенный край, где металла не так много, зато развито сельское хозяйство. Погибнет перспективный анклав человечества, это сильно усложнит обстановку на землях Краймора и остудит пыл тех энтузиастов, которые рвутся осваивать все новые и новые территории.
Такое развитие событий невыгодно в первую очередь церкви, и потому она старается что-то предпринимать.
Что именно? Ну, например, оторвала от учебы ватагу новоявленных рашмеров. Решила, что им самое место в южной части Крассара. Пусть маячат на глазах у обывателей, демонстрируя, что клирики все держат под контролем. И пускай тварей в тех местах почти всех давно выбили. Каждому известно, что даже при малых выбросах они активизируются и заражаются склонностью к совершению длительных и непредсказуемых миграций.
Вот на пути этих миграций и будет стоять жалкий неполный выпуск школы Хольдеманг.
* * *
Берег приблизился, но высадки не последовало. Шустрый кораблик уверенно вошел в устье неширокой реки с чистейшей водой. Здесь его уже ждал длинный весельный буксир, вверх по течению пошли на мускульной силе его гребцов. С парусами на такой узости нечего делать, плюс встречное течение приличное, а ветер не попутный.
Задержка с высадкой пассажиров не напрягала. Волнения в реке нет, плыть без качки сплошное удовольствие, да и кормят неплохо, плюс не воняет, и вообще обстановка несопоставимо лучше той, которая царила на китобое.
Есть и еще один плюс – Трой знаком с капитаном. То есть не совсем знаком, просто у них есть один общий близкий знакомый – насквозь безумный лодочник Псегрест. Но Трой недавно совершил с ним не самое безопасное плавание, и эта история разошлась по землям Краймора, добравшись в том числе и до владельца этой юркой скорлупки – Птача Серого.
Капитан Псегреста уважал, доля этого уважения досталась и Трою. Так что теперь он почти все время проводил на кормовой площадке, куда прочим пассажирам доступ запрещен. Оттуда осуществляется управление и командование судном, сухопутным крысам там не место.
Это, конечно, лишний раз укололо и без того пробитое в сотне мест самомнение Гнадобиса, но Трою, признаться, уже плевать на ущербный авторитет командира. После подосланной ядовитой твари весьма и весьма бледные иллюзии по поводу мирного сосуществования растворились бесследно.
Это война без пощады, так что пусть на едкую желчь исходит из-за того, что капитан привечает десятника неполного десятка, напрочь при этом игнорируя титулованного командира.
Птач, поднявшись с плетенного из северного тростника кресла, подошел к борту, облокотился о планшир, глядя вниз, произнес:
– Поверишь ли, Трой, но как-то раз я сюда заявился в разгар нереста. Мы тогда плыли не по воде, а по живой рыбе. Река из лососей, они не помещались в русле. По берегам с выпученными глазами валялись медведи, у каждого брюхо было раздуто, будто пивной бочонок, а из пасти торчал хвост, которому не нашлось места в забитом доверху пищеводе. Наш кок срезал с животов рыб лишь самые жирные полоски тонкого мяса, остальное мы выбрасывали. Икру солили, перемешивали с мелко порезанной черемшой и ели ложками. С той поры она мне опротивела так, что до сих пор смотреть на нее не могу. А ведь знаю пару ребят, которые сделали на ней состояние. Это у нас такое добро вместо грязи, а на севере за него хорошо платят. Главное – привези, оторвут с руками, можно наладить бизнес не хуже того, что устроили со стригой. Тот же лосось у нас – бросовая рыба, а там хорошие деньги стоит. Весь вопрос только в доставке.
– А чего сам такой торговлей не займешься?
– Моя крошка никогда не подружится с океаном, слишком низкая, волну не держит. Чтобы ходить по меридиональному течению, потребуется большой корабль с достойным набором парусов. Плавание на таком гиганте неспешное и долгое, выматывает души из команды до того, что нередко случаются бунты. Зато трюм огромный, туда много чего можно набить. Правильный барк при хорошем хозяине окупается за пару-тройку дальних плаваний, но мне за всю жизнь не накопить денег на такое судно. Может, оно и к лучшему, по здешним морям и рекам ходить куда веселее. Не люблю, когда вокруг сплошная вода, глаз не радуется. Мне хотя бы островок подавай, чтобы всегда было за что глазу зацепиться. Вон, видишь залив?
