Он отчаянно надеялся, что Томми просто решил слегка подкрепиться, прежде чем вновь отойти ко сну. Парень прославился своим умением просыпать на работу так, что все его смены в «Волмарте» начинались не раньше часу пополудни. Встать до рассвета было для него явно отклонением от нормы.
– В общем, я крепко спал, так? – начал Томми. – Мне снилась работа в «Волмарте» до того, как пришли мертвоголовые. Помнишь тот раз, Джастин, когда двигали огромный стенд со сладостями на Хеллоуин и опрокинули его?
Джастин не помнил – этот случай произошел за шесть месяцев до того, как он пришел в «Волмарт», но все равно кивнул. Был он там или нет, к истории это отношения не имело.
– Я был рад, что никто не поранился, но ЕЩЕ БОЛЬШЕ я был рад, что почти все сладости раздавились. Менеджер Джои сказал, что я могу забрать все, что смогу унести. Оказалось, что я могу унести МНОГО.
Томми улыбнулся воспоминанию.
– А разве Джои не перепало за это? – спросил Джастин. – Вроде как надо возвращать поврежденные товары на инвентаризацию?
Улыбка Томми слегка померкла при воспоминании о том, как его друг угодил в неприятности, однако вновь расцвела после того, как он сказал:
– Да, но я точно могу унести много!
– Это хороший сон, Томми, – кивнул Джастин, стараясь поторопить Томми в направлении кровати.
Однако объект его особого внимания не поддавался на уловки. Скорей Джастину удалось бы опрокинуть корову, чем заставить Томми сдвинуться с места. Вместо этого тот снова начал задавать вопросы. Джастин вздохнул.
– Тревис, а почему у тебя ружье? – спросил Томми.
Парни запаниковали сильнее, однако Томми уже разглагольствовал дальше, не ожидая ответа.
– В общем, то, что я вам рассказал, не было сном, потому что сны все выдуманные, а это на самом деле произошло. Хотелось бы мне еще раздавленных сливочных помадок, – продолжил Томми, неожиданно нахмурившись. – Но потом, когда я несу все сладости домой, приходит Райан Сикрест. Он упрямо ходит за мной и повторяет, что я выронил «Кит-Кат». А я ему: «Спасибо, Райан, но на том стенде не было никаких «Кит-Кат». Но он продолжает ходить за мной и твердить про «Кит-Кат». Потом начинает тянуть меня за руку, а я начинаю все ронять, и это меня немного злит.
Тут Томми сделал паузу для вящего драматического эффекта. Теперь Джастин навострил уши. Он слышал разговор отца с Томми про внутренний голос. Поэтому, когда Томми продолжил рассказ, Джастин оборвал свой собственный внутренний диалог и прислушался.
– В общем, теперь мне приходится слушать его, потому что, если я этого не сделаю, он заставит меня все выронить. Джои сказал, что я могу взять только то, что унесу, и мне не хочется упустить свое. Тогда я оборачиваюсь, и Райан говорит, что в цокольном этаже для меня есть «Кит-Кат». Постойте, нет – или он сказал, что я должен спуститься туда и съесть «Кит-Кат»? Зачем он велел мне съесть «Кит-Кат» внизу? Ну ладно, я взял «Кит-Кат» наверху и потом спустился сюда, но начал есть его уже там. Как думаете, Райана это разозлит?
Томми выглядел чрезвычайно озабоченным тем, что раздосадовал своего духовного проводника aka ведущий ныне покойного «Американского идола»
[49].
– Не думаю, что он разозлиться, Томми, – искренне ответил Тревис.
– Большую часть «Кит-Ката» я съел внизу, в подвале! – громко объявил Томми, возможно, пытаясь умаслить вышеозначенного духовного проводника.
– И я нашел тут вас, парни, и вы не спали. Хотите сыграть в «Монополию»? – с надеждой спросил он.
– Нет, Томми, прямо сейчас мы не можем сыграть в «Монополию», – разочаровал его Джастин.
– А, это из-за того, что вы собираетесь ехать за Полом? – поинтересовался Томми, слизывая с обертки случайно уцелевшие кусочки шоколада.
Джастин громко сглотнул – во рту у него неожиданно пересохло. У Тревиса отвисла челюсть.
– Ты слышал наш разговор? – спросил Тревис.
Джастин мотнул головой. Он знал, что дело не в этом.
– Не, я не шпионю за людьми. Мама говорила, что это невежливо. К тому же, я все равно не услышал бы вас, парни, вы же знаете, какой хруст стоит в ушах, когда ешь «Кит-Кат»?
– Томми, ты собираешься возвращаться обратно в постель? – искательно спросил Джастин, уже опасаясь грядущего ответа.
– Не могу, – невозмутимо ответил Томми. – Райан говорит, я должен поехать с вами.
По позвоночнику Джастина побежали мурашки размером в дюйм.
– И ты собираешься сказать об этом миссис Ти? – спросил он.
Томми поднял глаза к потолку, словно пытался что-то припомнить.
– О нет, Райан про нее ничего не говорил, но мы должны взять с собой друга Олейко.
Томми по уши втюрился в Николь. Он вспыхивал от волнения всякий раз, когда думал о ней и поэтому совершенно не мог запомнить, как ее зовут. По большей части она фигурировала под именем Олейко, но иногда была Никелем, Колей, Кольцом, Колокольчиком и однажды даже Монеткой. Откуда взялось последнее, никто и представить не мог. Скорей всего, Томми думал о «никеле»
[50], а Монетка оказалась следующей естественной производной. Еще он еще ни разу не назвал Брендона по имени – эту оплошность замечали все, кроме самого Томми.
Что-то или кто-то решил вмешаться в планы ребят, и божественное это было вмешательство или нет, еще предстояло выяснить. Брендон не спал – он отправился в туалет с утренней доставкой. Джастин прокрался вверх по лестнице, изо всех сил стараясь избегать особо скрипучих участков. Это было нелегкой задачей. Трейси уже несколько месяцев требовала, чтобы Майк починил самых громких скрипунов: некоторые ступени издавали звуки, не уступавшие, особенно среди ночи, пистолетному выстрелу. Но Майк упорно сопротивлялся. Он воспринимал скрипучие ступени как свою личную тревожную сигнализацию, и яро настаивал на том, что при таком раскладе ни один взломщик не сможет незамеченным пробраться в спальню. Трейси даже представить не могла всех глубин паранойи Майка. Хотя сам он предпочитал называть это сурвивализмом
[51]. Добавляя, что если кто-то и проберется в дом, миновав защитную решетку, Генри и «лестничную тревожную сигнализацию» без привлечения внимания, то он вполне заслуживает слегка поживиться. Ладно, может, Генри и не был самой эффективной составляющей этого уравнения, но все же.
Джастин лавировал, переходя с одной стороны лестницы на другую, а одну ступеньку вообще пропустил, чтобы избежать особо жуткого стона. Это выглядело так, будто парень играет в особо продвинутую трехмерную версию «классиков». Наконец он остановился на верхней площадке, прямо напротив дверей родительской спальни.
