– Давай, Майк! – тревожно прокричал Пол.
Он перегнулся через перила верхней площадки, протягивая мне руку. Нас разделяло еще добрых восемнадцать дюймов.
– Папа, сзади! – панически завопила Николь.
Для сарказма время было неподходящее, НО… Трейси, очнувшаяся после Генри-страйка, вытащила мой морпеховский нож. Глядя мне прямо в глаза, она прижала лезвие к веревкам, на которых держался «мост». Один быстрый надрез – и я вместе с зомби полетел бы прямиком в подвал. Она готова была поверить в меня, но ненадолго. Я снова отчаянно брыкнулся, и внезапно очутился на свободе. По джинсам заскребли ногти, но. Я был на ступеньку выше западни, когда Трейси обрезала веревки.
От страха, головокружения и избытка адреналина я пошатнулся. Пол быстро схватил меня за плечо, не дав присоединиться к парочке зомби, совершивших глубокое погружение. Мертвецы не погибли. Они даже не получили серьезных повреждений и продолжали пялиться на нас из подвала сквозь дыру, в которую провалились. Но они не сумели взобраться по лестнице – и, разумеется, это было самое главное.
– Срань Господня, я чуть не попался! – сказал я, восстанавливая самообладание и поднимаясь на верхнюю площадку.
– Господи Боже, Майк, это же просто собака! Ты рисковал своей жизнью и жизнями детей ради чертовой собаки! – прокричала Трейси.
Мое ликование быстро сошло на нет, когда я опустился на верхнюю ступеньку и наконец-то осознал, насколько близко был к гибели. Как и полагается всякому порядочному союзнику, Генри подошел и облизал мне физиономию. Мысленно я улыбнулся. Оно того стоило.
Глава 26
Дневниковая запись 23
Постоянный «стук» зомби, падавших в ловушку, изрядно нервировал. Все мы были взвинчены до предела. Единственным, что нарушало монотонность этих «бам-бам-бам», был случайный хруст сломавшейся руки или ноги.
На лестнице надо было поставить часового, и я внятно объяснил каждому, что огнестрел можно пускать в ход «только в случае крайней необходимости». Я видел, к каким последствиям привел бешеный обстрел со стены. Прежде, чем мы глазом успели бы моргнуть, яма под лестницей была бы набита зомби, и вскоре мертвые смогли бы добраться до нас по трупам. Даже сейчас свалившиеся в подвал зомби не успевали убраться до того, как на них падали их собратья.
Я сменил Эрин через час после того, как она заступила на свою двухчасовую вахту – просто чтобы выбраться из кабинета. Настроение в наших рядах было прескверным. Следующий шаг зомби я предсказать не мог. Генри увязался со мной. Он не отходил от меня с тех пор, как я его вытащил. Я был стопроцентно уверен: пес понимал, что чуть не угодил мертвецам на обед. И, похоже (хотя в этом я как раз уверен не был), он начал испытывать неприязнь к Трейси. Кажется, Генри полагал, что если я спас его от зомби, то наверняка спасу и от этой властной злой тетки. О, как он ошибался.
Было смешно наблюдать за тем, насколько воодушевленными становились лица зомби, когда им казалось, что трофей уже близко – и какой шок появлялся на них, когда они летели в дыру. Поскольку больше мне было нечем заняться, я принялся наблюдать за парочкой зомби, проделывавшей все тот же круговой маршрут: упали, пришли в себя, взобрались вверх по подвальной лестнице, снова попытались подняться на второй этаж. Одному было тридцать с небольшим. На нем был костюм от «Армани», некогда щегольской, а теперь не стоивший и полутора долларов в секонд-хенде. Его наряд был дополнен полуботинком и красным носком. Вторая нога была босой. Галстук развязан, две верхние пуговицы рубашки расстегнуты. Парень, вероятно, отдыхал в «Хутерс»
[82] после тяжелого рабочего дня в тот момент, когда биржевые дела, или облигации, или счета клиентов, или страховки навеки перестали его волновать. Нет, пожалуй, для такой работенки костюм был слишком хорош. Возможно, до того, как навеки вычеркнуть себя из списка живых человеческих существ, он работал адвокатом. Казалось, что он упорно стремится добраться до меня, и на его лице отражается самое сильное удивление, когда добыча ускользает из рук. Я окрестил его Упорным Уилли. От падения до подъема у него уходило в среднем восемь минут.
Вторая зомби, за которой я приглядывал, Коротышка Кэтти, была теткой лет поздних сорока. Она красовалась в тесном, не по размеру, сарафане, розовых шлепанцах, а в остатках ее прически болтались бигуди. У нее на круг уходило куда больше времени – примерно двадцать две минуты. Может, она задерживалась на перекус или на то, чтобы проверить список книг, рекомендованных Опрой Уинфри
[83].
Уилли в шестой раз совершал свой круговой маршрут, вновь почти столкнувшись с Кэтти, когда его поведение изменилось. Он остановился у основания лестницы и взглянул на меня, а потом на дыру. Все это время его толкали спешившие вперед зомби. Я был заинтригован и встал, чтобы получше его рассмотреть. Он проследил за мной взглядом – и смутный проблеск разума в глазах парня порядком меня встревожил.
– К черту, – пробормотал я.
Вскинув винтовку к плечу, я прицелился, но внезапно он исчез. Все остальное продолжалось по-прежнему. Зомби карабкались по лестнице, зомби падали, но Уилли так и не вернулся.
Этот парень меня испугал. Не то чтобы я ожидал, что он притащится обратно с самодельной лестницей – однако ему удалось осознать тщетность своих усилий. Я искренне надеялся на то, что он отправился на поиски добычи полегче, а не бреши в моих оборонительных сооружениях. Коротышка Кэтти проделала еще один круг, на сей раз заметно прихрамывая, прежде чем моя смена закончилась. Я был рад вернуться в кабинет. Внутри дома теперь подмораживало почти как снаружи, учитывая, что задние двери снесли начисто. В кабинете, впрочем, было немногим теплее.
На этом этапе мои планы продержаться три месяца казались чересчур оптимистичными. Все молчали. Даже неизменно жизнерадостный Томми забился в угол и сидел лицом к стене, крепко обнимая Медведя. Я видел, что его грудь тяжело вздымается, возможно, он плакал. Я не стал к нему лезть. Если бы парню хотелось, чтобы его утешили, он не стал бы отворачиваться к стене.
Я снял с полки книгу, которую читал до того, как начался весь этот бардак. Книга называлась «После заката», и я громко расхохотался, чем заслужил несколько раздраженных взглядов. Роман был про зомби. Я швырнул книгу в дальний угол, и стук ее падения слился со стуком падения в западню очередной жертвы. Я тихо кипел, изнывая, видимо, от жалости к себе, когда меня окликнула Николь.
– Эй, пап, думаю, тебе стоит на это взглянуть, – сказала она. – Я зашла в вашу ванную и уже выходила, когда заметила кое-что странное.
Мне так и хотелось прокричать: «Более странное, чем зомби у нас дома?!». Расслабься, Тальбот. Это не ее вина.
