— Я пока не готов видеть Джесс. Ладно, готов, но первым делом мне нужно кое-что сделать, и мне требуется помощь.
Ник похлопал его по плечу:
— Я к твоим услугам. Сгораю от нетерпения понаблюдать за тем, как моя сестра устроит тебе «райскую» жизнь, чувак.
«Пока она рядом со мной, мне плевать на все», — подумал Люк.
— Я хочу попросить тебя и кого-нибудь из твоих братьев помочь мне кое-что перевезти…
Джесс сидела дома и мечтала перестать жить в ожидании звонка Люка. Расставание с ним оставило огромную дыру в ее жизни, рядом зияла дыра поменьше — от потери Сен-Сильва. Джесс неустанно твердила себе, что жизнь имеет забавное свойство устраиваться, что миллионы людей переживали нечто подобное, и это был не конец света… хотя именно так и казалось.
Услышав скрежет ключа в замке, она насторожилась и, обернувшись, увидела, как открывается входная дверь.
— Черт возьми, Патрик! Подними повыше!
До нее донеслась парочка приглушенных бранных слов, сказанных… Ником? В дверном проеме появились три пары ног: в кроссовках, мокасинах и — о боже! — потертых рабочих ботинках. Обладатели ног скрывались за массивной рамой, обернутой в бумагу.
Схватившись рукой за сердце, Джесс вскочила, и в этот момент рама покачнулась.
— Черт возьми! — раздался голос Люка. — Осторожнее. Ладно, давайте опустим у дивана. Медленно… Это явно была не лучшая моя идея.
Потеряв дар речи, Джесс во все глаза смотрела на них. Ник зыркнул на Люка поверх картины.
— А я ведь говорил, Шерлок.
Патрик выпрямился и театрально положил руку себе на спину.
— Ну и дела, мне казалось, я тоже упоминал об этом! Но нет, ты вознамерился сделать шикарный жест!
— Вы ноете, как старухи! — усмехнулся Люк. — Для двух фанатов спорта вы стонете слишком громко — вас, наверное, по всей Африке слышно!
Ник с раздражением взглянул на него.
— Да пошел ты…
Люк был здесь — наконец-то. Он стоял спиной к ней, и Джесс жадно пожирала его глазами. Его волосы казались нелепо-длинными, они волнами спускались к воротнику и падали на глаза. Длинные рукава футболки были закатаны до локтей, на бедрах сидели самые старые, самые потертые его джинсы. Трехдневная щетина дополняла брутальный образ красавца-серфера.
У Джесс чуть слюнки не потекли, но потом сердце ожесточилось. И как братья посмели воспользоваться ключом, который она дала им на всякий случай, чтобы ввалиться к ней в дом, даже не удосужившись поздороваться?
Она была сыта по горло высокомерными, наглыми, эгоцентричными мужчинами!
— У вас есть тридцать секунд, чтобы убраться из моего дома прежде, чем я окончательно рассвирепею, — холодно отчеканила Джесс и махнула на их ношу в оберточной бумаге. — И заберите это с собой. Мне не о чем с тобой говорить, Сэвидж.
— Зато мне есть что тебе сказать, — мягко произнес Люк, и его глаза, встретившись с ее глазами, потеплели. А потом, приняв прежний невозмутимый вид, он бросил ее братьям: — Что ж, вам пора уходить.
Они переглянулись, и Патрик покачал головой:
— И не мечтай… Я хочу знать, зачем ты зафрахтовал самолет, чтобы доставить эту картину, и зачем нам пришлось нянчиться с ней, как с малым ребенком, в грузовике всю дорогу сюда. Ты куда-нибудь торопишься, Ник?
Тот скрестил руки на груди.
— Черт, нет! Клем убьет меня, если я упущу хоть одну романтическую деталь. Не тяни, Люк, хватит канителиться!
— Вы что, правда думаете, что я буду разговаривать в вашем присутствии? — насмешливо бросил Люк.
— Никто ни с кем не собирается разговаривать! — Джесс в ярости бросилась к двери, жестом приказав им выметаться. — А ну-ка, прочь, сейчас же!
Люк взглянул на ее братьев.
— Да бросьте, ребята, хватит уже! Мне нужно поговорить с Джесс, а вы только мешаете. Уходите! Пожалуйста!
Ник сложил ладони в молитвенном жесте и отвесил низкий поклон. Патрик последовал его примеру.
— Да пребудет с тобой сила, — провозгласил Ник.
Братья попятились к выходу и захлопнули за собой дверь.
Люк пробормотал о них что-то нелестное и взглянул на Джесс:
— Привет.
Джесс сунула дрожащие руки в карманы:
— Что ты здесь делаешь, Люк? Я думала, ты сказал все самое важное неделю назад.
— Не совсем. — Он оглядел ее маленький дом. — Славное местечко.
Она посмотрела на картину и жестом пригласила Люка на кухню. Джесс сгорала от любопытства, но из гордости не могла спросить об упакованном в бумагу полотне.
— Хочешь что-нибудь выпить? — подчеркнуто вежливо произнесла она.
Люк кивнул и направился следом за ней в залитую солнцем кухню. Джесс вручила ему бутылку пива, и они привычно расположились друг напротив друга, прислонившись к противоположным сторонам столешницы. Пару минут они молча смотрели друг на друга.
Гнетущую тишину нарушил Люк:
— Хорошо выглядишь.
Джесс вскинула брови. Или он грубо льстил, или ее внешность не совсем еще зачахла от переживаний.
— А ты выглядишь уставшим.
Люк нервно сковырнул этикетку с бутылки.
— Послушай тех двух нытиков несколько часов, и еще не то с тобой будет. — Скатав крошечный шарик бумаги между пальцами, он щелчком отправил его в ведро.
— Оказывается, ты в таких хороших отношениях с моими братьями, — раздраженно бросила Джесс. А где же благородный братский гнев? Хороша родня — настоящие предатели!
— Ну, до приезда сюда мне пришлось основательно попресмыкаться перед ними.
— За этим ты и приехал? Попресмыкаться?
— Если потребуется, то да. — Люк поставил непочатую бутылку на столешницу и потер ладонью подбородок. — Мне многое нужно тебе сказать, и, надеюсь, ты выслушаешь меня до конца.
— Ты — на моей кухне, я не могу выставить тебя или заткнуть тебе рот, так что у меня просто нет выбора, не так ли? — огрызнулась Джесс.
Ах, как же это было несправедливо — он выглядел так привлекательно, а она не могла коснуться его! Он был совсем близко и в то же время недосягаем…
— Спасибо за то, что выяснила, что произошло с моей матерью.
— Даже притом, что я вмешалась и сделала это без твоего ведома? — скептически вопросила Джесс.
Люк сунул руки в задние карманы и задумчиво покачался на пятках.
— Я боялся сделать это — боялся того, что могу узнать. С годами я свыкся со смертью матери. Когда ты вручила мне тот конверт, я почувствовал себя так, будто ты толкаешь меня куда-то против моей воли.
Джесс поморщилась, уловив нотки нежелания в его тоне.
