Анна недоуменно кашлянула и развернула лошадь. Тяжело признать, что вампиру удалось заморочить ей голову. Возможно, она вела бы себя иначе, не будь у него таких красивых глаз.
Сидя на ветке, Дарк свесил ноги вниз и нервически болтал ими в воздухе. Ствол приютившей его сосны вряд ли когда-либо удостаивался столь страстных объятий. Запал боя пропал, запас ругательных слов иссяк, и считавший себя бесстрашным Охотник неожиданно обнаружил в себе паническую боязнь высоты.
Приближающийся топот копыт и звучное ржание заставили открыть глаза. Прямо под деревом, верхом на инфернальной твари со сверкающими красными глазами сидела миловидная девушка.
— Вам помочь? — поинтересовалось прелестное видение тоном, не оставляющим сомнений в том, как глупо он выглядит со стороны.
Собственное бессилие выводило из себя. Дарк снова закрыл глаза и сиганул вниз. Чудом не сломав себе шею, ухнул на землю рядом с наездницей. Перед глазами замаячили лошадиные копыта, а в нос снова ударил ненавистный запах прелых листьев.
— Спасибо, я в порядке, — Охотник посмотрел на девушку и порадовался сразу нескольким вещам.
Во-первых, ему удалось подняться с первой попытки. Во-вторых, он, безусловно, сумел произвести впечатление.
ГЛАВА 5
— Тебе не кажется, что сегодня был отличный день?
Вррык вылез из кустов через несколько минут после отъезда Анны, в молчании дотопал до замка и первым делом отправился с инспекцией на кухню. Притащил оттуда зажаренную баранью ногу и, облизываясь, расположился с ней у камина в гостиной.
— Что же в нем хорошего? — откликнулся из любимого кресла Граф. В отличие от собеседника, его первым местом назначения стала спальня, а главным трофеем — свежая одежда взамен испорченной. — Меня, между прочим, дважды пытались убить. Не то чтобы это было такой уж новостью, но обычно противники выглядят слабее. И, кхм… меньше поражают воображение.
Влад вспомнил впечатление, которое произвела на него Анна, и снова подивился проявленной неадекватности. С ходу перейти с незнакомой женщиной на «ты», придумать ей невозможно слащавое прозвище, а потом увиваться вокруг в совершенно непозволительном эротическом угаре — такое с ним было впервые.
— А загорелый тип с арбалетом и правда ничего, не находишь? — Оборотень умудрялся одновременно жевать и говорить. — Хорошо держался. Даже на елке. Даже за елку.
— Пожалуй. Хотя меня по-прежнему больше волнует его вооружение. Что еще за волшебное приспособление? Едва коснулся ноги, а по мозгу как раскаленным лезвием полоснули. Когда только учился растапливать серебро, и то не припомню таких сильных впечатлений.
Хруст со стороны камина свидетельствовал, что волк добрался до мосла.
— Так почему все-таки он тебя не добил?
— К чести его сказать, он пытался. Только на второй раз оружие не сработало.
— И?
— И ничего. Из шкатулки повалил дым, и синее сияние рядом с ней погасло. Атмосфера загадочности на поляне была утрачена, а ко мне как раз вернулась подвижность конечностей. Чтобы не сотворить лишнего в припадке оправданного негодования, закинул его на сосну. Попробовал что-нибудь разузнать, но он впал в ступор, и добиться ничего не удалось. Тебя нашел в кустах. Можно сказать спящим. Остальное ты знаешь.
Вррык дернул за штанину пробегавшего мимо с бутылкой вина дверга и заставил его унести баранью кость. Жирные лапы вытер об его же рубаху, пока хлопал коротышку по плечу в знак благодарности. Влад с тоской подпер голову рукой, готовясь отмахиваться от жалоб: «Господин, почему он?» и «Стирать теперь кому?». Дверг, впрочем, только расставил бокалы, с полминуты преданно потаращил на хозяина глаза и в отсутствие новых распоряжений рассосался в сторону кухни. Странно, обычно они не упускают случая пожаловаться на причиненные гостями убытки. Графу давно казалось, что подземные карлики пекутся о порядке в замке больше его самого. Такое положение дел только радовало, поскольку от происходящего за пределами гостиной он старался дистанцироваться.
— И как, ты думаешь, он преодолеет эту дистанцию? — подал голос Вррык. — Спрыгнет сам или придется звать помощь из города? У старины Григора, помню, в сарае стояла высокая лестница, которую он собирался загнать первому, кто пожелает штурмовать твои стены. Дураков, однако, не нашлось. Трусы не суются, а храбрецы считают, что легче напроситься на драку в лесу, чем тащиться до самого замка. Тем более с эдакой бандурой наперевес.
Вопросы об Охотнике были проще тех, что могли возникнуть в связи с пахнущей печеньем и водорослями девушкой. В кои-то веки Граф решил поддержать волчий метод обсуждения — о противнике либо плохо, либо никак.
— И все-таки поведение нашего нового друга вызывает вопросы. У наемника за спиной явно имеется некая сложная история. Вселенская тоска в глазах и ненависть к нечисти не возникают на ровном месте. Остановимся на диагнозе тяжелого детства?
— Детство, юность, зрелость… У всех нас есть под кроватью сундуки со страшными сказками.
— Какая у тебя кровать, охламон? — Неожиданность суждений оборотня порой забавляла.
— В комнате для гостей, допустим. Третья дверь от лестницы по левой стороне восточного коридора второго этажа.
Некоторое время Влад осмысливал предоставленные координаты, а потом улыбнулся:
— Да ну тебя! Там же обычно спит Нечто.
— В том-то и дело. Вряд ли в замке найдется более надежное место для хранения волчьих историй. — Вррык встал и сделал круг по комнате, потряхивая затекшими лапами. — Однако скоро стемнеет, а охота сегодня так и не состоялась.
— Помилуй, ты только что умял почти четверть барана! Не многовато ли в одну рыжую харю?
— К харе прилагаются еще и ноги. А они требуют разминки. Вернусь как раз к самому веселью.
Медный вихрь пронесся по гостиной и выскочил за дверь. Граф успел подхватить столик, на котором стояло принесенное двергом вино, но упустил наполненный бокал. Рубиновая жидкость растеклась по ковру неровной кляксой. Оставалось только посылать проклятия вслед удаляющемуся по коридору цокоту волчьих когтей.
День и правда выдался необычным. А впереди была Ночь Безухих Неудачников.
Солнце клонилось к закату, когда Граф закончил отдавать последние распоряжения. Намеченное празднество требовало особой подготовки. Изысканная еда, безупречная чистота в замке и припрятанные подальше от гостей предметы искусства. Если этого хватит, чтобы обеспечить порядок хотя бы на полночи, раут можно будет считать удавшимся.
Особое внимание следовало уделить пятну на ковре в гостиной. Влад наугад ткнул пальцем в одного из выстроившихся полукругом двергов:
— На сегодня ты освобожден от прочих дел. Будешь отчищать вино с турецкого шелкового ковра. И поаккуратнее, пожалуйста. Он трофейный и дорог мне как память.
