— Мало кому из здешних дуралеев повредит обрести четкую жизненную цель, — улыбнулся Граф. — Хотя бы на время, пока болотный хмырь не выучится сносно лабать на цимбалах
[3] румынский гимн «Да здравствует король!».
— И что, несбыть действительно поможет ему в этом? Или ему самому придется годами разучивать ноты, довольствуясь только полученным от нее приливом энтузиазма?
Въедливость блондинки заслуживала уважения.
— Несбыть толкает к осуществлению мечты, но не одаряет своего носителя новыми качествами. Впрочем, есть, кажется, и одно исключение. Вы слышали про Вестника Дэнуца?
Девушка отрицательно помотала головой.
— Тогда вы, похоже, прибыли к нам издалека. Тридцать лет Дэнуц был палачом при королевском дворе и отвечал за повешение военных преступников и шпионов. А потом неудачно съездил в гости к тетке в Куртя-де-Арджеш. Лошадь сломала ногу, и он заблудился в этом лесу. Весна тогда случилась ранняя и необычайно бурная. Сколько и какой несбыти он поймал, никому не известно, но с тех пор он ходит по стране, одаривая избранных встречных стихотворными пророчествами. Если верить местным, предсказывает едва ли не главное событие в жизни человека. Его прозвали Вестником, и толпы благодарных почитателей сего таланта таскаются за ним, чтобы услышать очередное откровение. Вот только раньше, до встречи с несбытью, палач Дэнуц был самым обычным человеком. Даже в гороскопы не верил.
— Брехня! — безапелляционно выдала незнакомка, скривив губы в презрительной гримасе. — Турнули, поди, по старости со службы, вот он и сочинил себе занятие.
— Возможно, — Влад отогнал навязчивые мысли о предсказанном ему Случае. — С другой стороны, до недавнего времени здесь считались выдумкой и истории о «пустышках». Но один мой рыжий знакомый поймал такую и до сих пор не озабочен лишними желаниями.
— Ну вы даете! Сколько еще легенд об этих тварях вы намерены вывалить на бедную заблудившуюся в лесу девушку?
— Хорошо, тогда вернемся к вам. До сих пор не знаю вашего имени и теряюсь в догадках относительно цели предпринятого путешествия.
Светлые брови путницы скакнули к переносице, а губы сжались в тонкую линию. Весьма красноречивый сигнал о недопустимости вмешательства в личную жизнь, однако Влад и не думал сдаваться.
— Тогда придется называть вас Метательницей болотных хмырей. Под этим именем вы прославитесь и войдете в анналы нашей истории как один из главных борцов с несбытью.
Прозрачное создание с сомнением хрюкнуло и смилостивилось:
— Меня зовут Баньши. Но, раз тут принято именовать себя по занимаемому в обществе положению, вы, Граф, можете называть меня просто Фея.
— Вы фея? — не сдержался Влад, с любопытством разглядывая растрепанную девушку, которая только что звучно харкнула в кусты.
— В некотором роде. И если вы продолжите свой допрос, вам придется тащить мое бездыханное тело до замка самому. Так что? Продолжите меня спасать или сами поужинаете вконец оголодавшей феей?
ГЛАВА 6
Разведывать обстановку Баньши начала уже по пути к замку. Найти нужное в отсутствие четких указаний будет непросто, но попробовать стоит. Тем более что этот зубастый фрукт, похоже, всерьез вознамерился показать ей свою нору. Оставалось надеяться на природное чутье. И просчитывать пути к отступлению в случае провала.
— Граф, а у вас в замке есть зеркало? — прервала девушка затянувшееся молчание.
Худой тип впереди сбился с шага. Нервный он, что ли? А еще высший вампир.
— Зеркало? — переспросил тот. — Вообще-то я не любитель рассматривать пустоту. Хотя, знаете, на днях слуги притащили из леса одно строптивое трюмо. Кажется, оно наделено весьма незаурядными магическими способностями. Пока не разобрался, но выбрасывать стало жалко. Не рекомендовал бы к использованию из-за неясного происхождения.
По краю обрыва они шли гуськом. Граф при разговоре оборачивался и умудрялся принимать светский вид даже в таком перекрученном состоянии. Баньши с трудом сохраняла серьезное выражение лица, но, представив, как она будет пролезать в трюмо, не сдержалась и звонко расхохоталась.
— Ладно, — сквозь выступившие от смеха слезы она видела, с каким удивлением на нее пялится хладнокровный спутник. — Покажете ваше трюмо. И, кстати, пообещайте, что не скормите меня гостям.
По бледному лицу скользнула тень обиды, но бывалый аристократ быстро совладал с собой:
— Даю слово.
Надо же, какой поклон отвесил. Раз тот странный человек не соврал про манерность вампира, может, окажется прав и про остальное?.. Интересно, ему в спину не дует? Вон какие дыры в камзоле на месте бывших крыльев.
Идущий впереди мужчина под ее пристальным взором передернул плечами. Чтобы снова не рассмеяться, Баньши закусила губу и стала рассматривать кусты по правой стороне. Там то и дело мелькало что-то светлое и пушистое. Девушка щелкнула пальцами, раздвигая ветки, и успела рассмотреть белого кролика.
— Это Резец, — Графу не понадобилось оборачиваться, чтобы узнать преследователя. — И на вашем месте я не стал бы заводить с ним знакомство. Держится на особом положении только благодаря тому, что некоторые тут очень любят все ирландское. А я слегка, кхм, им потворствую.
Видимо, пока он не догадывается о ее происхождении. Потворствует своим «некоторым», а сам в ирландской мифологии ни бум-бум. Много лет назад она распрощалась с возможностью конспирации. Спасибо сестрам, фантазия которых закончилась именно на ней. Новая фея получила столь говорящее имя, что ввести собеседника в заблуждение не мог даже лишний мягкий знак в середине слова. Род занятий все равно ясен — банши она и есть банши. Кроме того, приходилось постоянно отбиваться от обвинений в неграмотности.
Фея вздохнула и на всякий случай погрозила кролику пальцем. Тот презрительно задрал верхнюю губу, обнажая аккуратные зубки. Забавная мелочь. Что в нем может быть опасного? В Ирландии такие сотнями по полям шныряют.
Тем временем ущелье закончилось, и путники вышли к подножию горы. К замку вели каменные ступени, и на них царила сутолока. Баньши с удивлением заметила среди ползущих и скачущих по лестнице существ несколько давешних знакомцев, которых она зашвырнула в самую гущу несбыти. Была тут, к примеру, двухвостая ящерица. А еще болотный хмырь, который действительно тащил на себе цимбалы. Пережившие встречу с несбытью отличались от прочих существ одухотворенным выражением на мордах. Глаза у них так и светились жаждой воплотить чужие желания, которые теперь стали и их мечтами.
— Фанатики, — буркнула себе под нос Фея. — Того и гляди, заразишься от них лишним энтузиазмом.
