— Как я могу быть уверен, что вы не лжете? — Граф подивился звучащему в его голосе безразличию.
— А у тебя нет выбора, — пожал плечами рыжебородый. — Либо ты принимаешь мое предложение, либо остаток вечности мучаешься совестью по поводу кое-чьей смерти.
— Соглашайся, — невнятно пролаял сбоку оборотень. — Проигрывать надо достойно. Так, чтобы победителю стало нестерпимо стыдно за позорную победу.
Влад бросил короткий взгляд на волка, сильно жалея о том, что в свое время так и не взялся тренировать воспламенение взглядом. Бред, конечно, заблуждения, но вдруг на одного предателя искры хватило бы.
Стоящий в стороне Охотник демонстративно достал из сумки знакомую Графу черную коробочку. Сжал ее пальцами, и по одной стороне шкатулки побежали синие искры. По хребту прошла неприятная дрожь узнавания.
— Хорошо. Даю вам слово.
— Молодец, умный вампир, — глумливо хихикнул Штейн и бросил Дарку пузырек. — Позаботься, чтобы она проглотила не меньше половины. Экстракт сока кукурузы наполовину нейтрализует гербицид. Наши ученые пока не придумали феномену объяснения, но действует хорошо.
Когда Фея закашлялась и открыла глаза, Влад снова почувствовал пульсирующую в голове боль. Мысли девушки скакали и путались, не желая складываться в связные предложения. Это отвлекало, не давало ухватить главную разгадку.
— Ты знаешь, что на самом деле случилось с Шеймусом?
Выстрелил наугад, но попал точно в цель. Лицо мага вытянулось и стало похоже на восковую маску злобного божества, искаженную страшной гримасой. Штейн молчал, мучительно пытаясь сглотнуть, не в силах произнести ни слова.
— И правда, Джерард, — повернулся к нему Вррык. — Где Шеймус? Ты, помнится, называл его лучшим другом.
— Он умер, — проскрежетал великий мастер иллюзий. — Примерно полгода назад. Апоплексический удар. Твой приятель довел его до того, что профессор скончался от страха.
— Раньше я тоже был в этом уверен, — покачал головой Влад. — Но это Охотник, а не я приложил старика головой об стену, спровоцировав кровоизлияние в мозг.
— Это называется аневризма, — Фея приподнялась на локте и слабым голосом помогла вампиру развить мысль. — О'Доннелла ведь и до того дня мучили головные боли, не так ли? Страх лишь ускорил закономерный процесс. Вы мстите не тому человеку.
Последующую сцену Граф предугадать не мог. Штейн с небывалой скоростью метнулся в сторону Дарка и, выхватив у него из рук жуткую коробочку, приставил ее почти к самой шее Анны.
— Только рыпнись, шляпа, и она живо склеит ласты, — пробормотал маг наседающему на него Охотнику. — Какая жалость, что вы все пока нужны мне живыми.
— Зря стараетесь, — с трудом проговорила Фея. — Никто из нас не знает точного расположения «кроличьих нор», ведущих в ваш мир. О них было известно только Шеймусу.
Штейн вцепился себе в волосы, запрокинул голову и истерически расхохотался.
— Вы так ничего и не поняли, — выкрикивал он между приступами захлебывающегося смеха. — У меня есть пророчество Дэнуца. Один из вас одержим несбытью. Нереализованной мечтой старого профессора о возвращении домой. В последнюю секунду жизни он успел разочароваться в вашем мире.
ГЛАВА 17
Влад потер переносицу и вздохнул. Чужое сумасшествие бывает подчас утомительно. Надо же такое выдумать — пришельцы из другого мира! Вампир передернул плечами и с сочувствием посмотрел на Штейна. Потом перевел взгляд на Охотника и оборотня — те были озадачены не меньше его. Волк даже отступил от обожаемого «отца» на несколько шагов, давая тому возможность вдоволь махать руками во время припадка смеха. Коробка в пальцах «мага» дрожала в опасной близости от побелевшего лица наследницы Раду. Зрелище выходило жалким и оттого еще более ненормальным.
«Зря вы ему не верите, — голос Баньши зазвенел в голове без предупреждения, словно Фея теперь навсегда поселилась в его мыслях. — Он запутался в методах, но правильно видит суть».
«Не припомню, чтобы вы раньше могли свободно читать чужие мысли, — отругнулся Граф. — Извольте впредь хотя бы стучаться, перед тем как войти».
Похожий на весеннюю капель смех запрыгал по черепной коробке, так что она показалась ему пустой и гулкой.
«Это безобразие! — не выдержал Влад, понимая, что провернуть аналогичный трюк в отношении девушки он не в состоянии. — Почему вы так долго молчали о своих грандиозных способностях телепата?»
«Считайте, что я только сейчас вышла на новый уровень, — хмыкнула Фея. — Вы ведь тоже не доверяли мне настолько, что блокировались в моем присутствии. И, предупреждая ваш следующий вопрос, сразу скажу — нет, я не могу внушить Штейну мысль отказаться от его затеи. Мои возможности ограниченны. Вам придется разбираться с ним самому».
«Нет! — Об этом не могло быть и речи сейчас, когда он только что избавился от гнетущего чувства вины. — К тому же я дал ему слово».
«Не глупите, — в голове прокатился утомленный вздох. — Иначе конец будет куда более печальным. Поверьте вестнице смерти, мы в таких вопросах не ошибаемся».
Мастер иллюзий по-прежнему хохотал, согнувшись и уперев одну руку в колено. Охотник отошел от подоконника на несколько шагов и с небывалой для него грустью смотрел на разбуженную Анну. У Вррыка был вид потерявшейся собаки, которая не может понять, в какой стороне находится ее дом. Куча вероятностей и так много смертей взамен одной… Что?
«Я рада, что мне удалось внушить вам правильный ход мыслей, — снова зазвенела капелью в мозгу Баньши. — Позвольте, я покажу вам его главную проблему, и вы убедитесь, что так будет правильно».
Едва Граф позволил себе расслабиться, как голова наполнилась чужими видениями. Перед мысленным взором одна за другой замелькали картинки прошлого, которое на самом деле было будущим совсем другого мира.
Джер очнулся в комнате профессора на рассвете, когда солнце, пробиваясь сквозь плотные шторы, окрасило комнату в любимые хозяином пурпурно-красные тона.
Парень не успел понять, как все произошло. Вот только сейчас он карябал записку спящему без задних лап Вррыку, который снова превратился в волка, а вот они с наставником уже лежат внутри фиолетового ящика, глотая запахи помойки. Помнил, как вылезал из контейнера сам и вытаскивал оттуда стонавшего Шеймуса. Лицо преподавателя осунулось, он снова жаловался на головную боль, но выглядел совершенно счастливым. Потом был проход в обнимку по темным улицам и, наконец, возвращение в общежитие колледжа. Под утро, как он и хотел.
«Все-таки приснилось! Ничего не было», — попробовал убедить себя Джерард, но отказался от этой затеи, присмотревшись к собственному костюму. Допустим, пятна соуса на рукавах и грязь на сапогах можно заполучить, шатаясь ночью по дублинским улицам под очарованием выпитой цуйки. Но как быть с жестким рыжим волосом, что так напоминал волчий? Со стойким запахом чего-то чужеродного в волосах? А где он мог потерять подаренный медальон?
