Холодность тут же слетела с лица Арабеллы, девушка придвинулась ближе.
— А кто написал?
— Сначала ты должна мне кое-что пообещать, — Темпест пошла на попятную: ей необходима была какая-то гарантия, что Арабелла унесет тайну сестры с собой в могилу.
— Клянусь, что никому ничего не скажу, — пообещала она, переплетая свои пальцы с пальцами Темпест. — Можешь мне верить.
Арабелла была не из болтушек. Темпест сглотнула и вздохнула.
— Ты помнишь Шанса?
Несколько секунд на лице сестры отражалось замешательство — она явно не помнила этого имени. Но потом недоумение сменилось узнаванием.
— Один из тех купальщиков? Как же я могу забыть его и остальных двух? Как там их звали?
Темпест едва заметно улыбнулась сестре.
— Торн и Сент-Лион. Если помнишь, мы еще мельком видели Шанса в театре.
Арабелла зажала рукой рот.
— Бог мой! — Она оглянулась на закрытую дверь, как будто боялась, что кто-то подслушивает в замочную скважину. — Шанс за тобой ухаживает?
— В некотором роде да, — слабо пискнула она.
Арабелла ахнула.
— Именно поэтому ты так холодна с бедняжкой лордом Уаррилоу?
— Ничуть я не холодна! — возразила сестра.
Арабелла ее не слушала.
— Как матушка и отец обрадуются, когда узнают, что у тебя появился очередной поклонник!
Темпест застонала и откинулась на подушки.
— Нет, Арабелла, родители не обрадуются.
— Почему? — У девушки округлились глаза (похоже, она сделала собственный вывод из услышанного). — Этот Шанс — охотник за приданым?
— Боюсь, еще хуже, дорогая сестричка.
— Хуже охотника за приданым? — Арабелла постучала по нижней губе. — Он торговец? Игрок? Второй сын? Настоящий сын аристократа? Сдаюсь-сдаюсь… Почему ты не хочешь рассказывать родителям о Шансе?
— Джентльмен, который представился Шансом, на самом деле — Матиас Рук, маркиз Фейрлэм, — ответила Темпест, ощущая, как все переворачивается внутри. Если сестра ее предаст, она больше никогда не увидит Матиаса.
— Лорд Фейрлэм…
Темпест нетерпеливо ожидала, когда же ее сестра наконец-то свяжет Шанса и его семью. Темпест подалась вперед и зажала сестре рот, чтобы заглушить пронзительный крик.
— Ты что? Весь дом хочешь разбудить? — прошипела она.
Арабелла поспешно покачала головой и пробормотала извинения. Когда Темпест убрала руку, Арабелла произнесла:
— Шанс — сын герцога Блекберна? Когда он тебе об этом сказал?
— Он не говорил. Мне рассказал Оливер.
— Ничего не понимаю! Эти трое уехали еще до возвращения брата. Откуда он узнал?
— У Оливера свои счеты с Шансом, и довольно давние. — Когда сестра вновь закрыла рот рукой, Темпест приготовилась к очередному приглушенному вскрику, но Арабелла лишь покачала головой. — Наш братец опустился до шантажа: он пообещал ничего не говорить отцу, а я поклялась избегать встреч с Шансом.
— Ты обманула Оливера.
С точки зрения сестры, ее бесчисленные грехи уже начали слагаться в небольшие горы.
— Разумеется, я Оливера не обманывала. Я искренне намеревалась держаться от Шанса подальше, но потом мы встретились в театре. Пока вы с миссис Шиэн сидели в ложе, ко мне пристал пьяный. Шанс меня спас.
Темпест решила опустить историю с поцелуем, поскольку ни сама Темпест, ни Шанс не получили от него удовольствия.
— Тебя спас лорд Фейрлэм? — вздохнула Арабелла. — Это просто героический поступок!
Сестра Темпест была натурой романтичной. Если бы она узнала всю историю до конца, вероятно, не сочла бы его таким галантным кавалером. Однако мнение Темпест о ее порочном рыцаре с каждой их встречей улучшалось.
— Сначала я повесила нос, ведь брат поставил передо мной непосильную задачу. Я не могу сдержать обещание и больше не встречаться с Шансом. Да и не хочу этого.
Арабелла схватила одну из пуховых подушек и прижала ее к сердцу.
— Ты в него влюбилась?
Темпест прятала глаза от вопрошающего взгляда сестры.
— Слишком рано делать выводы. — На самом деле Темпест понимала, что и Шанс борется со своими чувствами к ней. Даже если он действительно ее любит, человеку в его положении очень многое можно потерять. Он никогда не пойдет против воли семьи.
— Отец никогда не даст благословения на этот брак.
Лорд Норгрейв скорее ее убьет, чем отдаст в руки врагу.
Будь у Темпест хоть капля здравого смысла, она бы перестала противиться судьбе. Отец уже выбрал для нее супруга — лорда Уаррилоу, — а отец умеет убеждать. Молодой маркиз еще не встречал таких людей, как лорд Норгрейв.
— Незачем даже спрашивать у отца. Шанс меня замуж не позвал, а если в их семье такие же сложные отношения, как и в нашей, никогда и не позовет.
— Значит, ты сдалась?
— Конечно, нет! — самонадеянно ответила Темпест. — У нас — Семьи Брант — упрямство в крови.
Рейнбо оперся о длинный деревянный стол и подался вперед.
— Значит, Сент-Лион преувеличивает? Ты успел соблазнить дочь Норгрейва, пока ее матушка ожидала возвращения дочери несколькими этажами ниже?
Матиас сердито взглянул на виконта, тот в ответ лишь пожал плечами.
— Твой длинный язык доведет до того, что меня проткнут шпагой или убьют из пистолета.
— Не стоит все валить на меня! Ты сам играешь со смертью, друг мой, — возразил Сент-Лион. — Будешь развлекаться с дочерью семейства Брант — и, несомненно, в тебя упрется дуло пистолета.
После того, как они с виконтом проводили матушку Матиаса и его сестер к экипажу, приятели присоединились к Торну и Рейнбо в таверне. Когда они приехали, принц был как раз в эпицентре скандала. Небольшой порез в уголке рта до сих пор кровоточил, но он выстоял один против пятерых.
— А я думал, ты намеренно подбиваешь Маркрофта вызвать тебя на дуэль, — сказал принц, и по его тону было сразу ясно, что он думает о подобном поведении.
— Если тебя поймают на горячем, кто, по-твоему, потребует сатисфакции? — поинтересовался Торн, уже изрядно навеселе. — Отец или сын?
— Оба, — ни секунды не задумываясь, ответил Матиас. Он взял бутылку коньяка и налил кузену. — А потом мой отец лично довершит то, что начало семейство Брант.
— Ни один мужчина не станет убивать своего наследника, — усмехнулся Рейнбо, услышав подобное предположение.
Матиас поднес бокал с коньяком к губам и сделал глоток.
— Блекберн посчитает убийство избавлением, если заподозрит, что его наследник страдает от помешательства.
