– Молодцы, – похвалил обоих Малышев, когда Лойлл и Ченри, не перебивая, но вовремя дополняя друг друга, рассказали им с Аней, что потемнение шапки дыма над вулканом, дрожание земли и далёкий гул означают, что вот-вот может начаться извержение.
– Я бы посоветовал вообще отсюда уплыть обратно к озеру, – сказал принц. – На всякий случай.
– Согласна, – поддержала его принцесса. – Уж очень этот вулкан близко.
– Только не подумайте, что мы боимся, – выпрямился Лойлл. – Это всего лишь разумное предложение.
– Никто и не думает, что вы боитесь, – заявил Малышев. – Вот я точно боюсь. И повторяю, вы молодцы. Жаль, мне не пришлось в хорошей школе поучиться. Потом уже нахватался, конечно, по верхам, но… всё это так.
– А почему не пришлось? – спросила принцесса.
– Некогда было учиться, надо было на жизнь зарабатывать. Да и откуда хорошей школе в нашем таёжном углу взяться? Потом война началась, вовсе не до учёбы стало. Что же до уплыть… Может, и уплывём. Но не сейчас.
За те пять дней, что они были вместе, между принцем и принцессой, с одной стороны, и Михаилом и Аней, с другой, возникло нечто вроде дружбы. Да чего там «нечто вроде», дружба и возникла. Пусть пока ещё робкая, с приглядкой, но уже вполне себе дружба. Потому что дружба – это, в первую очередь, доверие. Недругу не доверишь ни сокровенных мыслей, ни чаяний, ни страхов, ни радостей, ни оружия, ни жизни. А они доверяли. Пока Аня лазила по каменным лабиринтам развалин в поисках возможных входов и выходов из каналов Внезеркалья (когда-то она считалась колдуньей и кое-какими методами обнаружения потайных вещей и явлений владела), маленькая Лизка оставалась под присмотром принцессы Ченри. С кем ещё? Есть надо было что-то, поэтому Малышев с утра отправлялся на охоту и рыбалку, прихватив с собой принца и Локотка.
– Мужчины за добычей, женщины дома, – шутил он по этому поводу и подмигивал Лойллу. – Красота! Люблю, когда всё правильно.
– Идите уже, добытчики, – усмехалась Аня, демонстративно подбочениваясь. – Мы с Ченри, наконец, сможем делом заняться. Да, Ченри?
– И не говори, Аня, – в тон ей отвечала принцесса. – Эти мужчины. Пока за порог вытолкаешь, уже устанешь.
Лучше всего сближают людей трудности и совместное их преодоление.
Принц и принцесса впервые оказались оторваны от привычного уклада жизни, когда день и ночь, год за годом они были окружены тщательной опекой. Их воспитывали лучшие воспитатели и учили лучшие учителя. Охраняли лучшие телохранители. Кормили лучшие повара. Одежду и обувь, за редким исключением, они носили только изготовленную на заказ у лучших художников и мастеров своего дела. К их услугам во всякую минуту был любой специалист по любому вопросу, а что такое деньги, они знали только из книг и видеофильмов. Для них слетать на личном императорском крейсере за несколько сотен световых лет на сказочную планету-курорт Руторану было легче, чем кому-то съездить в гости к родственникам в соседний город. Нет, они не были такими уж неженками, избалованными и капризными детьми, которым всё дозволено. Венценосным родителям хватало ума воспитывать наследников в известной строгости. Но вот постоянная опека… Она угнетала. И Лойлл, и Ченри не раз тайно мечтали о необитаемой планете, на которой они каким-то образом оказались бы в полном одиночестве. Но, разумеется, не без материальных средств к существованию. Далее Лойлл, проявляя чудеса мужества, героизма, терпения и смекалки, обычно раскрывал тайны древней, почти вымершей цивилизации и спасал прекрасную незнакомку, томящуюся в плену у инопланетных чудовищ-мутантов. Незнакомку, не лишённую чувства благодарности.
А Ченри бы приручала местных зверей и птиц, исследовала окрестности и, наконец, находила и спасала от неминуемой смерти не менее прекрасного незнакомца – пилота космолёта, разбившегося на этой же планете при выполнении секретной миссии. Потом незнакомец чинил космолёт и привозил Ченри отцу…
В общем, довольно обычные мечты подростков, не лишённых воображения. За одним существенным исключением. Мечты эти сбылись.
Ну, почти.
Планета, на которой они оказались, была не совсем необитаемой (Михаил и Аня расказали им о Свеме Одиночке). К тому же они всё-таки находились под надзором взрослых.
Но.
Ни племя Свема, ни кто бы то ни было пока не давали о себе знать.
Это были совершенно не похожие на других взрослые!
Не слуги, не воспитатели. Хотя где-то и учителя (Михаил учил Лойлла охотиться и ловить рыбу; Аня Ченри – ухаживать за Лизкой, готовить еду и чувствовать опасность на расстоянии). Они были равные. С ними было легко.
А всё остальное было точь-в-точь, как в мечтах. Включая прекрасную незнакомку и не менее прекрасного незнакомца. Стоит ли объяснять, что в качестве первой выступала Ченри Трииу, а в качестве второго – Лойлл Оргом? Только поначалу они этого не подозревали. А когда начали подозревать, было поздно – первая любовь уже захватила обоих так крепко, как это только может случиться в тринадцать лет.
И всё-таки они оставались детьми своих родителей. Принцем и принцессой великих галактических империй. А посему, время от времени, интересовались у Ани и Михаила глобальными планами на будущее. Особенно принц Лойлл, как будущий мужчина и император.
– Если ты о Пирамиде, – отвечал Малышев, – то я думаю, что свароги совершили большую ошибку. Я бы даже сказал, непоправимую.
– Ты просто плохо разбираешься в политике, – говорил принц. – Всякую ошибку можно исправить.
– И предательство?
– В особенности, предательство.
– Ну-ну, – качал головой Михаил. – Не знаю, как там у вас, императоров, а у нас, солдат и разведчиков, прощать предательство не принято. Так что, про Пирамиду и власть над миром ваши родители могут теперь забыть. Ничего не выйдет.
– Но ведь Пирамида у нас, на Пейане!
– Это ничего не значит. Мы заберём её обратно. Да и не уверен я, что она у вас до сих пор. Не просто так мы здесь очутились.
– Мама с папой говорили, что людям рано владеть таким мощным инструментом галактической политики, как Пирамида, – упрямо наклонял голову Лойлл. – При всём уважении. Ваша цивилизация слишком молода и несовершенна. Как ты говоришь… можете легко дров наломать, вот.
– Ага, зато свароги полны мудрости и добра, аж из ушей льётся, – усмехался Малышев. – Мама с папой тебе не рассказывали, как познакомились они с нами?
– Э… я слышал что-то. Но без подробностей.
– Ой! – восклицала принцесса. – А расскажите! Очень интересно.
– Отего ж не рассказать. Можно и рассказать…
Ожидание закончилось на шестой день. К этому времени Аня обнаружила два входа-выхода в каналы Внезеркалья, но проверять, куда они ведут, не стали. Следы пребывания людей в пещере неподалёку – погасшее кострище, мусор (обёртки от пищевых концентратов, забытая пустая пластиковая фляга, ещё кое-какие мелочи), отпечатки обуви на влажной глине в двух местах у реки они нашли ещё в первый день. Было ясно, что здесь побывал кто-то из своих. Причём, судя по кострищу и другим признакам, совсем недавно.
