Олег приготовил винтовку и сел на крышу кабины – он на подстраховке, основной удар нанесут мощные «Березины». После расцепки с планером четырехмоторный гигант снизился до двухсот метров, чтобы сбросить рядом с ВПП буксировочный трос. Три «УБ» ударили разом, от крыльев и фюзеляжа на землю посыпались ошметки, крайний двигатель сразу остановился, за ним – второй, и самолет повело в сторону.
В Москве они готовились к скоротечному ночному бою с численно превосходящим врагом, поэтому снаряды получили без трассеров. Сейчас этот факт сработал на руку, экипаж воспринял остановку двигателей как аварийную ситуацию и попытался сесть. Самолет выпустил шасси и начал снижаться, что дало разведчикам возможность ударить более точно. Снаряды разорвали фюзеляж от кабины до хвоста, и «Юнкерс» рухнул на свежую могилу, затем неловко подскочил, а после второго падения развалился на части.
Тем временем планер продолжал снижение в надежде проскочить в стороне от места падения. Пилоты обязательно заметят несуразицу – в нормальной обстановке к месту аварии должны бежать люди, а командный пункт обязан поднять желтый флаг. Так и случилось – планер заложил вираж, намереваясь сесть на противоположном берегу реки.
– По машинам! – скомандовал Олег. – Гоним к ним на полной скорости! Эти планеры берут роту десантников с полным вооружением!
[20] Засядут в низинке, и замучимся выковыривать!
Олег запрыгнул на место водителя и погнал к мосту. Подпрыгивая на буераках, машины выехали на кривую дорогу с многочисленными караван-сараями и попали под обстрел камней, которые бросала чумазая ребятня. Вот и наглядный пример предстоящих взаимоотношений с местным населением. Мост оказался в ужасном состоянии, по-видимому, его не ремонтировали и не убирали с момента постройки. Утрамбованные кучи лошадиных каштанов и верблюжьих лепешек соседствовали с просевшими от времени каменными блоками, что заставило сбросить скорость до минимума.
Свернув на стерню убранного поля, машины разошлись веером и помчались к предполагаемому месту посадки. Надо спешить, не дать врагу шанса приготовиться, взвод десантников способен не только отразить наскок маленького отряда, они сами могут пойти в атаку.
– Видишь столб пыли немного правее? – спросил радист и уверенно добавил: – Он там.
Немецкие десантные планеры способны сесть на болото или вспаханное поле, лишь бы был ровный участок. Олег подвернул к предполагаемому месту посадки и посмотрел на другие машины: они шли ровной линией с интервалом в триста метров. Когда показались сероватые крылья «Мессершмитта Ме-321», он затормозил и подал сигнал съехаться вместе.
– Он сел в глубокую ложбину, я ее пересекал, когда ехал долбить гарнизон острова, – пояснил Немец, выскочив из своего грузовика.
По принятой с незапамятных времен традиции, на совете первым высказывается самый младший по чину, поэтому Олег обратился к Таксисту:
– Что предлагаешь делать?
– Сейчас солдаты спешно разгружают планер, затем разделятся. Меньшая часть останется здесь, основные силы уйдут в городок у моста. Надо идти на штурм.
– Перед нами солдаты с боевым опытом, поставим минометы и бьем, пока не поздно, – добавил Немец.
– Постараемся разогнать, – согласился Олег.
Выбранная диспозиция не отличалась оригинальностью, две машины отправились на пригорок, откуда хорошо просматривался планер. Немец взял на себя контроль над выходом из ложбины к реке. После установки минометов Олег встал на место наводчика. Десантная модификация проще трехколесного велосипеда, посему надо знать некоторые нюансы. К примеру, в качестве визира горизонтальной наводки применяется штык-нож, для установки которого сделаны специальные риски.
Минометы 36 sGrW 42
[21] не отличались точностью и дальнобойностью, их задача ошеломить врага, что подразумевает скорострельность. Зная эту особенность, Олег приказал выдать серию из трех мин. Надо отдать должное немецким десантникам, заслышав характерный свист, они разом плюхнулись наземь, а после взрывов бросились бежать. Обстрелянных солдат сразу видно – понимая, что неведомый враг постарается поджечь планер, они короткими перебежками направились к склону холма с явным намерением атаковать разведчиков.
– К машинам! – скомандовал Олег. – Сначала поджигайте планер, затем готовьте шквальные пулеметы.
У турельного варианта пулемета Березина дальность прямого выстрела составляет четыреста метров, а кольца поправки до дальности в километр. Машины остановились в двух километрах от планера, поэтому ребятам придется сначала пристреляться, затем открыть огонь на поражение. Каково же было его удивление, когда во время первой очереди от фюзеляжа полетели куски фанеры, а после второй тоненькие струйки дыма сменились желтоватыми языками пламени.
Немецкие десантники исчезли из поля зрения, что предупреждало о готовящейся атаке. Олег пристрелял по склону оба миномета и побежал к машинам, первая часть плана выполнена, осталось выманить врага под кинжальный огонь. Доставая из кабины винтовку, он обратил внимание, что разведчики притаились с закрепленными на лице инфракрасными биноклями «Гамма-ВЭИ». Внешне они выглядели черной маской с двумя окулярами, поэтому Олег пошутил:
– Немцев решили попугать?
– Солнце за спиной, и лежащий на земле человек четко выделяется, – ответил один из разведчиков.
– Вот оно что! И планер разбили с помощью «Гамма-ВЭИ»?
– Следы от пуль и снарядов видны лучше трассеров, одна беда, разрывы и пожар дают сильную засветку.
Молодцы ребята, ничего не скажешь. Олег даже не задумывался над возможностью применить инфракрасный бинокль против затаившихся врагов. Ну да ладно, сейчас необходимо спровоцировать немцев на атаку, и он с винтовкой в руке открыто побежал в сторону.
Стараясь быть незаметным, Олег зашел метров триста левее машин, что позволяло бить врага фланговым огнем. Скорострельная винтовка Симонова отличается не только точным боем, она способна стрелять не хуже пулемета. Отъемный магазин на пятнадцать патронов гарантирует быструю перезарядку, что позволяет накрыть противника плотным огнем.
В реальности десантники Люфтваффе почти никогда не пользовались десятизарядной винтовкой «G-41» и штурмовой винтовкой «FG-42». Поразительная сложность конструкции и ненадежность механики в любой момент могли оставить солдата безоружным. Даже в конце войны немецкие парашютисты воевали с одной из вариаций обычного карабина «Маузера» – всей разницы – складной приклад. Максимум, что могло быть сейчас у залегших солдат из скорострельного оружия, четыре-пять пулеметов «MG-42» – по паре на взвод. Поэтому большой плотности огня десантники создать не могли.
