Едва я вышла из ванной, туда заскочила Лика, на ходу бросив мне дежурное «привет!». Я подивилась тому, как меняют поведение людей бытовые неудобства, но говорить ничего не стала. В конце концов, в этом номере нам оставаться недолго: сегодня я приложу все усилия, чтобы нас с Ликой переселили в более удобное и безопасное место.
Прошло около получаса. За это время я успела одеться и привести себя в порядок перед встречей с Никитиным. Лика вышла из ванной, благоухая дезодорантом, и с улыбкой сообщила:
– Мы сегодня с Кристиной задумали поездку по магазинам. Она хочет съездить в Тарасов, посмотреть, что еще можно прикупить к свадьбе. Ты как, повезешь нас в город или нам поискать другой транспорт? – Девушка опять превратилась из послушной девочки в прежнюю Лику, своенравную и немного капризную.
– Н-да. Недолго ты была послушной девочкой, – сказала я в сторону.
– Что? – Лика не расслышала моих слов.
– Говорю, после встречи с твоим отцом все будет ясно.
– А во сколько вы встретитесь? – В голосе девушки чувствовался неподдельный интерес.
– В десять. А к половине одиннадцатого – максимум к одиннадцати мы будем знать распорядок всего дня. Тебя такой вариант устраивает? – Я внимательно посмотрела на нее, чтобы определить ее реакцию на мои слова.
Лика пожала плечами, тряхнула головой, потом задумалась.
– Женя, а если он запретит тебе выезжать из поместья?
– Не думаю. Но мне кажется, он может предложить нам переселиться в дом.
– В дом?! Это будет просто чудесно! Мы с Кристиной тогда сможем подольше бывать вместе. – Она что-то вспомнила и опрометью бросилась в свою комнату.
– Лика! Вернись! Мы еще не переехали! – крикнула я ей. – Это всего лишь предположение.
Девушка медленно вышла из комнаты. Ее лицо было грустным, а на глаза навернулись слезы.
– Неужели мы все время будем сидеть здесь и ждать, когда Кристина выйдет замуж? Тогда ей точно будет некогда со мной общаться. У нее будет муж, и все свое внимание она отдаст ему. Женя, ну сделай же что-нибудь!
Я не думала, что Лику так тяготит проживание в гостевом домике.
– Успокойся, девочка. Я сама не хочу жить в этом бунгало. Но пока твой отец еще ничего не решил. Давай подождем десяти часов, я схожу к нему и потом сообщу тебе его решение. Договорились? – Я погладила девушку по плечу и задержала на нем руку.
Лика немного успокоилась, ее глаза высохли, и она посмотрела на часы.
– Сейчас только без четверти девять, – сказала она, – пора завтракать.
– Вот и иди на завтрак. Я тоже пойду на кухню чего-нибудь перекусить. А потом увидим, как будут развиваться события. – Я еще сама толком не знала, что предложит мне Никитин, и жалела о том, что напрасно обнадежила Лику. – Подожди еще час-полтора. – Я убрала руку с плеча девушки и повернулась, чтобы идти на кухню.
– Я не хочу есть, – закапризничала Лика, – там опять будет пудинг. Кристина обожает его, а я терпеть не могу.
– А чего бы ты хотела? Солдатской каши? – улыбнулась я.
– Да!
– Ты шутишь!
– Нет!
– Тогда пойдем со мной на кухню. Тетя Валя, наверное, заждалась. Будешь есть то, что ест охрана?
– Буду!
– Отлично!
Я открыла входную дверь и жестом пригласила девушку на выход. Мы выбрались из гостевого домика и пошли по дорожке к черному ходу. Когда мы зашли на кухню, тетя Валя кормила Игоря Михайловича. Тот страдал от похмелья, и добрая женщина отпаивала его огуречным рассолом.
– Сейчас я разогрею тебе борщ с кислой капустой, – пообещала она начальнику охраны и, подойдя к плите, поставила на нее небольшую кастрюльку.
– Женя, – сказала Лика, – я тоже хочу борща с кислой капустой.
– Доброе утро, тетя Валя, мы пришли завтракать, – сообщила ей я и кивком головы поздоровалась с Михалычем. Тот тоже кивнул в ответ.
– Ой, кто к нам пришел! – обрадовалась помощник повара, глядя на Лику. – А что ты в доме не завтракаешь?
– Захотела солдатской каши, – ответила я за дочь Никитина.
– Солдатской каши? – протянула тетя Валя, но Лика ее перебила.
– Я хочу борща с кислой капустой! – почти крикнула она. – И ржаного хлеба!
Мы с Валентиной переглянулись, и помощник повара не удержалась от улыбки.
– Борщ сейчас разогреется, а ржаной хлеб только что привезли. Тебе к борщу сметану, чеснок или хрен?
– Все вместе, – уверенно сказала Лика и села за длинный стол напротив Игоря Михайловича. Я пристроилась рядом и с интересом стала наблюдать за происходящим на кухне. Тетя Валя поставила перед Ликой тертый чеснок в чашечке и баночку с хреном. Потом проверила, разогрелся ли борщ, попробовала его, удовлетворенно хмыкнула, налила девушке полную миску, положила туда кусочек мяса и сметану и поставила на стол.
– Женя, а ты что будешь? – спросила она меня.
– Давайте тоже борщ, он так аппетитно пахнет, – сказала я, доставая ложки себе и Лике.
– Вот и славненько. Сейчас вы его доедите, а к обеду Влад сварит что-нибудь другое, – произнесла тетя Валя, наливая мне в миску борщ. – Не смотри на меня так, Михалыч, сейчас и тебе налью.
– Значит, я у тебя в последнюю очередь? – обиженно проговорил начальник охраны. – С каких это пор?
– С тех пор, как ты вчера напился и устроил в кухне дебош. Вон сковорода с оторванной ручкой. Помнишь?
– Не было такого, – открестился Михалыч сразу ото всего.
– Помнишь, хулиган, еще как помнишь. – И повернувшись к нам, помощник повара рассказала: – Вчера напился с хозяином, зашел на кухню, увидел на стене муху и давай ее сковородой! Муха улетела, а сковородку сломал. Кто теперь ручку приделывать будет?
– Ладно тебе, давай отнесу в гараж, Виталий опять ее приладит, – ворчливым тоном сказал Игорь Михайлович.
Тетя Валя завернула испорченную сковороду в тряпку и отдала ее начальнику охраны.
– И без сковороды обедать не приходи, – строго велела помощник повара. – Как сегодня Влад будет пассеровать овощи?
– Ладно, ладно, до обеда починим.
– Вот тебе за это, – Валентина поставила миску борща перед Игорем Михайловичем, – без мяса.
– Обижаешь, Валентина, – Михалыч по-настоящему обиделся и молча начал хлебать борщ. Его молчание продолжалось весь завтрак, и так же молча он ушел, помахивая сломанной сковородой. Я проводила его глазами и вопросительно посмотрела на тетю Валю. Интересно, что за власть она имеет над начальником охраны? Неужели все дело в еде? Я спросила ее об этом. Она со смехом заявила, что повара в доме в большом почете. А к охране хозяин относится снисходительно.
– Почему же так? – спросила ее я.
