– Стоит, – твердо сказала Аля, – вот погляжу ему в глаза и что-нибудь сделаю, хоть чернилами оболью или зеленкой. Тогда только смогу забыть. А он меня долго помнить будет, пока зеленку не отмоет.
Она поглядела на часы – ого, полдня в постели провалялась! Это не дело.
Навела макияж поярче, а оделась, наоборот, поскромнее, чтобы раньше времени в глаза не бросаться. Затем вышла из дома и зашла в хозяйственный магазин на углу, где купила небольшой баллончик ярко-зеленой акриловой краски. Продавец любезно научил ее пользоваться баллончиком. Главное, нужно было держать его твердой рукой и нажимать кнопку. Все очень просто.
Аля спрятала баллончик в сумку и улыбнулась продавцу благодарно.
Офис Германа находился не так далеко от ее дома, собственно, из-за этого они в свое время и познакомились. Аля знала адрес, но никогда там не была – Герман не хотел, чтобы ее видели его сослуживцы, а она тогда не настаивала. Но знала, что он заканчивает работу в шесть часов.
Подойдя к небольшому бизнес-центру, где находилась фирма ее бывшего возлюбленного, Аля с удовлетворением увидела на стоянке его машину. Очень хорошо, значит, Герман на работе. Ничего с ним не случилось вчера, не попал в аварию, не заболел, просто решил посмеяться над Алей. Ну, это ему даром не пройдет.
Аля на всякий случай проверила баллончик в сумке и уселась в уличном кафе напротив.
– Кофе? – возник рядом официант.
– Воды без газа, – строго сказала Аля, – и никакого кофе.
Вот стрелки часов перевалили за шесть, и из бизнес-центра потек тонкий ручеек сотрудников. Затем ручеек становился все шире, и вот уже превратился в реку, которая через некоторое время обмелела, затем снова стала ручейком, а потом почти пересохла. Аля расплатилась за воду и вышла из кафе, сжимая в руке баллончик.
И тут очень кстати крутящаяся стеклянная дверь вытолкнула на улицу лысоватого невысокого сутулого мужичка, в котором Аля с изумлением узнала Германа.
Да как же это. Где глубокий взгляд серых глаз, где неторопливые вкрадчивые движения, ласковые руки… Где все то, что она любила? Абсолютно заурядный тип. Ничем не примечательный мужчина, выглядит явно старше своего возраста. По виду типичный неудачник, затюканный начальством.
И это из-за него сердце у Али замирало, едва только она видела в окно его машину? И когда смотрела из окна, как он шел через двор к подъезду, а когда поднимал голову, улыбаясь ей, Аля готова была выпрыгнуть из окна от радости.
Из-за этого человека она готова была пожертвовать всем, без малейших раздумий она готова была все ему отдать, включая собственную жизнь. То есть ей так казалось.
Шаркая ногами и сутуля спину, Герман пересек небольшую площадку перед бизнес-центром и направился к своей машине. Аля смотрела ему вслед, застыв на месте. И этому заурядному типу с пустыми глазами она отдала почти два года своей жизни? Да, хорошенькую шуточку сыграла с ней судьба!
Так, может, и мама, когда рассказывала, какой замечательный был Алин отец, просто выдавала желаемое за действительное? У Али и тогда уже были сомнения, которые сейчас потихоньку переходили в уверенность. Если отец был таким замечательным, так отчего не женился на маме? И уж во всяком случае, отчего не пытался общаться с Алей, своей родной дочерью? Деньгами, конечно, помогал, но постольку-поскольку, а подарков к празднику не присылал, на выпускной вечер не пришел, после смерти матери ее не поддержал. Да и присылал-то денег немного, у нее день рождения пятнадцатого февраля, так за февраль последний прислал ровно половину.
Да и черт с ним совсем, с досадой подумала Аля, сейчас не о нем нужно думать.
Герман отчего-то не сел в машину, а остановился, крутя головой.
Еще раньше Аля прикинула, как пройти, чтобы оказаться с ним рядом и чтобы до этого он ее не заметил. А сейчас отчего-то медлила. До этого она горела желанием отомстить, но теперь… Господи, да кому он нужен, этот траченный молью, унылый, рано постаревший, непривлекательный тип! Да его даже забывать не стоит, потому что его просто нет. Он никто и ничто.
И в это время мимо Али пролетел кто-то большой и шумный. Пахнуло жаром и потом.
– Гер-ра! – заорала крупная тетка, с ходу притормозив у машины. – Где ты ходишь? Жду-жду, договорились же!
– Да я тут, мышоночек… – Герман вскинул голову и посмотрел тоскливо на тетку, – начальство задержало…
– Ничего нельзя попросить! – громогласно проворчала тетка.
Платье на ней было вроде бы модное, мешком, но поскольку тетя заполняла его все, без остатка, торчали только ноги с толстыми икрами, то вид был, как у бочонка с ножками. Черты лица крупные, как будто вырубленные топором, причем с зазубренным лезвием. Аля вспомнила, как Герман говорил, что жена его – человек сложный, и фыркнула. Что тут сложного-то? Все с первого взгляда ясно.
Не то Герман услышал, не то почувствовал что-то, но поднял глаза и увидел Алю. Она не шелохнулась, а в его глазах увидела панический страх. И боялся он не ее, это точно, боялся он свою жену.
Толстокожая тетка ничего не заметила.
– Вот! – сказала она, пихая Герману сумки. – Убери! Да не в багажник! – тотчас заорала она. – Там у меня хрупкое, разобьется.
– Сейчас, мышоночек, – покорно ответил Герман, – ты только не волнуйся так, тебе вредно, у тебя давление…
Аля круто развернулась и пошла прочь, сунув по дороге баллончик с краской в первую попавшуюся урну.
Удачно миновав все пробки, Алена подъехала к дому профессора Левантовича.
Первое, что она увидела возле его подъезда, была машина Гоши Селезнева. Ошибиться было невозможно – пижон Гоша ездил на красном «Форде Мустанг» тридцатилетнего возраста. Стильная машина и все еще надежная.
Гошин «Мустанг» стоял возле подъезда, Гоша сидел за рулем и ничего не делал. Судя по лицу, он переживал.
Однако, увидев Алену, он вскинулся и сделал стойку.
– Ален! – закричал он, высунувшись в окошко машины. – Ты куда – к Левантовскому?
– Во-первых, не к Левантовскому, а к Левантовичу, – поправила его Алена, подойдя к машине. – А во-вторых, да, к нему.
– Ох! – Гоша схватился за голову. – А ты теперь на кого работаешь? На «Классику»? На Игумнова?
– Гоша, следить надо за ситуацией в страховом бизнесе! Игумнов больше в «Классике» не работает. Потерял он фирму.
– Да ты что? Правда, что ли? Он же был владельцем! А к кому тогда ты перешла?
– Да ни к кому, успокойся.
– Ой, врешь! Заливаешь! А зачем тогда приехала к Левантовичу? – подозрительно осведомился Гоша.
– Да у меня к нему личное дело, – неопределенно ответила Алена.
– Личное? Он же старик! Ох, Аленка, заливаешь! Ты его хочешь для кого-то застраховать! Убьет меня Лева, если я его упущу, как пить дать убьет.
