И вот перед ними лежит его свидетельство о смерти.
А еще требование от законного наследника на выплату страховой премии в размере трех миллионов рублей.
Алена взяла в руки свидетельство о смерти. Черным по белому там было написано: причина смерти – острая сердечная недостаточность.
– Куда ты смотрела? – рычал шеф. – Застраховала тяжелобольного человека, сердечника! Может, ты в доле с наследником? Может быть, он пообещал тебе процент?
– Как вы можете! – возмутилась Алена. – Всякое бывает! Страхование на то и страхование, в нем всегда есть значительные риски. А профессор был в отличном состоянии, его ведь осмотрели наши врачи и одобрили страховку.
Снова она одернула себя: молчи! Не надо спорить с шефом, лучше молчать. Но с другой стороны, все равно это ничем не поможет, что уж теперь.
– Ты мне будешь лекцию читать о страховании? – огрызнулся шеф. – Риски бывают, и иногда приходится платить наследникам, но чтобы сразу столько за одну неделю… тем более сейчас, когда у всех кризис, все стараются экономить, и первым делом на страховке! Страховку сейчас считают чем-то необязательным!
Алена взяла следующий листок.
Требование от наследников Сергея Енакиева.
Енакиев – молодой человек, бизнесмен средней руки. Он оформлял у них в офисе обычную автомобильную страховку, и Алена уговорила его дополнительно застраховать самого себя от несчастного случая. Долго убеждала, что лечение после аварии может вылиться в круглую сумму плюс еще временная нетрудоспособность.
Опять же шеф хвалил ее на весь офис, внушал остальным сотрудникам:
– Учитесь у Кортневой! Если человек пришел к нам, его нужно раскрутить по максимуму. Он должен уйти от нас застрахованным на все случаи жизни. И смерти, – добавил шеф с типичным цинизмом бывалого страховщика.
И вот, пожалуйста, Енакиев попал в аварию, разбил машину и сам погиб.
А теперь страховая компания должна выплатить его наследникам огромную сумму.
И все это на одной неделе!
– Ознакомилась? – мрачно осведомился шеф. – И что я после этого должен с тобой делать?
Алена промолчала. Что она могла сказать, что сделать? Всегда так: пока дела идут хорошо – хозяин снимает все сливки, а когда что-то не ладится – подчиненные виноваты. Но в данном случае все и правда ужасно, и ничего она не может изменить.
– В общем, собирай вещи, – подвел итог шеф. – Больше ты в моей фирме не работаешь. Надеюсь, это послужит уроком если не тебе, то остальным.
Хоть Алена и подозревала нечто подобное, слова шефа повергли ее в шок, как будто обухом по голове получила.
– Как? – спросила она. – Вы хотите сказать?..
– Ты прекрасно поняла, что я хочу сказать. – шеф отвернулся. – Все, разговор окончен, прошу покинуть мой кабинет!
И это его «прошу покинуть» окончательно добило Алену. Она встала, выпрямила спину и вышла, не сказав ни слова. Тут уж какие слова ни скажи – все впустую.
Катька Веселова взглянула на нее и все поняла. А может, уже знала: секретарши ведь всегда все знают заранее.
– Уволил? – ахнула она, причем в голосе не было ни капли злорадства.
Катька была девкой невредной, все это признавали. Алена в ответ только рукой махнула, чтобы слезы не прорвались.
Она выскочила в коридор и устремилась к туалету, где, к счастью, никого не было.
Закрылась на задвижку и с опаской взглянула на себя в зеркале. Так и есть, жуткая личность с выпученными глазами и всклокоченными волосами. Помада на губах размазана, сами губы дрожат. А ну-ка, немедленно взять себя в руки. Не хватало еще разреветься здесь и потом выйти с красными глазами и распухшим носом. Стыд какой, как в детском саду!
Она потом будет думать, что делать. Сейчас главное – не показать, как она расстроена. Да что там расстроена, она просто не в себе. Шеф нанес ей удар под дых!
Она закрыла глаза и начала глубоко, медленно дышать: вдох-выдох, снова вдох-выдох. И считать. Обычно такая практика помогала и на десятом вдохе она успокаивалась. На этот раз понадобилось досчитать до тридцати.
Алена открыла глаза и придирчиво изучила себя в зеркале. Вид не то чтобы приличный, но на люди показаться можно. Ничего, она выдержит. Не может не выдержать, у нее ведь есть характер.
Она вышла из туалета и направилась к своему рабочему месту. За время ее отсутствия Катька Веселова, надо думать, успела сообщить новость всем, нечего и удивляться, что встретили Алену гробовым молчанием.
Алена старалась держать лицо, а на сочувственные взгляды сотрудников отвечала мужественной улыбкой: где, мол, наша не пропадала.
За сочувствием бывших сослуживцев отчетливо угадывался страх – каждый прикидывал, не станет ли он следующим. Никто к ней так и не подошел, словно они боялись заразиться, словно она чумная.
Алена сложила мелочи из ящиков рабочего стола в коробку из-под принтера. Гоша Селезнев стряхнул оцепенение и предложил донести эту коробку до машины, но при этом опасливо покосился на кабинет шефа. Гошка был лентяй и балбес, по договорам вечно на последнем месте, шеф держал его только потому, что Гошка приходился ему дальним родственником. Страховщиком Гоша был никаким, зато понимал в компьютерах и никогда не отказывался наладить и починить.
К Алене Гошка, по его собственному выражению, неровно дышал. Это выражалось в том, что он угощал ее жевательной резинкой и приносил кофе, заваренный по его собственному рецепту. Кофе был отвратительный, но Алена молчала, чтобы не обижать человека понапрасну.
– Ничего, Гоша, – ответила она сейчас с легкой иронией. – Как-нибудь в другой раз!
И сама донесла коробку до стоянки, сама поставила ее в багажник. Потом выехала с корпоративной стоянки с каменным лицом, проехала несколько кварталов, припарковалась, поставила машину на ручник и только тогда позволила себе разрыдаться.
Не то чтобы она была так уж привязана к этой фирме, не мыслила себя вне ее. Просто ее удобная налаженная жизнь могла теперь полететь ко всем чертям.
Алена уже несколько лет хорошо зарабатывала, но ничего не смогла отложить. Нет, она не сорила деньгами, не тратила их на всякую ерунду. Просто она считала, что приличные заработки – это навсегда, и вела соответственный образ жизни. А с чего ей было сомневаться? Она умная и работящая, выносливая, как мул, не капризничает, никогда не отказывается от сверхурочных, не кривится, когда начальник твердит, что рабочий день у них ненормированный. Нет у нее ни ревнивого мужа, ни маленьких детей, ни престарелых родителей, которые требуют внимания.
Так что Алена купила стильную машину (в кредит, конечно), хорошо одевалась, приобрела по ипотеке двухкомнатную квартиру в престижном районе, отремонтировала ее (тоже в кредит) и каждый год ездила отдыхать на море.
И вот теперь она осталась один на один со своими долгами.
