– Надо! – спохватился Гоша. – Ой, Лева меня уволит!
– Вот и иди работать! – Аля взяла его за уши, подпрыгнула и поцеловала в нос. – Все, свободен! Я тебе сама позвоню!
– Ты одна? Ушел Гошка? – Алена влетела в квартиру, запыхавшись.
– Ужас, как трудно было его выгнать, – призналась Аля, – но удалось. На работу отправился.
– Вообще-то он парень неплохой, – нерешительно начала Алена, – но…
– Балбес, но я сделаю из него человека, – в голосе Али прозвучала непривычная твердость.
Она здорово изменилась, больше не была похожа на забытую на даче куклу.
– Ладно, я вообще-то вот по какому поводу, – спохватилась Алена. – Нужно все-таки выяснить, отчего у нас с тобой одинаковые фамилии. Может, мы родственники? Скорее всего, да. Вот что ты знаешь о своем отце?
– Что они мамой не были зарегистрированы, потому что он так и не развелся с первой женой, но меня он записал на свою фамилию. Значит, я Кортнева Елена Сергеевна. – Аля положила на стол зеленую книжечку свидетельства о рождении. – Отец – Кортнев Сергей Анатольевич.
– А моего звали Кортнев Дмитрий Анатольевич, – проговорила Алена.
– И что это значит?
– Это не может быть простым совпадением. И фамилия, достаточно редкая, и отчество. Значит, нужно звонить Андрею и попросить его узнать по его специальной базе данных все про наших отцов! Все данные про всех родственников. Есть у них такая база, я знаю!
– Не нужно звонить Андрею. – Аля усмехнулась. – Знаю, что тебе хочется с ним увидеться, но выбери какой-нибудь другой предлог. Потому что Гоша по моей просьбе уже пролез в ту секретную базу данных и нашел все, что нужно.
Алена постаралась, чтобы на лице ее не отразилось явного разочарования. Они с Андреем простились наскоро, и с тех пор он позвонил только один раз – что-то ему нужно было уточнить. Извинился, сказал, что позвонит в ближайшее время, – и пропал. А Алене гордость не позволяла звонить самой.
Аля поманила ее к экрану компьютера.
– Так, вот смотри, данные о твоем отце. Кортнев Дмитрий Анатольевич, год рождения 1958-й, место рождения – город Бобровск, родители: Кортнев Анатолий Иванович и Кортнева Мария Владимировна.
– Бабушка с дедушкой.
– Погибли в 1968 году при взрыве газа на Бобровском химическом комбинате.
– Точно, он сиротой в десять лет остался, в детский дом его определили, потом сюда учиться приехал.
– А теперь о моем отце. Кортнев Сергей Анатольевич, 1953 года рождения, родители: Кортнев Анатолий Иванович и Рузаева Нина Алексеевна.
– Вот как, – оживилась Алена, – значит, дедушка у нас с тобой общий. Был.
– Ага, и, видно, папочка мой по его стопам пошел. Ребенка сделал, да и бросил. И алиментов не платил. То есть присылал какие-то деньги, но мало. Мама могла бы подать на официальные алименты, но не захотела. – Аля вздохнула.
– Они все уже умерли. И твой отец, и мой. – Алена смотрела на экран компьютера.
– Но зато мы живы и встретились, сестренка моя дорогая! – Аля обняла Алену. – Как здорово!
«И правда, здорово», – согласилась Алена.
В покоях изгнанного императора Алексея Ангела, уцелевших от пожара и даже сохранивших свое пышное убранство, собрались вожди и военачальники крестоносцев.
На почетном месте, где прежде восседал византийский император, сегодня сидел венецианский дож Энрике Дандоло.
Опытный воин, бывалый политик и ловкий царедворец с лицом старого, хитрого лиса сидел на императорском кресле боком, неловко сгорбившись и всем своим видом показывая, что он не претендует на верховную власть и высшие почести. Его внимательный взгляд перебегал с одного лица на другое.
Вот Конрад Монферратский, знатный рыцарь, блестящий кавалер, формальный глава крестоносцев. Честолюбивый, вспыльчивый, он сумел настроить против себя почти всех военачальников крестоносной армии и, что еще хуже, многих рядовых рыцарей. Впрочем, Конрад очень умен, и, если понадобится, он сумеет смирить свой пылкий нрав ради высокой цели…
Рядом с ним – Готфрид Бульонский. Знатный вельможа, состоящий в родстве со многими владетельными князьями христианского мира. Славный рыцарь, опытный полководец, он, однако, слишком самодоволен и самонадеян. А самое главное – не блещет умом.
Напротив Готфрида – граф Балдуин Фландрский. Благочестивый крестоносец, подлинный христианин, блестящий рыцарь, гордость крестоносного воинства.
Рядом с Балдуином – Генрих Клервосский, честный и благородный рыцарь, такой же благочестивый христианин, как Балдуин. Однако ему как раз не хватает честолюбия. Всегда и во всем он будет на вторых ролях…
Дож еще раз обвел взглядом присутствующих и проговорил негромким, властным голосом человека, который привык, что каждое его слово слушают с почтительным вниманием:
– Сегодня, государи мои, нам надлежит избрать среди нас того, кто займет константинопольский престол, того, кто встанет во главе священной византийской империи. Нашему избраннику предстоит нести тяжкую ношу: он встанет во главе империи, которая будет противостоять бесчисленным врагам христианского мира. Он должен будет беречь и охранять святыни Константинополя, он должен будет оберегать места, священные для каждого христианина, места, где прошла земная жизнь Господа Нашего Иисуса Христа.
Поэтому от нашего сегодняшнего выбора будут зависеть судьбы Святой Католической церкви…
– Мы знаем, как важен наш сегодняшний выбор, – заговорил Готфрид Бульонский, как только затих голос венецианца. – И потому все мы просим тебя, Энрике, занять императорский трон. Среди нас нет мужа более опытного и разумного, чем ты. Никто, кроме тебя, не справится с той тяжкой ношей, о которой ты говорил. Вчера мы посоветовались между собой и все как один просим тебя, дож Светлейшей республики, принять императорскую корону…
– Нет, нет и нет! – повысил голос Энрике Дандоло. – Я благодарен вам, государи, за оказанную мне честь, но не могу ее принять. Я слишком стар для такого тяжкого труда. У меня нет прежних сил, прежней решимости. Кроме того, у меня нет и уже не будет сына, которому я мог бы передать корону. Самое же главное, мне надлежит честно и старательно выполнять долг управления Светлейшей Венецианской республикой, и я надеюсь уже в этом году возвратиться в родной город.
Дож сделал паузу, чтобы присутствующие смогли осознать его слова, и продолжил:
– Однако, государи, я хочу воспользоваться вашим доверием и назвать имя того, кто, на мой взгляд, более других достоин императорской короны…
Он снова замолчал, и все предводители крестоносцев тоже затаили дыхание.
Когда они предложили дожу императорский престол, они руководствовались именно тем, что он назвал причинами своего отказа: его преклонный возраст и отсутствие наследника. Энрике стал бы императором ненадолго, и все остальные крестоносные вожди могли бы продолжить интриговать и бороться за вожделенный константинопольский престол.
