Чувствуя себя незаслуженно обиженной, она нажала код домофона и впорхнула внутрь подъезда.
Легкое опьянение от выпитого глинтвейна еще не выветрилось; Софочка прыгнула на кровать, включила старую песню «My bad is too big, Too big without you, baby» и какое-то время задумчиво изучала потолок, вспоминая сегодняшний вечер. Пожалуй, самый странный из всех вечеров.
Она резко села, подтянула к себе ноутбук и набрала в поисковике слово «Мармеладова» и принялась изучать высветившиеся сайты.
Оживший телефон оторвал ее от этого занятия, звонила приятельница Жанна, зазывала на vip-вечеринку.
– Ты должна быть! Такие гости ожидаются, мама не горюй! – Из трубки донесся громкий смех. Жанна всегда хохотала и всегда по одному ей ведомому поводу.
Софочка открыла было рот, чтобы узнать детали, во сколько и куда ехать, но вдруг сообразила, что веселиться в шумном клубе совсем не хочет.
– Живот болит, – соврала она. – Давай в следующий раз.
– Не глупи! Выпей таблетку и дуй сюда, – не сдавалась Жанна.
– Нет, правда. Не сегодня. Извини, – Софья поспешно нажала на «отбой», понимая, что еще минута – и она поддастся на уговоры: ей плохо удавалось сопротивляться чужому напору.
Жанна перезвонила, но она накрыла телефон подушкой и продолжила копаться в Интернете, подпевая группе «Blue System». Старые ансамбли впечатляли ее гораздо сильнее, чем современные.
Софья взглянула на часы. Было еще не поздно. Она поспешно отложила ноутбук в сторону и побежала в прихожую, на ходу хватая сумочку.
– К книжному магазину на Арбате, пожалуйста, – попросила таксиста.
Долго бродила между рядов «Современной прозы», борясь с подступающей паникой. Наконец не выдержала, обратилась к консультанту. Парень, по виду ботаник ботаником, смерил ее косым взглядом:
– Достоевский? Вам в отдел «Русская классическая литература XIX века».
Софочка с укором поглядела на умника: откуда ж ей знать такие нюансы? Неприятный осадок развеялся, когда после долгих мытарств она вытащила с полки толстый томик «Преступления и наказания». Оплатила покупку. Кассирша криво растянула рот в подобие улыбки. Они что, сговорились?
Немов повернул ключ зажигания, машина нервно дернулась.
Как она сказала? Поиграть в бога? Интересная гипотеза. Согласился бы с ней психолог, которого полгода назад он отважился посетить? Нелепый получился визит. Тогда ему безумно хотелось выговориться, поделиться с кем-нибудь. Ему порекомендовали исключительного специалиста, и Андрей даже сейчас мог по памяти воспроизвести его визитку (он любовался ею несколько дней, прежде чем позвонил) – зеленая, с красивым рубленым шрифтом, очень лаконичная: «Кравцов Иван Сергеевич, психотерапевт» и номер телефона.
– Чего вы ждете от нашей встречи? – допытывался врач, косивший под рубаху-парня.
– Разобраться, почему возникло это желание, – утомленный необходимостью объяснять очевидное, пробормотал Андрей. Ему не терпелось поскорее перейти к делу, а они тратили драгоценное время на прелюдию.
– Расскажите немного о себе.
Андрей скудно делился информацией, наблюдая за реакцией собеседника, чей облик совсем не вязался с распространенным образом психолога – сухопарого старика в очочках и непременно с козлиной бородкой. Его по-мужски красивое лицо и проступающая под костюмом спортивная фигура скорее подошли бы для голливудского актера, уставшего от амплуа героя-любовника и мечтающего о серьезных ролях.
Вполне возможно, что в шкафу в кабинете лежал череп бедного Йорика, с которым доктор отрабатывал небезызвестный гамлетовский монолог.
На вопросы Андрей отвечал отрывисто и неохотно, мысленно проклиная свой наивный порыв обратиться к специалисту. И все же определенная доля любопытства не позволяла ему остановить сеанс и уйти. В конце концов, он заплатил приличную сумму и жаждал увидеть хоть какой-нибудь результат.
Психолог предложил чай и, передавая ему кружку, якобы случайно выплеснул часть ее содержимого на колено клиента.
– Это вы намеренно, да? – не смутился Андрей. – Чтобы выдавить из меня эмоции?
– Чтобы вывести собеседника из уравновешенного состояния, обычно я использую неожиданный звонок мобильного или будильника, но с вами это вряд ли сработало бы, – охотно отозвался Кравцов.
– Горячий чай тоже не помог, – Немов вытер брюки салфеткой, скомкал ее и кинул на низенький столик. – Вообще-то за такие выкрутасы на вас однажды кто-нибудь пожалуется. Не боитесь лицензию потерять?
– Я решил рискнуть.
– И проиграли.
– Отнюдь, – Кравцов улыбнулся. – Как видите, мы начали диалог.
– Разве вы не должны терпеливо и доброжелательно ждать, когда клиент решит открыться? – предположил Андрей.
– Мне показалось, что вы из тех, кто вполне способен промолчать весь сеанс и уйти, так и не проронив ни слова, – ответил доктор, скользнув по нему быстрым взглядом.
«А он, похоже, действительно соображает», – вынужденно признал Андрей, чувствуя, как враждебное равнодушие постепенно отступает. Ему даже захотелось поделиться некоторыми предположениями и рассказать тот случай из детства, который с течением времени не утратил своей пугающей яркости. Он начал говорить и удивился тому, с какой легкостью обретало словесную форму давно подавляемое прошлое.
– …и мальчик смотрел, как один взрослый убивает другого… И ему было страшно.
– Кому ему?
– Ребенку.
– Почему вы говорите о себе в третьем лице? – Кравцов смотрел на него выжидающе, почти расслабленно, но стало не по себе. На долю секунды Андрею почудилось, что в его располагающей манере держаться крылась тщательно маскируемая порочность.
Он замешкался с ответом, заставляя себя сосредоточиться на сеансе.
– Не знаю. Я вижу событие со стороны. Как будто отделяю себя от него.
– А вы себя любите? – огорошил его психолог.
– Если бы не любил, то не стремился бы потакать собственным желаниям…
– Не всегда так.
– Объясните, – Андрей начинал получать удовольствие от разговора. Собеседник ему импонировал, хотя однозначного мнения о нем не складывалось. Рассказывая доктору о намерении убить человека, он рассчитывал на удивление, брезгливость, может, даже испуг. Но в глазах Кравцова светилось понимание, словно он сам испытывал нечто похожее. А впрочем, может, и не было никакого понимания – а лишь обыкновенная профессиональная доброжелательность…
– Для начала попробуйте вспомнить себя тем ребенком, – предложил доктор.
– Зачем?
– Вы сказали, что хотите разобраться в причинах своего желания. Получается, что вы хотите убить человека, но боитесь взглянуть на убийство своими же глазами. – Психолог сложил пальцы в замок, уперев локти в колени, и слегка наклонился вперед.
