– А ты юморной парень, это хорошо. Думаю, мы тебя простим, – Тьяго поднялся и протянул руку. – Будем знакомы.
Томас ответил на рукопожатие и почти сразу же получил мощный удар в челюсть. Первым порывом было ответить тем же, но Крайтон запретил себе дергаться: нужно наладить нормальные отношения с соседями по камере, иначе долго ему здесь не продержаться. Он не защищался, позволяя себя избивать. Когда присоединившийся к драке Мигель не на шутку разошелся, бугай остановил его:
– Ладно, хватит! Не будем собаками. Амиго осознал свою ошибку и раскаялся.
С большой неохотой Мигель опустил кулаки, продолжая буравить белого полным ненависти взглядом.
Томас согнулся, уперев ладони в колени, и несколько секунд стоял, тяжело дыша. Затем вытер кровь с разбитого лица и посмотрел на латиносов:
– Удовлетворены?
– Вполне, – Тьяго ответил за двоих, лучезарно улыбаясь. – Теперь можно и познакомиться.
Следующим утром, уплетая безвкусные бобы с рыбной котлетой, Томас узнал, что тюрьма эта не самая худшая в штате. В распоряжении зэков имелись просторный блок, спортивный зал, библиотека и мастерские. Заключенным полагалась ежедневная часовая прогулка и трехразовое питание. Подъем в 6:30, отбой в 21:00. В целях профилактики безопасности действовал запрет на командные игры, так что развлечения исчерпывались шахматами, чтением газет и книг и просмотром телевизора. Относительно последнего действовало железное правило: два из пяти телевизоров принадлежали черным, два – латиносам, а тот, что в спортзале, не принадлежал никому – любой, кто включил его первым, имел право выбирать программу и наслаждаться просмотром. Из запретных развлечений имелись азартные игры. Заключенные резались в покер, из-за чего регулярно возникали стычки: кого-то ловили на жульничестве, кто-то не хотел смириться с проигрышем, кто-то не спешил отдавать долг…
Ярых межрасовых конфликтов не наблюдалось, но группы организовывались по этническому признаку. Если на кого-то из группы нападали, товарищи обязаны были вступиться на защиту.
– Понимаешь, обычно белого или латиноса не сажают в камеру к черным, и наоборот, чтобы не провоцировать конфликты, – Тьяго проглотил котлету целиком, почти не жуя. – То, что тебе наплели про переполненные камеры, – полная хрень. Кому-то ты там, на воле, насолил, видно. На Мигеля не сердись, он мужик неплохой, хоть и буйный. Но даже он проникся тем, как ты надзирателю нахамил. Вообще, я тебе скажу, с охраной поосторожней, если не хочешь сдохнуть раньше времени. Они тут лютуют. Не так давно один черный (два пожизненных отбывал) – как там его звали? а, неважно – пришел в столовую, и надзиратель его завернул, мол, почему личная карточка не прикреплена к карману – и плюнул ему прямо в харю, прикинь, падла какая? Так черный метнулся в камеру, достал заточку, вернулся в столовую и продырявил охранника в нескольких местах – жестко переклинило, в общем. На него накинулись всей сворой, повалили на пол, пинали, дубинками хреначили, пока бедолагу в реанимацию не отвезли. А знаешь, в чем самый прикол? – Тьяго усмехнулся, предчувствуя, какой произведет эффект. – Эти уроды пришли к нему в палату и отключили от аппарата жизнеобеспечения. И ничего им за это не было.
После завтрака он провел Томаса по блоку, устроив импровизированную экскурсию и попутно рассказывая о тюремном житье. Сам Тьяго отбывал срок за распространение нелегальных препаратов. На воле увлекался бодибилдингом и попутно незаконно продавал анаболические стероиды. Жил припеваючи, покуда подставной клиент не выдал его полиции. На зоне снискал авторитет за внушительную мускулатуру и фанатизм на почве культуризма. В тренажерном зале он проводил по несколько часов в день и неплохо подрабатывал консультациями на эту тему.
– Только за стероиды? Серьезно? – не поверил Томас. – И за это тебя упекли в тюрьму строгого режима?
– Ну, не только, – нехотя признался латинос. – Не поладил кое с кем. Знаешь ведь, как оно бывает. Встречаешься с чуваком, чтобы отдать ему упаковку таблеток, а потом обнаруживаешь себя в полицейском участке с обвинением в убийстве… Да я-то ладно, а вот как ты умудрился упустить полтора ляма, амиго? Полтора ляма! Святая Мария!
Заметив, как Томас мгновенно напрягся, Тьяго сменил тему:
– Ладно, не буду душу травить. О чем там я тебе втирал? Про спорт? Тут времени до хрена, чем еще заниматься? С протеинами, правда, хреново. Кормят в основном рисом да бобами. Все деньги, что я зарабатываю, трачу на рыбные консервы, в магазине покупаю. Скумбрия, дрянь редкостная, но зато восемнадцать грамм белка и жирные кислоты. Еще, конечно, с офицером можно сторговаться насчет анавара – но это с умом нужно, сам понимаешь. Я ведь это, – Тьяго доверительно понизил голос. – Планирую поучаствовать в «Мистер Юниверс». Выйду отсюда через три года по амнистии. Массу уже набрал, форму корректирую, подсушусь для рельефности – и все, я чемпион. Разве нет? – он согнул руку, демонстрируя необъятный бицепс.
– Я тебя сразу испугался, как только в камеру вошел! – подыграл ему Томас.
– Ха-ха! Да ты не из пугливых, амиго. Где махаться так круто научился?
Вечером Томас лежал на матрасе, отрешенно вслушиваясь, как затихает характерный тюремный шум. Прекратилось лязганье дверей, смолк гул голосов. Только в коридоре назойливо дребезжала лампа, да доносился из соседней камеры чей-то храп. За толстым стеклом узкого оконца под потолком застыла монотонная мгла.
Короткая разведка по доступным для зэков помещениям убила малейшую надежду на побег. Двойные двери, решетки, многочисленные охранники. Нет, отсюда никак не сбежать. Это в кино все просто: напал на надзирателя, переоделся и спокойно вышел, помахав на прощание ручкой. А в реальности все охранники знают друг друга в лицо, и даже если тебе как-то посчастливится обезвредить какого-нибудь чудака, далеко не уйдешь. Двери открываются только после телефонного звонка, это тебе не магнитные карты, которые можно стащить.
Единственный вариант сбежать – выйти за пределы тюрьмы. Завтра же он свяжется со своим горе-адвокатом и попросит его организовать слушание по выходу под залог. Разумеется, в суде Крайтону в залоге откажут – да и нет у него денег – но, по крайней мере, его сперва повезут на суд, а потом обратно. А в дороге всякое может произойти…
Томас закрыл глаза, заставляя себя поверить в эту слабую, невероятную, фантастическую возможность.
Глава 18
– Да с чего ты решил, что Ковалев победит? – горячился Завацкий, едва ли не подпрыгивая на стуле. Они сидели небольшой дружеской компанией в спортбаре в ожидании боксерского поединка за чемпионский титул между Сергеем Ковалевым и Бернардом Хопкинсом. – Да, он отличный боксер, но Хопкинс – это живая легенда! В сорок девять лет защитить звание чемпиона мира – стальные яйца нужно иметь.
– Я не спорю, Хопкинс недосягаемо крут и достоин уважения, – Немов отхлебнул ледяного пива и отставил бокал. – Но как ты верно подметил, лет ему уже прилично. А Ковалев в самом расцвете сил, почти на двадцать лет моложе. Разреши также напомнить, что у него ни одного поражения и сплошные нокауты. Я не говорю, что Хопкинс кончит так же, как Роман Симаков – кстати, парня очень жалко, – но трудно ему придется, это факт.
