Когда в телефонном разговоре прозвучал размер дополнительной суммы, Немов даже присвистнул: она экстремально превосходила разумные пределы. Подобная трата была чрезмерной, глупой, возмутительной. Однако у него и мысли не возникло отказаться – преследователь уже почувствовал запах жертвы, ее страх, сопротивление. Один последний рывок, и подстреленная добыча будет трепыхаться в его руках. Не ради этого ли события Андрей трудился не покладая рук? Глупо менять коней на переправе, особенно когда кони тебя по всем параметрам устраивают. Он перевел требуемую сумму, заметно опустошив свой банковский счет, и запретил себе думать об этом. Нужно уметь нести ответственность за свой выбор. А денег он еще заработает.
Андрей достал из шкафа дорожную сумку. Деловой костюм, джинсы, пара рубашек, свитер, бритвенные принадлежности. Десять минут, и вещи собраны. Проходя мимо зеркала, остановился, изучая свое отражение. Останется ли оно прежним или убийство наложит на его облик характерный отпечаток? Добавит лишнюю морщину на лбу или придаст глазам депрессивной глубины? Может, его лицо станет неприятным, отталкивающим? Андрей неожиданно рассмеялся: какой вздор приходит в голову, когда на кону стоит чья-то жизнь. Ничего в его внешности не изменится. Это только в кино злодеи выглядят так же, как их душа. А в жизни часто наоборот: чем больше демонов внутри, тем больше ангелов снаружи. Привлекательный молодой мужчина с проницательными карими глазами и обаятельной улыбкой кивнул из зеркала, соглашаясь с его мыслями.
Андрей перевел взгляд на валявшуюся на столе газету. Это периодическое издание не значилось в его личном читательском списке, он купил его лишь из-за лаконичной заметки на первой полосе. В ней говорилось, что по статистике 91 процент мужчин и 84 процента женщин хотя бы единожды намеревались лишить жизни другого человека, тогда как сделать это сознательно способны только два процента населения.
Он войдет в эти два процента.
Задребезжал мобильный. Андрей не сомневался – звонит Соня. У этой девчонки поразительная способность к регенерации. В последнюю встречу он ее почти уничтожил, а она отряхнулась и пошла дальше, будто его грубость ей до одного места. А ведь создает впечатление такой хрупкости и ранимости – впору за сердце хвататься.
– Давай сегодня увидимся, – без обиняков предложила она. – Мне нужно тебе что-то сказать.
– Извини, Соня, сегодня мы не увидимся.
– Почему?
– Почему?!
– Да, почему? – с нажимом повторила она. – Очень простой вопрос.
– Вопрос простой и личный. – Андрей раздраженно взглянул на часы – скоро приедет такси. – Ты перестала видеть границы.
– Я вижу границы, просто не соблюдаю, – парировала Софочка без тени смущения. – Ты же такой прямой, вот и ответь мне честно, почему мы сегодня не увидимся. Потому что я тебе совсем не нравлюсь?
– Потому что я улетаю в Америку, – сдался Немов. Позвони ему кто другой, он бы не утруждал себя объяснениями. Но Соня оказывала на него странное влияние. Будоражила, будила эмоции. Не реагировать на нее было сложно.
– Надолго?
– Как получится.
– Тебе снятся необычные сны? – ни с того ни с сего спросила Софья.
– Я их не запоминаю.
– А я часто вижу… Вот вчера мне снилось, будто я иду вдоль болота – что уже само по себе смешно, зачем мне сдалось это болото – и вижу какую-то птичку, прямо посреди стоячей вонючей жижи. Она увязла и не может взлететь, как ни старается. И так мне ее жалко стало, словами не передать. Думаю: ни за что не уйду, пока не попробую ее вытащить. Схватилась за дерево, вытянула руку, а до птички не достаю. А она все глубже уходит и даже трепыхаться перестала…
– Соня, ты издеваешься надо мной, что ли? – прервал ее Андрей, однако девушка будто и не заметила его реплики.
– И знаешь, я ее все-таки вытащила. Это был воробей. Представляешь? Но вообще я другое хотела тебе сказать. – Софочка набрала в легкие воздуха. – В общем…
Бортпроводница нагнулась в вежливом полупоклоне: не угодно ли сэру выпить? Угодно. Виски со льдом. Андрей надел наушники и уставился в экран портативного телевизора. Транслировался занудный фильм, какая-то семейная мелодрама, концовку которой было легко предсказать в самом начале. Но клонированная продукция голливудского кинематографа была занятнее, чем неподвижный белый пейзаж в иллюминаторе.
Немов спокойно относился к полетам. Люди, панически трусившие высоты, вызывали недоумение. Из-за чего переживать? Из-за возможной катастрофы? Люди же не настолько глупы, чтобы бояться самого факта смерти. Скорее, это страх предвосхищающих ее моментов – боли и мучений. При падении воздушного судна мозг пассажира отключится раньше, чем лайнер вонзится в землю. Смерть будет мгновенной. Никаких страданий. Оп-па! И тебя ничто не волнует. Отличное решение насущных проблем. И, спрашивается, чего было бояться?
Андрей отхлебнул виски. В нынешней ситуации он тем не менее расстроился бы, узнай наверняка, что случится авиакатастрофа. Жаль было бы умереть, предварительно не отправив на тот свет кого-то еще.
Стюардесса с загадочной улыбкой, адресованной лишь ему одному, открыла столик и поставила ужин, прошептав «приятного аппетита». Потом то же проделала по отношению к сидевшему позади толстяку с бакенбардами: загадочно улыбнулась, открыла столик и поставила ужин. Элегантная ярко-красная униформа с кокетливо торчавшим из нагрудного кармашка золотистым платочком подчеркивала ее ладный стан.
Немов расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Душно. Единственная вещь не нравилась ему в самолетах – невозможность открыть окно. Он покрутил вентилятор, усиливая струю воздуха.
Приземлившись, до здания аэропорта лайнер катился несколько миль вдоль автотрасс. Земля в черте города Чикаго дорогая, и в целях экономии владельцы аэропорта О'Хара купили площадку для посадочных полос за городом.
Андрей застегнул молнию на куртке: температура была минус 3 градуса по Цельсию. Прохладно, хотя и гораздо теплее, чем в Москве. Он назвал смуглокожему таксисту адрес отеля, где забронировал номер. Тот уведомил:
– Это в центре, на Магнифисент Майл, доберемся быстро.
Машина мчалась по широкой набережной. Вид ночного Чикаго ошеломил Андрея: справа зияла черная пропасть озера Мичиган, а слева высился ослепительно-яркий частокол небоскребов, усыпанных горящими бриллиантами окон. Создавалось впечатление, будто природа и человек соревновались друг с другом в таланте, сравнивая свои творения. Урбанистическая агрессивность и блеск небоскребов против неброского величия озера. Две противоположности в стремлении победить сошлись на поле боя так близко, что в какой-то момент превратились в одно неразрывное целое, чья нелогичная гармония потрясала любого, впервые ступившего на землю города ветров и огней.
В отеле бодрый портье проводил гостя до номера, по дороге услужливо проинформировав:
– Наш отель находится в самом сердце Мичиган-авеню, где сосредоточены разнообразные достопримечательности. Десять минут пешком до Обсерватории Хэнкок и Водонапорной башни, двадцать минут до Миллениум Парка и Дома Блюза, также рядом находится…
