Я закрыла книгу и стала возвращать переписанные в каталог тома на место в шкаф. Тут я уловила в дальнем конце прохода какое-то движение и напряглась, но это оказалась всего лишь мать хозяина замка. Даже когда она находилась у себя и не собиралась принимать гостей, она одевалась великолепно, в светлые шелковые платья, в которых выглядела гораздо моложе. Я могла бы дать ей лет 30, если бы не знала на самом деле, что ей немногим за 40. Особенно выдавали ее возраст глаза пожившей женщины – такие не встретишь у молодых, и, не скрою, мне было не слишком приятно, когда эти холодные глаза цвета бледного сапфира скользнули по моему лицу.
– Теодор сказал мне, что граф собирался в библиотеку, – промолвила графиня своим спокойным, почти лишенным интонаций голосом.
Я объяснила, что ее сын был здесь, но уже ушел. Графиня нахмурилась.
– Я хотела поговорить с ним, – промолвила она после паузы, – но в покоях его нет. Может быть, он упоминал, куда собирается идти?
Я ответила, что граф вроде бы хотел вернуться к себе, хоть и выражался в ироническом духе, и вообще мне он показался очень… тут я замялась, подыскивая нужное слово на немецком.
– Взвинченным? – с тревогой спросила графиня. – Боже мой! – Она заломила руки. – Так я и знала, что это письмо не к добру…
– Какое письмо? – не удержалась я.
В сущности, происходящее ни в малейшей степени меня не касалось, и графиня Рейтерн имела все основания поставить меня на место, но она даже не обратила внимания на мою нескромность.
– Друг прислал ему письмо, а внутри оказалось еще одно – от Беттины. – Тут она спохватилась, что я могу не знать, кто это. – Беттина фон Рутенберг – кузина его друга. Я думала, что Кристиан хочет на ней жениться, и мне казалось, что они будут прекрасной парой, но… – Она с выражением горечи на лице покачала головой. – Она оказалась бессердечной кокеткой. Если бы я только знала…
Судя по всему, графиня собиралась и дальше говорить о Беттине и своем сыне, но нас прервали, потому что в библиотеку вбежал Креслер, и уже по его лицу я догадалась, что случилось нечто экстраординарное.
– Госпожа графиня… – лепетал он, – сударыня… Ради бога, простите, но ваш сын… Кажется, он вытащил револьвер из стола в комнате вашего покойного мужа. – Графиня окаменела. – Я был уверен, что запер стол… Но граф сумел его открыть…
– Боже мой, герр Креслер! – закричала графиня. – Ведь я же говорила вам, чтобы вы собрали все оружие в одном месте и закрыли крепко-накрепко, и никому не давали ключ…
– Герр Креслер сделал все что мог, – вмешалась я. – Он запер оружие, и не его вина, что граф сумел до него добраться. Лучше немедленно начать поиски вашего сына. Он не мог далеко уйти – ведь я видела его всего несколько минут назад.
Управляющий бросил на меня взгляд, полный признательности.
– Я позову слуг! Мы организуем поиски! Мы… мы найдем его, госпожа графиня! – воскликнул он.
Кажется непостижимым, что всего лишь десяток человек в состоянии наполнить большой старинный замок шумом и тревогой; но именно это мне пришлось наблюдать в последующие минуты. Хлопали двери, звучали недоуменные вопросы, все хотели знать, что произошло и зачем необходимо безотлагательно искать графа. Не желая тратить время на объяснения, я подозвала Ружку и спустилась из библиотеки по той же лестнице, по которой ушел граф Рейтерн.
Солнце еще не зашло, но уже коснулось своим диском горизонта, и после сумеречных помещений замка мне показалось, что сад залит темным золотом. Ружка бежала рядом со мной, не понимая, что происходит, но разделяя мое волнение.
– Если бы ты хотела покончить с собой, – выпалила я, – куда бы ты пошла?
Рысь чихнула и недовольно мотнула ушами.
– Конечно, ты бы никогда не отважилась на такое, – объявила я. – Сад просматривается из окон, не может же граф стреляться на виду у матери. Пруд тоже виден из замка… Идем-ка в лес!
Пока я бежала к лесу, который начинался примерно в сотне шагов от пруда, у меня было такое впечатление, что на меня разом набросились все четыре ветра, в честь которых замок получил свое имя. Они трепали мои волосы, затрудняли движение, набрасывались и сбоку, и спереди, и сзади. Я потеряла две шпильки, и мне пришлось на ходу заново закалывать длинные пряди, чтобы они не свисали и не придавали мне нелепый вид. Сразу же скажу: в лесу я раньше не бывала, и, когда я зашагала по первой попавшейся тропинке, едва различимой в сгущающихся сумерках, мой пыл заметно поубавился. Деревья обступили меня, как недружелюбные великаны, в кустах завозился какой-то зверь, нагнав на меня страху, и прежде чем я успела увидеть, что это всего лишь еж, меня прошиб холодный пот. Отмечу одну странность: только что ветры гнали меня и преследовали, но в лесу их не ощущалось, и этот перепад неприятно подействовал на мое воображение. В полумраке у Ружки к тому же начали слегка светиться глаза, и я чувствовала себя, как героиня какой-нибудь сказки, которая попала в место, не предвещающее ничего хорошего. Но тут Ружка замерла на месте и вопросительно обернулась ко мне. Такое ее поведение меня озадачило, и я сделала еще несколько шагов вперед.
Обогнув группу кустов, тропинка дальше вилась через небольшую поляну, на которой спиной ко мне стоял граф Рейтерн. В правой руке он держал небольшой револьвер, сверкавший металлическим блеском. Прежде, чем я успела сделать хоть одно движение, граф приставил дуло револьвера к виску и нажал на курок.
Глава 16
Русская рулетка
Кажется, меня парализовало от ужаса и смятения. Я была уверена, что граф упадет замертво после грохота выстрела, но раздался лишь сухой щелчок провернувшегося вхолостую барабана. Опустив оружие, Кристиан покрутил барабан свободной рукой, и тут я поняла, что он делал. Раньше я читала в романах о русской рулетке, но одно дело – читать, а другое – видеть, как молодой, разочарованный и неглупый человек предается этой смертельной забаве, собираясь отправиться на тот свет. Впрочем, терпения у Кристиана не хватило, потому что он чертыхнулся, сказал что-то вроде «Прости, мама», достал из кармана горсть патронов и принялся набивать барабан. Русская рулетка кончилась: он хотел застрелиться, не оставляя судьбе ни единого шанса.
Сейчас я должна написать кое-что, что заставляет меня краснеть даже сейчас, но раз уж я решила рассказать всю правду и ничего, кроме правды о замке Четырех ветров и его обитателях, я не буду отступать от истины. Итак, Кристиан зарядил все гнезда револьверного барабана, но воспользоваться оружием не успел, потому что я подобрала с земли толстый сук и, подскочив к графу, огрела его по голове.
От удара Кристиан рухнул на землю, а револьвер вылетел из его руки. Я бросилась к оружию и наступила на него ногой. Ружка подбежала ко мне, потом покрутилась вокруг Кристиана, фыркнула и снова вернулась ко мне. Чувствуя жгучий стыд и в то же время невероятное облегчение, я наклонилась и подобрала револьвер с земли, и тут оставшиеся шпильки решили, что им пора высыпаться из прически. Одним словом, в одной руке я держала оружие, которого до смерти боялась, а другой пыталась привести в порядок волосы.
