Время тянулось невыносимо медленно, рысь по-прежнему лежала не двигаясь, и только ее лапы изредка подрагивали. И речи не могло идти о том, чтобы я отправилась спать, но и бодрствование давалось мне с трудом. Я прочитала том «Русского вестника» от корки до корки, включая новости, которые безнадежно устарели. На часах была четверть третьего, и я поймала себя на том, что зеваю. Чтобы хоть как-то занять себя, я стала перебирать содержимое ящиков секретера и комода, которые стояли в кабинете. Я обнаружила всякие мелочи вроде букетика засохших цветов и бальной книжки, заполненной тогда, когда меня еще на свете не было, но в последнем ящике меня ждал сюрприз в виде ключа от неизвестного замка. Я подумала, что это может быть ключ от двери спальни, и в самом деле, моя догадка подтвердилась. Тут я услышала нечто, напоминающее жалобный стон, и обернулась к Ружке. Приоткрыв глаза, она силилась поднять голову и тихо поскуливала. Я бросилась к ней, стала говорить ей ласковые слова и гладить по голове и лапам. Ружка лизнула мою руку, как собака, и посмотрела на меня с таким выражением, что у меня слезы хлынули градом.
– Ты хочешь пить? – догадалась я. – Бедная моя, милая… Сейчас!
В спальне стоял графин с водой, и я метнулась туда с миской рыси, но тут нервы у меня не выдержали, и сама не знаю как, я опрокинула графин на пол.
– А ччерт…
Я сказала совсем другое, и уверяю вас, что мало кто способен ругаться так страшно, как безобидная начитанная барышня в состоянии, близком к истерике. Исчерпав все проклятья, которые пришли мне на ум, я подумала, что воду можно взять из рукомойника. Но то ли Лиза налила накануне слишком мало, то ли я все истратила, когда мыла недавно руки, в миску пролилась только тонкая струйка воды и угасла. Я принесла воду Ружке, она жадно вылакала ее и вопросительно посмотрела на меня.
– Может быть, ты хочешь есть? Вот, у меня есть мясо…
Но от мяса Ружка отказалась, ее мучила только жажда. Она лизнула миску и посмотрела на меня так, что у меня внутри все оборвалось.
Выйти искать воду в замке, где ночью царят привидения… Я посмотрела на часы.
«Постучусь к отцу, попрошу у него воды… Конечно, поздно, но он меня поймет. К Минне не пойду – она перепугается до смерти, если ночью ей начнут стучать в дверь».
Взяв свечу и отодвинув засовы, я выглянула в коридор. Замок спал. Приободрившись, я вышла за порог, и тут у меня сердце рухнуло в пятки, потому что в дальнем конце коридора мелькнула какая-то тень. Подбежав к двери отца, я стала стучать. Мне казалось, что я произвожу страшный грохот, однако утром отец сказал, что слышал сквозь сон какой-то далекий глухой стук, но как только он укрылся одеялом с головой, все стихло.
Так или иначе мне никто не открыл. Приняв решение, я вернулась к себе, осторожно подхватила раненую рысь на руки и перенесла ее в спальню, а дверь спальни заперла на ключ. Затем я взяла миску Ружки в одну руку, а подсвечник – в другую, и покинула свои покои.
Я решила добраться до гостиной, где на столике видела сегодня еще один графин с водой. Кажется, от дверей моей спальни до дверей гостиной было около 50 шагов по прямой, но оказалось, что днем и ночью пространство имеет разные измерения. Эти 50 шагов дались мне, как тысяча, причем тысяча, ведущая на эшафот. Я обливалась холодным потом, пламя свечи едва-едва рассеивало мрак, и всякий миг я ожидала, что передо мной возникнет светящийся призрак или жуткий пес с перерезанным горлом. Когда протяжно заскрипела дверь в гостиной, которую я открыла, продолжая держать в той же руке миску, мне показалось, что мои волосы без посторонней помощи вот-вот станут дыбом от ужаса. Но вот и круглый столик, а на нем – графин с водой, причем полный.
– Господи! – вырвалось у меня. – Наконец-то!
Я поставила свечу на стол и потянулась к графину, но тут позади меня зажегся свет, и я застыла на месте от ужаса.
В кресле возле высоких японских ширм, украшенных журавлями и цветами, сидел Кристиан, только что зажегший лампу, и пристально смотрел на меня.
– Как вы меня испугали! – простонала я. – Чуть опять не разбила графин…
– Опять?
– Я разбила графин с водой в своей спальне, – объяснила я. – А Ружка хочет пить.
– И вы вышли ночью, одна?
– Я стучала к отцу, но он не открыл. Наверное, крепко спит… – Тут я спохватилась. – А почему вы здесь?
– Это тайна, – серьезно ответил мой собеседник. – Значит, Ружка пришла в себя? Я очень рад.
– Скажите, – проговорила я, окончательно оправившись от испуга, – это вас я видела несколько минут назад в конце коридора? Мне показалось, что там мелькнула какая-то тень…
– Нет, – спокойно ответил Кристиан, – я все время сидел здесь.
Тут только я разглядела, что в пальцах он вертит мой талисман.
– Вы, – проговорила я, все еще не веря, – вы сидите здесь – и ждете их?
Глаза моего собеседника казались двумя черными провалами на бледном лице. Он и сам чем-то напоминал призрака, и только блеск глаз давал понять, что перед тобой все же человек.
– Я любопытен, – задумчиво уронил мой собеседник. – В конце концов, раз замок мой, то и привидения тоже мои. Как вы считаете?
Его слова мне не понравились: мне показалось, что он опять скатывается к опасному настроению, в котором я видела его в библиотеке – перед тем как он отправился стреляться.
Еще недавно все было хорошо, Кристиан беззаботно играл в теннис с Гофманом и как будто совершенно успокоился, но стоило возникнуть Беттине… точнее, тому, что слишком живо напоминало о ней… Я готова была возненавидеть эту девушку. Одно ее имя приносило хаос и страдание.
– Вряд ли привидения могут кому-то принадлежать, – сказала я, чтобы вернуть своего собеседника на землю. – Если даже рай с адом отказались от них…
Я налила воды в миску. Мне показалось, что она льется с плеском, напоминающим грохот водопада. Вероятно, мои нервы тоже были на пределе.
– Я провожу вас, – произнес Кристиан, поднимаясь на ноги. – Кажется, привидения побаиваются меня. По крайней мере, этой ночью я не слышал никаких шагов, никаких стуков…
– Пожалуйста, не надо так говорить! – взмолилась я. – Потому что именно в этот момент они и появляются…
Кристиан усмехнулся, подошел ко мне и задул свечу.
– Я возьму лампу. От вашей свечи все равно мало толку… Идем!
И мы бок о бок двинулись во мраке, озаряемом светом лампы. Разные причудливые мысли теснились в моей голове, и в какой-то момент мне даже началось казаться, что вокруг нас не замок, а черный корабль, плывущий во тьме, и мы следуем за своей звездой (которой, само собой, была всего лишь керосинка в руке Кристиана).
Тут под ногой у меня протестующе взвизгнула половица, и я не то чтобы подпрыгнула до потолка, но вцепилась свободной рукой в локоть своего соседа (а это уже было не совсем прилично).
