Меня будто что‑то толкнуло – подошел к стене дома, к той самой стене, на которую так и не смог запрыгнуть, сделал шаг… и погрузился в камень, мгновенно лишившись зрения. Нахлынула паника, я рванулся назад и… выпал из подпространства, прямо под ноги одной из шавок, мечтающих попробовать комиссарского тела!
О‑о‑о‑о… как она была изумлена! Какое выражение счастья образовалось на ее прохиндейской морде! С радостным визгом пес бросился вперед, с рыком раскрыл пасть… но зубы его сомкнулись в пустоте – я снова ушел в подпространство, пожелав избегнуть опасности!
Пес метался на месте, кружился, завывал, лаял и как следствие – добился‑таки определенного результата. Открылось окно на втором этаже дома напротив, и зычный голос обложил «проклятую ублюдочную тварь» таким отборным матом, что я про себя хихикнул, оценив цветистость эпитетов. А следом за матерной тирадой понеслась струя жидкости, в которой по запаху и содержанию условно‑твердых объектов легко можно было опознать содержимое ночного горшка!
Собачья стая, убоявшись неожиданного помощника зловредного кота, понеслась прочь, будто кошачий бог (если такой существует) поддал им под зад со всей силой своей божественной ярости. Опытные собаки, чудом сумевшие выжить в каменных джунглях, на генетическом уровне впитали: если из окна что‑то льется, это может быть не только струя помоев, но и крутой кипяток. Так что лучше будет побыстрее сменить дислокацию.
И я остался один, чистый, незапятнанный, как лист бумаги перед ваянием нетленного текста. Брызги помоев прошли через меня, как сквозь тень, и я с удовольствием отметил, что таким же магическим способом могу уберечь свое любимое тело и от режущих и колющих предметов, как‑то: ножей, копий, стрел и арбалетных болтов, кои пожелают продырявить мою дорогую шкурку.
Хорошее умение! Нет – просто‑таки замечательное!
Тут же мелькнула мысль о том, что стоило бы как следует проверить свои способности. Если я смог войти в стену – вернее, засунуть в нее голову, – так может, я могу и проходить через стены? А еще подумалось – если я могу проходить через стены, каким чертом я не проваливаюсь в земную твердь? Почему не ухожу в нее, как былинный богатырь? Не помню уже, как его звали, этого богатыря, но под своей собственной тяжестью он погружался в землю, где благополучно и укрылся от мирской суеты. Или не под тяжестью? Или потому, что был таким сильным, что… да какая разница! Утонул в земле, да и все тут!
И вот теперь слегка стало понятно, откуда берутся легенды. Как почти всегда, в основе их лежат реальные события. Например, рассказы о драконах – суть воспоминания людей о встречах с динозаврами!
Рассказы о колдунах тоже основаны на воспоминаниях людей – все это когда‑то было на самом деле!
Только вот почему магия на Земле теперь не существует? Что изменилось?
А может, и не было ее никогда? А все сказки росли из почвы, «унавоженной» тут, в параллельном мире? Миры пересекаются? Может быть, и так. Я ведь как‑то попал сюда! Сама собой напрашивается мысль о том, что миры пересекаются, а раз пересекаются, то существует возможность возвращения в свой мир! На Землю!
Ух, я бы втерся в ряды котов‑поганцев, которых содержала моя «безутешная» вдова! Уж я бы превратил ее жизнь в ад! Уж я бы ее ободрал, да так, чтобы она навсегда забыла о кошках, так, чтобы ни один нормальный мужик на нее уже никогда не посмотрел, на уродку! Ух, как я зол! Р‑р‑р‑р… мяу!
Снова к стене, осторожно, каждый миг готовясь отпрыгнуть, податься назад, шагнул в стену.
Темнота. Ощущение – будто полностью лишился зрения и слуха, мгновение… и я на другой стороне! В доме! И тут же провалился до самой земли! Летел – будто выпрыгнул со второго этажа! Пол пропустил меня, как дуршлаг пропускает воду!
Ожидал удара, боли, приготовился спружинить лапами… и ничего. Просто опустился на некую невидимую поверхность, застыл. Над головой – едва видимая в полной темноте балка, деревянный пол, вокруг – ящики, бочки, корзины, на перекладинах – окорока и колбасы, но запаха не чувствую. Само собой – я же в подпространстве! Или это не подпространство?
Да какая разница – что это такое?! Как управлять своими способностями – вот главное! А как все это происходит – да наплевать! Даже и не очень интересно! Ну… на досуге поразмыслю.
Я вышел из подпространства, и в нос тут же ударил запах копченостей, мяса, а еще – пролитого пива, вина и мышей, вперемешку с запахом кошатины. Да, запах кошек. Ну как же без кошек‑то? Где продукты, там и кошки, надо же оборонять продуктовые сокровища от крысиных полчищ?
В животе забурчало, и я вдруг захотел есть – что было удивительно, ведь не так давно и питался! Прошло всего‑то… хмм… а сколько прошло? Да уж несколько часов прошло! Не знаю сколько, но… много часов, да!
Интересно, а как коты определяют время? Или они вообще времени не замечают? Ну правда – зачем котам время? Захотел есть – поорал, испортил отдых хозяйке, она положила в твою миску всякой вкусноты – и живи себе! Радуйся жизни! Гадь по углам! Или в клумбу с редкими цветами!
Потянулся, выгнув спину и выпустив когти, понюхал ближайшую бочку, которая истекала терпким пивным запахом, хорошенько прицелившись, с места в карьер разогнался и, подпрыгнув, как на пружине, вцепился зубами в тугой бок колесика копченой колбасы, висевшей среди таких же пахучих собратьев на одном из крюков. Колбаса не сразу оторвалась от крюка, и с минуту я раскачивался, повиснув на ней, как здоровенный пушистый клещ, работая челюстями, вонзив в колбасный круг еще и когти.
Наконец проклятая колбасина сдалась, и я плюхнулся на пол, так и не выпустив законную добычу из натруженной пасти.
Для меня законную. Но не для здоровенного мускулистого котяры с бочкообразной грудью, тихо, как подводная лодка, выдвинувшегося из‑за штабеля ящиков с сушеной рыбой!
– Привет! – как можно более радостно поприветствовал я визитера, надеясь, что до драки дело не дойдет. Этот типчик был больше меня раза в два, и его бандитская морда носила следы многочисленных сражений – левое ухо надорвано, слева на скуле проплешина от шрама, левый глаз слегка прищурен, будто кот рассматривал меня внимательно и с ехидцей, подозревая во всех возможных преступлениях. Что, впрочем, было недалеко от истины – вломился на склад, жрет хозяйскую колбасу, распоряжается как у себя дома! Ну не скотина ли? Я то есть скотина! Ворюга и тать!
Требовалось срочно объясниться. Иначе…
Кот угрюмо молчал, хлеща себя хвостом по бокам. Потом двинулся вперед, медленно, будто нащупывая лапами пол. Снова замер на месте, вытянувшись в струну, похожий то ли на рысь, то ли на тигра.
Нет – до тигра он недотягивал, и слава богу! Тот бы проглотил меня, как мышь! Этому же надо еще как следует пожевать, так что жить буду чуть подольше.
– Эй, парень, ты…
Я не успел продолжить свою речь, которая должна была убедить сторожа подвала, что я замечательный парень, достойный съеденного куска колбасы, – котяра с диким воплем бросился в атаку, завывая, как сирена полицейской машины.
