– Тебя до торгового центра подкину – и к Марине, – он обернулся к Леону, и тот кивнул:
– Да. Меня Ворон только до обеда отпустил, не хочет оставаться с Маратом.
– Ты бы к нему тоже внимательно присмотрелся. Если Мирза в теме, то, скорее всего, его родственник ему и помогает. Аккуратнее там.
– Хорошо, присмотрюсь.
– Слушай, Леон, а что ты все-таки делал у больницы ночью, а?
Тот снова умолк, но настырный Женька не отставал:
– Погоди, я, кажется, понял. Ты к девчонке этой ездил, как ее там, Лизе, да?
– Ну, ездил.
– А чего шифруешься? – удивился Хохол, выезжая на загородную трассу. – Великое дело – к бабе заехал.
– Не хочу афишировать и дураком выглядеть. Как-то стыдно в мои годы.
– Дураком? С чего? Отшила, что ли?
– Не отшила. Сомневается. Жалуется на генерала своего, чувствует, что вот-вот он ее бросит, а сама уйти никак не решится. Хотел помочь – чтобы хоть самоуважение не растеряла, предложил ко мне переехать…
– Отказалась?
– Не отказалась, но и не согласилась. Вот это меня и поцарапало малость, – признался Леон. – Хотя ее можно понять: кто генерал и кто я? Разные планеты.
– Ты брось вот это. Он никогда на ней не женится, никогда у них не будет будущего, я-то знаю. Он же кобель, каких свет не видел, и от жены гулял постоянно, да и выпить не дурак. И в отцы ей годится. Ты не обижайся, но я скажу: вышвырнет он ее скорее рано, чем поздно, особенно если в это дело Виола вмешалась. А она… лучше тебе не знать. Если решила, что это ее, – все, по-другому не будет. И она-то генерала из рук не выпустит, а если и выпустит, то морально так изломает, что ему не до баб будет. Так что потерпи: если эта девочка тебе нужна – она будет твоя. Вопрос времени.
– Ты так говоришь об этом, как будто знаешь.
– Знаю, – усмехнулся Хохол. – Ты забываешь, что я женат на его сестре и хлебнул этого всего – во! – Он резко провел по горлу ребром ладони. – Нервов она мне вымотала – километры. А я ждал. Терпел и ждал, потому что не мог ее упустить. Как видишь, дождался. Да, не всегда кучеряво, но уж как есть. Зато я добился того, чего хотел. Мне после нее другие бабы казались сеном каким-то, соломой безвкусной.
– С перчиком предпочитаешь? – хмыкнул Леон, и Хохол притворно вздохнул:
– У меня не жена – пожар во всем организме. Но не в том дело, Леон. Я это к тому говорю, что подожди немного, если тебе нужна эта девочка. Она сама к тебе придет.
Леон ничего не ответил, и Женька не стал больше лезть к нему в душу. Он хорошо понимал, что такое любить женщину, которая принадлежит не тебе.
На парковке у торгового центра они попрощались, Леон пересел в свою машину и уехал, а Женька вдруг почувствовал тяжесть в груди, придавившую как бетонной плитой. Он откинулся на спинку сиденья и вынул из бардачка аптечку. С трудом нашел нитроглицерин, сунул под язык красный шарик лекарства и закрыл глаза. «Мне только этого не хватало… И Маринка испугается. Надо взять себя в руки».
Виола
Хитрость жизни в том, чтобы умереть молодым, но как можно позже.
Японская пословица
Визит Коваль в палату реанимации одновременно напугал и обрадовал Виолу. Она подозревала, что подруга здесь, не бросит она своего компаньона Мишку в беде. Но то, что Марина может вот так запросто, презрев опасность, столкнуться с Гришкой, явиться к ней, удивило и испугало. Слова, которыми Коваль швыряла в нее, как мелкой галькой, обжигали. Ветка хорошо понимала: Коваль не шутит, она действительно сделает все, что сказала, если у Виолы хотя бы мысль возникнет ее снова предать. Разумеется, Ветка не собиралась докладывать Гришке о визите, как не собиралась рассказывать о своей связи с генералом. Но Маринины угрозы подействовали – она постаралась вообще забыть о том, что видела подругу здесь.
А еще Виола испытала прилив нежности. Всякий раз, когда она видела Коваль, в памяти всплывали сцены из прошлой жизни. Если бы это было возможно, Виола никогда бы не выпустила Марину из своих рук, никогда бы не рассталась с ней, устранила бы всех соперников, неважно, кто это – собственный муж Гришка или Хохол. Но с Коваль такие штуки, конечно, не пройдут, она не привыкла принадлежать никому и ни за что бы не позволила подруге подобной вольности. Сейчас Ветка была счастлива уже тем, что Марина на нее не злилась, беспокоилась, приехала. В конце концов, только на ее помощь можно рассчитывать. Только она ни за что не откажется от данного слова, сдержит его даже в ущерб себе.
Болела голова, постоянно, и эта боль отнимала последние силы. Ныла сломанная нога, от неудобной позы затекала спина, и Ветка капризничала, то и дело вызывая медсестру или санитарку. Гришка явился к ней среди ночи в тот же день, что и Марина. Появление его в палате произвело впечатление: муж ввалился в дверь, облаченный в рясу до пят и с огромным крестом на груди. Она сперва даже не сразу поняла, кто это, решила, что умерла и попала в ад и сейчас ее накажут за занятия магией. Но батюшка заговорил вдруг голосом мужа, и Ветка немного расслабилась:
– Напугал меня.
– А как, по-твоему, я вообще мог сюда пробраться? Как ты?
Он взял ее руку в свою, и у Ветки защипало в носу. Все-таки иногда Гришка вдруг вспоминал, что они женаты, и проявлял какое-то подобие заботы. Уже несколько лет они жили почти как соседи, приходилось воздействовать на подсознание супруга, чтобы добиться от него хоть каких-то эмоций. Изменять ему открыто она боялась: помнила, что Гришка пригрозил забрать сына. Ревновать боялась тоже, хоть и знала, конечно, о его любовнице. Иногда она позволяла себе небольшое развлечение в виде сеансов гипноза, после которых Бес на несколько дней становился вялым и безразличным ко всему, и Ветка, глядя, как он мучается, испытывала злорадное удовлетворение. То, что начиналось как взаимная любовь, довольно быстро скатилось к таким вот непонятным отношениям, когда люди не могут жить вместе и по многим причинам не могут расстаться.
Но сегодня в Гришкиных глазах светилось ненаигранное беспокойство, и Виоле это было приятно. Она с трудом дотянулась второй рукой до его щеки и погладила окладистую бороду, закрывавшую лицо мужа почти наполовину:
– Я тебя подвела…
– Ничего, это сейчас не главное. – Он провел рукой по ее волосам. – Надо тебя отсюда как-то забирать.
– Куда ты меня заберешь с такой ногой?
– Придумаю что-нибудь. Я не смогу приезжать сюда, сама понимаешь. Да и тебе нужен уход, а здесь… Короче, я придумаю, как все обставить. Ты скажи лучше, с кем встречалась.
– Искала человека, который сможет быстро привести в порядок твое лицо, – выдала она заготовленную заранее версию и поняла, что он поверил.
– А-а, понятно. Ничего, пока так похожу.
– В рясе? Ты сошел с ума!
– Да в какой рясе – с бородой и с линзами. А там видно будет. Тебя когда в отделение переводить будут?
