Он уже увидел ее, вошел и сел рядом, обмахиваясь несколькими листками, исписанными мелким неровным почерком.
– Иван расписал лечение. Но процедуры нужны ежедневные: иглоукалывания, массаж камнями, прижигания еще какие-то.
– А кожу сдирать он не планирует? Живодер твой Иван.
– Это вы зря. Ваня после мединститута уехал в Тибет, там учился, потом у китайцев. Он хороший специалист, в прошлом году, кстати, Михаилу Георгиевичу позвоночник лечил – боли как рукой сняло, не возвращались с тех пор.
– Слушай, а как его фамилия? – Коваль задала вопрос скорее инстинктивно, не совсем понимая, зачем ей эта информация.
– Хомченков.
«Нет, вообще ни о чем. Просто показалось. Машка права, он на кого-то похож, но это бывает довольно часто. Можно выдохнуть».
– Ездить придется каждый день, – продолжал Леон. – Но мы это решим. Телохранитель потенциальный сегодня приедет в офис к Воронцову в пять часов.
– Хорошо. – Марина уже переключилась на другое. – О Мирзе ничего нового?
– Я ж у врача был, – развел руками Леон.
– Надо Женьке позвонить, вдруг ему кто что сказал.
Но у Хохла тоже никакой информации не было.
– Сижу, как в клетке, – пожаловался он. – Тебя нет, на улицу нельзя. Как нашкодивший пионер.
– Потерпи, родной, все образуется. Я скоро вернусь. У меня в пять встреча с телохранителем, думаю, мы с ним и вернемся.
– Я закажу суши из «Шара», хочешь?
– Конечно.
– Тогда до вечера? И будь осторожна, я тебя очень прошу, – в голосе мужа слышалось беспокойство, и Марина пообещала, что сделает все, как он просит.
Телохранитель оказался широкоплечим, крепким и высоким мужчиной лет сорока. Грубое квадратное лицо, массивная челюсть, глубоко посаженные глаза, взгляд мрачный – все, что требуется, чтобы чувствовать себя рядом с ним в безопасности.
– Даже странно, – прошептала Марина Леону, – такая морда недружелюбная, а я чувствую себя так уверенно и спокойно.
– Он хороший человек и профессионал отличный. Я буду уверен, что с вами ничего не случится, пока Вадим рядом.
– Думаю, у Женьки тоже не возникнет вопросов. – Она еще раз глянула на замершего у дверей бойца.
– Будем надеяться, – улыбнулся Леон. – Вадим, ты пока в машине подожди, мы сейчас.
Тот кивнул и вышел. Молчавший до сих пор Ворон ехидно осклабился:
– Где ты откопал эту Годзиллу? Он же дорогу на красный свет переходить может – мало кто рискнет на него наехать.
– Дело не во внешности, а в профессиональных качествах. Вадим, пожалуй, единственный из всех моих коллег, у кого не было ни одного случая гибели клиента.
– А вот это хорошо. Не горю я желанием объясняться с Хохлом в случае чего, – буркнул Ворон, и Марина поддела:
– А ты думаешь, меня могут убить? Или планировал сделать это сам?
– Идиотские шутки у тебя, дорогая. – Мишка шумно налил в стакан воду из бутылки.
– Ладно, я тогда поехала обновлять телохранителя. До завтра, мальчики. Если будут новости, давайте созваниваться сразу, не дожидаясь, пока они станут вчерашними, хорошо? – Она окинула взглядом кабинет, взяла сумку и вышла, прихрамывая, за дверь.
Телохранитель не стал спускаться в машину, ждал на диване возле стола секретарши и поднялся ровно в ту секунду, когда Марина вышла.
– Леон предупредил, что у вас проблемы с ногой. Не стесняйтесь, если тяжело спускаться, я отнесу.
Под ненавидящим взглядом, который метнула в нее секретарша Ворона, он подхватил Марину на руки и понес вниз.
– Похоже, девушка вас не на шутку ревнует к патрону, – пробормотал он, опуская ее на землю.
– Мне это безразлично.
– Извините.
Вадим открыл перед ней дверку серебристой «Ауди».
– Ваша машинка?
– Моя.
– Хорошая зарплата?
– Не жалуюсь.
– Надеюсь, мой приятель тебя не обидел финансово?
– Нет.
– Адрес знаешь?
– Да.
«Очень увлекательный диалог, – подумала Коваль, устраиваясь на заднем сиденье «Ауди». – Похоже, самую длинную фразу он сказал о секретарше. Но это даже лучше, не будет отвлекать болтовней».
– Если хотите курить, не стесняйтесь, – раздалось с водительского сиденья.
Курение подождет. Не хотелось открывать окно и впускать в салон уличную духоту.
Телохранитель поднялся с ней в квартиру – она настояла, что должна представить его брату. Хохол, открывший дверь, от неожиданности крепко выругался, но потом взял себя в руки и изобразил легкое недовольство:
– Твой любовник редкий дебил.
– С чего бы?
– Все боится, что тебя уведут? Охрану приставил?
– Ой, отстань! – картинно отмахнулась Марина, сбрасывая туфли. – Просто познакомься, и все. Это Вадим.
– Сергей, – буркнул Хохол, однако руки не подал, опасаясь демонстрировать рубцы от неудачно сведенных наколок.
Вадим кивнул и обратился к Марине:
– Во сколько завтра я должен быть здесь?
– Я позвоню, если соберусь куда-то.
– Нет. Я должен быть рядом в любое время, даже если вы никуда не собираетесь. Отлучаться могу только на ночь.
– Тогда в девять.
– Я приеду и буду сидеть в машине. Понадоблюсь – звоните.
Вадим ушел, а Хохол, закрыв за ним дверь, хмыкнул:
– Не сомневался я в Леоне. Вот это рожа!
– Зато спокойно.
– Кому?
– И тебе в том числе. Будешь точно знать, что уж с этим-то у меня ничего не будет. – Она показала мужу язык и, хромая, скрылась в спальне.
Хохол вошел следом, положил руку на больное колено.
– А с ногой все-таки что?
– Неудачно наступила. Леон меня возил в клинику тибетской медицины, там сказали, что при соблюдении определенных правил и регулярном лечении все будет хорошо.
– Значит, будем соблюдать.
– Но пока-то у нас есть время, да? – лукаво улыбнулась Марина, сдувая со лба челку.
Повторять дважды Женьке никогда не требовалось.
Бес
Ветер смерти часа не назначает.
Японская пословица
Он не мог уснуть, все ворочался в постели и ощущал неприятный холодок в груди. Что еще может случиться? И где Бармалей? Неужели так долго сидит у Мирзы? Что там обсуждать – возможность приставить к Ветке охрану? Это вопрос трех минут даже для такого тугодума, как Бармалей. Так что там могло случиться?
