– Не бывает поздно, бывает уже не нужно, но это не в нашем случае, – улыбнулась она, легко спрыгивая с подоконника и усаживаясь в кресло. – Ты должен меня понять, Леон. Ветка – моя подруга, как ни крути. Я не хочу доставлять ей неприятности крупнее тех, что у нее уже есть. Потому я должна выяснить все и понять, как обезопасить ее. Бес – скотина мстительная, он ни за что не спустит ей такого косяка, как роман с Дмитрием, уж я-то это знаю.
– Да уж понятно, – ухмыльнулся Леон.
– Тогда ты понимаешь, почему я тяну время?
– Понимаю. Но и вы поймите меня – Ворон…
Она перебила:
– Леон, я не хуже твоего понимаю, что Бес сдержит слово и превратит Мишкину жизнь в ад, а потом и вовсе отправит его на тот свет. Ни грамма в этом не сомневаюсь. Но ведь ты не можешь не понимать, что мне тоже это невыгодно. А я не делаю того, что мне во вред, никогда. Так что используем оставшееся у нас время по полной программе, да?
– Думаю, мне лучше с вами не ехать, если Ворон будет в больнице.
– Ты правильно думаешь. Ты останешься здесь, а я поеду с Женькой – когда-то же он вернется.
Она бросила досадливый взгляд на часы, потом на молчащий мобильник и вздохнула:
– Чаю не хочешь? Я свежий заварила.
– Не откажусь. Давайте я сам, – Леон сел, почувствовав, что состояние его заметно улучшилось, голова не кружится, а противная слабость отступила.
– Что я, чаю не налью? – возразила Марина, но он все-таки встал и первым прошел в кухню.
Они пили чай и думали каждый о своем. Марина беспокоилась о Хохле – не звонит, не едет, что-то случилось. Тревога все росла, заполняя все ее нутро, так что становилось трудно дышать. Она отдавала себе отчет в том, что боится потерять мужа. Боится, как не боялась, наверное, никогда. Это было новое ощущение.
– Что-то не так? – нарушил молчание Леон, которому вид нахмурившейся Марины не понравился.
– Не знаю.
– А раз не знаете, может, не стоит додумывать?
– Проницательный ты. – Она усмехнулась, закуривая очередную сигарету.
– Мне по работе положено, – улыбнулся в ответ Леон, но в этот момент в дверном замке повернулся ключ, и Марина метнулась в коридор.
Хохол ввалился в квартиру красный, как после бани, казалось даже, что от него идет пар.
– Уф, жарища! Погоди, котенок, я насквозь мокрый, – проговорил он, стягивая через голову майку и бросая ее на пол. – Ты чего такая?
– Какая? – прижавшись к его горячему телу, спросила она, заглядывая в лицо снизу вверх.
– Странная.
– Ой, да ладно. Рассказывай, что там.
– Да погоди, куда ты вечно летишь-то? Дай я в душ сперва, сил нет терпеть. – Отстраняя ее, Женька прошел в ванную, на ходу кивнув высунувшемуся из кухни Леону: – Посидите минут десять, я быстро.
Он скрылся за дверью, Марина вернулась в кухню и сделала большой глоток из кружки:
– Вот что за человек… Обязательно надо, чтобы я нервничала.
– Десять минут погоды не сделают, – успокаивающе улыбнулся Леон. – Время-то все равно у нас есть.
– Да, пока есть… пока есть. Но ведь может случиться так, что его не останется, – тут не угадаешь.
– Нечего угадывать, – вмешался Женька, уже вывалившийся из ванны в обмотанном вокруг бедер полотенце. – Чайку налей мне, – велел совершенно по-хозяйски, и Марина, удивив Леона, послушно встала и принялась заваривать ему свежий чай. – Так вот, Ворон пока не в теме, но уже заподозрил неладное. Не понравилось ему, видишь ли, как машины на трассе стояли. Словом, вычислил он, что генерал не из города ехал, а наоборот – в город. И этот вопрос, понятное дело, покоя ему не дает. Хорошо бы нам как-то успеть услышать, что будет брехать по этому поводу генерал.
– Хорошо бы. Потому что на этом будет строиться и то, что я буду говорить Бесу, если вдруг… – подал голос Леон.
– Значит, надо быстро ехать в больницу, чтобы успеть войти к генералу вместе с Мишкой. Я, конечно, подстраховался и колесо у тачки пробил, пусть повозятся, – ухмыльнулся Хохол довольно, – но все равно надо поторапливаться.
– Молодец! – саркастически заметила жена, вставая из-за стола.
– А как по-другому? Юриста я, кстати, домой отпустил, но трубу не отдал. Сказал сидеть и не высовываться.
– Думаешь, послушает? – с сомнением спросил Леон, и Хохол фыркнул:
– А ты бы не послушался, когда тебе адрес назвали и имя-отчество горячо любимой мамочки? Больше и говорить ничего не надо, остальное клиент и сам додумает.
– Между прочим, это чистая правда, – заметила Марина. – Иной раз то, чего недоговариваешь, действует куда сильнее, чем прямые угрозы. Фантазия у всех богатая, когда дело касается родных и близких. Хохол, чего расселся? Или так и поедешь в полотенце?
– Да я сейчас хоть голым поеду, такое пекло… – пробормотал он, однако встал и удалился в спальню.
– Ты можешь здесь остаться, – Марина посмотрела на Леона в упор, – чтобы потом не возвращаться. Полежи, отдохни, а потом втроем обсудим, что делать.
Леон коротко кивнул. Он не чувствовал в себе сил куда-то ехать по жаре, а здесь все-таки кондиционер. Да и смысла особого уезжать не было – все равно придется вернуться, потому что с Бесом он должен поговорить сегодня. И лучше сделать это в присутствии Марины.
К зданию больницы они подъехали раньше Ворона, Марина поняла это, окинув беглым взглядом стоянку, – его машины не было.
– Что ж, мы не гордые, мы подождем. – Она вытянула из пачки сигарету.
– Что-то долго они с колесом возятся, – хмыкнул Женька. – Там всего ничего – запаску поставить.
– Не позволит Ворон на запаске ехать, у него прямо пункт на этом. Погнал водителя в шиномонтажку.
– Откуда знаешь?
– Да какая разница. Знаю, и все.
Марина оказалась права. Когда спустя двадцать минут машина Ворона припарковалась недалеко от них, выбравшийся на волю Мишка первым делом обложил крепкой бранью сотрудников шиномонтажа и своего водителя, проморгавшего пробоину в колесе.
– Вот скажи, что за уроды, а? Один не видит пробитого колеса, а другие не в состоянии сделать все быстро и аккуратно! Как только Леон выходной, так сразу начинается какая-то шняга!
– Ты не ори, всех птиц распугал. – Марина вылезла из машины и взяла Мишку под руку. – Подумаешь, колесо пробил!
– Да в колесе разве дело? Содержу, понимаешь, целый штат слепошарых идиотов!
– Бывает, угомонись. Что, идем?
– Идем, – согласно кивнула Марина, лихорадочно соображая, как ей потом отвертеться от Мишки и попасть в реанимацию к Виоле.
Хохол тоже двинулся за ними, намереваясь сидеть в холле приемного отделения, через которое, когда главный вход больницы закроется, будут входить и выходить посетители.
