– Конечно. – Кондратьев облегченно вздохнул.
* * *
Покинув бывшую квартиру Волковой, я попросил Илью позвонить в дверь напротив.
Хозяйка оказалась милой пожилой женщиной. Она сразу пригласила нас в комнату.
– Можете не разуваться, – сказала Анна Осиповна.
Когда мы расселись вокруг стола, она заговорила:
– А я ждала, когда ко мне придет полиция.
– Это почему же? – удивился я.
– Вы про Оксану будете спрашивать?
– Почему вы так решили? – в свою очередь поинтересовался я.
– Это я ей чемодан дала.
Признание Анны Осиповны было адекватно удару обухом по голове.
– Какой чемодан? – хрипло спросил Мутилов.
– Коричневого цвета на колесиках. Она мне его не вернула и скрылась. Я заявление ходила участковому подавать, так он меня выставил на улицу и сказал, что ему некогда пустяками заниматься, когда убийство случилось на его территории.
Я достал фотографию и положил на стол:
– Этот?
– Он самый! – обрадовалась старушка. – Вы его нашли?
– Нашли, – сказал я и спросил: – А вы не помните, в какой день Оксана взяла у вас чемодан?
– Как же, я все помню. Это была суббота. Вечером она пришла и попросила. Сказала, что вещи надо ей к подруге отвезти. Я и число помню.
Мы с Мутиловым переглянулись.
– Анна Осиповна, – сказал я. – Сейчас сотрудник запишет ваши показания, а потом мы уйдем.
– А чемодан?
– Обязательно вернем.
Пока Илья писал объяснение Анны Осиповны, я смотрел в окно.
«Вот как получается! Все улики налицо. Люди сами идут с заявлением в органы, но с ними никто не хочет говорить, услышать их. Я вспомнил былые времена. Тогда все было иначе. Мы не пропускали мимо себя никакой информации, какой бы малозначительной она на первый взгляд ни казалась. Мы не шарахались от граждан-заявителей, а умели с ними общаться и работать. Поэтому даже при нулевом результате человек уходил от нас удовлетворенный только тем, что его слушали, с ним говорили и ему искренне сочувствовали. Эх!! Где те времена? Где те люди? Увы. Прошлое вспять не повернешь».
Мы попрощались с хозяйкой и вышли на лестницу.
– И что теперь? – спросил Илья.
– К прокурору пойду. Надо обыск в квартире провести, следы искать, – ответил я.
– Может, вы поговорите с Иваном Николаевичем?
– На предмет? – не понял я.
– Я хочу по этому делу вам помочь.
Я посмотрел на Илью:
– Конечно, поговорю. Мне нужен помощник.
Глава 7
Опиум для народа
– Иван Николаевич, – нарочито официально обратился я к Луценко. – Мне нужно встретиться с прокурором.
– Кто же тебе мешает, – ответил Иван и усмехнулся. – Встречайся.
– Лучше, чтобы ты каким-то образом посодействовал.
Иван тут же снял трубку телефона и включил громкую связь:
– Алексей Владимирович, это Иван Николаевич говорит.
– Привет, Иван, – ответил абонент.
– Ты помнишь Борисова из убойного?..
– Конечно.
– Сейчас он к тебе зайдет. Прошу, выслушай его. Появились новые факты по трупу Сливиной.
– Это прекращенное дело? – спросил прокурор.
– Да.
– Я на месте, жду его.
– Спасибо, друг. – Я крепко сжал ладонь Луценко.
– Иди и не мешай работать, – проворчал Иван.
– Мутилова на несколько дней оставишь при мне.
– Забирай хоть навсегда, – отмахнулся Луценко.
Сообщив Илье радостную весть, я направился к прокурору района.
Алексей Владимирович Гуляев, высокий мужчина, лет тридцати пяти, спортивного телосложения, с чисто выбритым и приветливым лицом, встретил меня любезно. Он был антиподом обрюзгшим чиновникам, с которыми мне приходилось встречаться. От этих встреч осталось тягостное впечатление: заскорузлость, нежелание принимать волевое решение в интересах дела. Эта позиция прикрывалась ссылками на законность. Новый прокурор района был не той масти.
Мы вспомнили общих знакомых и поговорили за жизнь. После этого я в подробностях рассказал ему об установленных свидетелях и добытых уликах. Он слушал меня внимательно, временами постукивая карандашом по столу.
– Теперь все, – сказал я, окончив повествование. – Считаю, что необходимо отменить постановление о прекращении уголовного дела и возобновить следственные действия.
– Я вас понял. – Гуляев сделал пометку на перекидном календаре. – Отдайте жалобу в канцелярию, я подпишу.
– Спасибо.
Я встал. Мы обменялись рукопожатием. Когда я выходил из кабинета, Алексей Владимирович меня окликнул:
– Не могли бы вы еще задержаться на пару минут?
– Конечно, – ответил я и остановился на пороге в ожидании вопроса.
– Вы проходите и садитесь, – сказал прокурор.
Я вновь оказался напротив него.
– Видите ли, – начал говорить Гуляев, тщательно подбирая слова. – Я хотел бы обратиться к вам с просьбой.
По его поведению я сразу понял, что эта просьба будет носить личный характер, и сейчас он чувствовал себя крайне неловко.
– Всегда готов помочь, – ответил я.
– Вопрос не простой, но как раз по вашей линии работы.
– А в чем, собственно, дело?
– Сын моего приятеля, очень хороший парень, спортсмен, кандидат в мастера спорта по борьбе, попал в неприятную историю.
– Уголовное дело? – спросил я.
– Да. Статья двести двадцать восьмая.
– Он наркоман?
– Нет. Дело в том, что он оказался не в том месте и не в то время. Короче, попал под замес. Проводился очередной рейд. Его задержали и обнаружили дозу героина. Это было недоразумение. Но самое неприятное в том, что он признался, что употребляет наркотики. В настоящее время он находится под подпиской о невыезде. Я прошу вас заняться этим делом и помочь ему.
«Ну, Иван дает!» – подумал я. То, что Гуляев обращается ко мне с подачи Луценко, я не сомневался ни минуты. Как говорится – баш на баш!
– Но вы же прокурор района, Алексей Владимирович! – удивился я.
– В этом все и дело, – вздохнул он. – Думаете, если прокурор, то все просто решается? Да стоит мне только вмешаться, хотя бы навести справки, как найдется множество доброжелателей. Свято место пусто не бывает, – добавил он. – Посадят вместо меня кого-то по протекции, и все наработанное мной обратится в прах. Только порядок в районе навел…
