Повернувшись к ней, я сказал:
– Только не надо волноваться. Вам никто не хочет причинить вреда. Помочь же смогу реально, если вы будете откровенны. Надеюсь, что наши интересы совпадут.
Она кивнула:
– Я согласна, но сначала я хочу переговорить с вами лично, а там решите.
– Я вас слушаю, – сказал я.
Оксана начала говорить. Сначала сбивчиво, но постепенно ее изложение приобрело стройность и конкретику. Я старался не пропустить ни одного слова. В заключение она передала мне сумку с заднего сиденья:
– Здесь все, что вам надо.
Я расстегнул молнию и увидел несколько плотных пакетов, упакованных в плотную бумагу и перетянутых клейкой лентой. Я надорвал угол и извлек картонную коробочку, в которой находились пластинки с запаянными таблетками розового цвета, по десять штук в каждой.
– Это что такое? – Я посмотрел на Оксану.
– Точно не знаю, но думаю, это не продается в аптеках.
– Понятно, – сказал я и задернул молнию. – Теперь пройдемте в управление. Как я понял сейчас, время очень дорого. У вас ко мне есть вопросы? – спросил я, увидев, что Оксана заерзала на сиденье.
– Вы кого-то боитесь? – спросил я. – Если Яковлева, то он в настоящий момент задержан и угрожать не будет, думаю, лет десять. – Я вышел из машины.
* * *
Минуя дежурную часть, мы поднялись в кабинет Луценко.
Иван, нахмурив густые брови, подписывал документы. Увидев Волкову, он убрал бумаги в верхний ящик стола и предложил ей сесть на стул. Я поставил сумку в угол и расположился в кресле рядом.
– С чего начнем? – спросил Иван, обращаясь к Оксане.
Она вопросительно поглядела на меня:
– Я уже все рассказала.
– Повтори, пожалуйста, – попросил я.
Волкова пересказала все слово в слово. Потом спросила:
– Что будет с Томом?
– Это будет зависеть от вашего поведения, – ответил Иван.
– Я хочу, чтобы он не пострадал. Я добровольно явилась к вам и готова помочь. Пожалуйста, поймите меня! Я до встречи с Борисовым действительно ничего не знала про убийство! Прошу, поверьте! – Оксана с надеждой во взгляде посмотрела на меня. Я слегка кивнул Ивану.
– Что же мне с тобой делать? – проворчал Луценко, потом снял трубку служебного телефона и набрал на аппарате номер.
– Женя, – сказал он. – Ты еще не ушел? Отлично!.. Химики у тебя на месте?.. Попроси задержаться. Дело неотложное.
Как я понял, он звонил Левченко в бюро судебно-медицинской экспертизы.
– Дело тут возникло неотложное, – продолжил Луценко. – Сейчас к тебе подъедет Мутилов и привезет образец. Нет, я не знаю, что это. Надо, чтобы срочно провели исследование и определили, что за дрянь такая. Очень важно!.. Сделай так, чтобы сегодня!.. А как же, с меня простава… Вот и добро! Завтра я тебе постановление следователя переправлю… Очень прошу!.. Сразу позвони. – Иван повесил трубку на рычаг. Потом вызвал Мутилова. Пока Илья добирался до кабинета, взял из коробки одну пластинку с таблетками, положил в конверт и опечатал. Когда вошел Мутилов, отдал конверт:
– Бери мою машину и мигом туда и обратно.
Оперативник понятливо кивнул:
– Все будет в ажуре, Иван Николаевич.
Когда за Мутиловым закрылась дверь, Луценко позвонил Иванову и попросил зайти. Пока ждали Михаила Ивановича, он объяснил Оксане, что говорить следователю стоит, а что нет.
– А где сейчас ваш муж? – обратился он к Оксане.
– Уже должен быть в гостинице, – ответила Волкова. – Ведь поздно.
– А если вы позвоните ему, он очень удивится?
– Конечно. – Оксана с недоумением посмотрела на Ивана. – А к чему этот вопрос?
Луценко вышел из-за стола и встал напротив Волковой.
– Дело в том, что вам надо связаться с ним и договориться о встрече. Легенду сами придумаете. Главное, чтобы он раньше времени ничего не заподозрил, иначе может с испугу наломать дров и навредить себе и вам.
– Вы хотите его арестовать? – испуганно спросила Оксана. – Но с моей стороны это будет подло. А если об аресте станет известно там, то я уже никогда не увижу сына. Его заберут органы опеки. Свекровь позаботится об этом. – Волкова закрыла лицо ладонями.
– Прекратите истерику! – жестко произнес Иван. – А зачем вы появились здесь? Хотели, чтобы вас с супругом вызволили из задницы, куда забрели, замечу, абсолютно добровольно? Нехорошо получается. Как только запахло жареным, бежите сломя голову в Россию и еще выставляете условия…
– Я не выставляла никаких условий, – прервала его Волкова. – А только рассчитывала на помощь. Ведь я честно все рассказала.
– Если честно, то тогда все будет хорошо, – сказал Луценко. Потом спросил: – Вы где собираетесь переночевать?
– Пока не знаю, – пожала плечами Оксана. – Может быть, в гостинице.
Иван покачал головой:
– Не пойдет.
– А где? – спросила Волкова.
– Подумаем, – ответил Иван.
Появился следователь Иванов с недовольной гримасой на лице.
– Что тут у вас произошло?
– Ты присядь сначала и не хмурься, – посоветовал Луценко. – Работа как раз по твоему профилю. – Он кивнул головой на Оксану. – Познакомься, это гражданка Волкова. Собственной персоной к нам пожаловала. Что, не ожидал такого расклада? – самодовольно добавил он, а я увидел, что брови следователя поползли вверх.
– Допроси ее, а завтра очную ставку с Яковлевым проведем. Надеюсь, что тебе хватит оснований для его ареста.
– Подумать надо, – неуверенно ответил Иванов.
– Ну, думай пока, – вздохнул Луценко. – Где работать будешь? Могу свой кабинет предоставить на сегодня.
Иванов согласился и уселся за столом Ивана. Мы же вышли из кабинета, оставив следователя и Оксану наедине. Сами пошли в кабинет заместителя Луценко, где попили кофе с печеньем.
Через час позвонил Иванов и сообщил, что закончил. Когда мы зашли в помещение, он складывал свои бумаги в папку.
– Подождите в коридоре, пожалуйста, – попросил он Волкову.
– Ну и что? – спросил я.
– Очень интересная картина вырисовывается, – сказал следователь. От прежнего недовольства и кислого вида не осталось и следа. – Вы знаете, что я уже получил результаты экспертизы эксгумированного трупа?
– Очень интересно… – сказал Луценко, и мы с ним переглянулись.
– Так вот, эксперт обнаружил в тканях остатки отравляющего вещества группы алкалоидов. Сильнейший, скажу вам, яд.
– Что и требовалось доказать! – воскликнул я.
– Все. – Иван посмотрел на часы. – Давайте закругляться, поздно уже. Мутилова приставим на ночь к Волковой, а завтра с утра пораньше будем решать.
