— Кларк…
Произнесенного вслух имени оказалось достаточно, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. Он одарил ее своей неповторимой полуулыбкой, завел мотор и тронул машину с места.
— Я звоню ей раз в неделю. Мы не обсуждаем каких-то захватывающих тем, просто обмениваемся обычными фразами: «Как ты поживаешь?», «Я — прекрасно», «Как погода?». Ей достаточно знать, что меня не задушил какой-нибудь душевнобольной — она почему-то упорно считает, что я работаю с психами, — не сбила машина и не окрутила какая-нибудь бесчестная женщина.
— Она кажется очень милой.
— Типичная богобоязненная жена несгибаемого мэра, с сердцем большим, как прерии, среди которых она родилась.
— А твой отец?
Кларк как раз выруливал со стоянки, и все его внимание поглотило сложное маневрирование.
— Я уже рассказывал тебе о нем.
Не так уж много, подумала Мелани, а вслух спросила:
— Человек, которому трудно угодить?
Кларк сделал глубокий вдох и кивнул, дав понять, что она угодила в цель.
— По крайней мере, у тебя есть отец.
Он вопросительно поднял брови.
— Ну, вообще-то у меня отец тоже есть. Он ушел от Лиз, когда мне было три года, и с тех пор я его ни разу не видела.
— Это тебя беспокоит?
— Раньше беспокоило. Но если бы он хотел со мной встретиться, то легко смог бы нас найти, особенно после того, как мама стала знаменитостью.
— Откуда ты знаешь, что он до сих пор жив?
Мелани пожала плечами. Ей не хотелось признаваться в том, что несколько лет назад она попросила навести справки об отце сотрудника ФБР, которого умудрилась затащить на «шоу красоток», чтобы расспросить о последних громких арестах крупных шишек из известных фирм. Тому удалось выяснить, что Рон вполне преуспевает в Вашингтоне, работая в службе протокола какого-то правительственного учреждения. Как ни странно, эти крупицы информации вполне удовлетворили ее любопытство.
— Он жив. Я никогда не испытывала желания встретиться с ним. Его действия… вернее, бездействие говорит само за себя. Ему не нужна семья. Так что я успокоилась… хотя такой «блуждающий» отец потенциально опасен. Встречаясь с мужчиной, можешь нечаянно лечь в постель со сводным братом.
Кларк хохотнул, а затем, немного подумав, медленно произнес:
— Ну что ж, наверное, ты права: не нужно склеивать то, что не разбито.
Некоторое время они молчали, поскольку Кларку пришлось целиком сосредоточиться на дороге. Наконец Мелани, не собиравшаяся отступать, спросила:
— А как ты склеиваешь то, что… разбито?
Кларк искоса взглянул на нее и снова перевел взгляд на дорогу.
— Это весьма сложный вопрос, тебе не кажется?
Мелани продолжала пристально смотреть на него. Наконец, остановившись перед светофором, Кларк повернулся к ней.
— А что разбито, для того чтобы нуждаться в склеивании? Надеюсь, я тебя пока ни в чем не разочаровал?
Мелани привычно закатила глаза, но почувствовала удовольствие от того, что даже такой серьезный разговор не может заставить Кларка забыть об их эротических экспериментах, особенно о том, ради которого она накупила столько кружев и шелков.
— Разочаровал? Вряд ли. Я просто потрясена твоей техникой. И мне не терпится узнать, что ты придумал еще.
— Как и мне не терпится посмотреть на то, что ты купила.
Мелани изогнула брови.
— Уверяю вас, доктор, ради того, что вы увидите, стоит потерпеть. Но, задавая свой вопрос, я имела в виду твое отстранение от практики. Со вчерашнего дня ты и словом о нем не обмолвился.
Кларк неопределенно пожал плечами.
— А что еще можно сказать? Рассмотрение апелляции состоится на следующей неделе.
— И чем, ты думаешь, оно закончится?
Кларк обогнал золотистый «бьюик».
— Я не слишком об этом задумываюсь.
Мелани прищелкнула языком.
— Ты ведь не ждешь, что я этому поверю, не правда ли?
— Это действительно так. Я не говорю, что этот инцидент не служит пищей для размышлений. Но безумные обвинения, нелепый приговор… Я действительно сорвался и готов ответить за это.
Кларк был честен с Мелани, как это повелось у них с самого начала. Но ему совсем не хотелось вдаваться в подробности и нюансы своих ощущений и размышлений, в которых он и сам толком не разобрался, хотя немалую часть своей работы посвятил наследственным факторам. Быть сторонним наблюдателем чужих мучений — это одно, а анатомировать собственные муки — совсем другое.
Когда он свернул с шоссе на проселочную дорогу, ведущую на север, Мелани, оторвавшись от видов за окном, удивленно спросила:
— Куда мы едем?
Кларк подмигнул.
— Как ты смотришь на загородную прогулку?
— Деревья и цветы — это прекрасно, — осторожно произнесла она.
— А как ты думаешь, эта машина выдержит хорошую встряску?
— Наверное. — Она прищурилась. — А зачем?
— Ты хотя бы при покупке знакомилась с техническими характеристиками?
— Конечно нет. Я просто выбирала «форд» именно такого оттенка серого.
Кларк хохотнул. В этом — вся его Мелани!
Его Мелани… Внезапно возникшее в мозгу определение обнаружило больше, чем он согласен был признать!
— Давай попробуем?
— Это имеет какое-нибудь отношение к тому белью, которое я купила, и к пакету с лимонным запахом, который ты как бы незаметно для меня забросил на заднее сиденье?
Наблюдательная и любопытная. Взрывная смесь — особенно если добавить к ней белье от «Каппелли» и масло для массажа с лимонным запахом.
— И к еще очень и очень многому, мисс Уитлоу.
— Вот как? В таком случае я согласна на загородную прогулку, чего бы это ни стоило.
11
Мелани казалось, что она никогда больше не сможет ходить. Но когда Кларк подхватил ее на руки и понес, ее перестало это заботить.
Спина болела от немилосердной тряски по ухабам и попыток удерживать равновесие. Костяшки пальцев онемели от судорожного цепляния за ручку, расположенную между пассажирской дверью и ветровым стеклом. Ее интересовало, зачем она здесь. После немилосердной езды по бездорожью на своей довольно дорогой и очень грязной машине Мелани наконец это поняла.
И еще она поняла, что ни один мужчина не смог бы обеспечить такой выплеск адреналина в кровь женщины, как Кларк Лестер. Только Кларк мог превратить эти гонки на выживание по каменистым, заросшим диким кустарником холмам в любовную прелюдию, и он, безусловно, это сделал.
