Последняя неделя была самой приятной в ее жизни, она начинала сознавать, что не может просто наслаждаться горячим, бурным сексом, не вовлекая эмоций. Каждую ночь, лежа рядом с Вито, она ловила себя на том, что начинает мечтать о настоящей семье с улыбающимися детишками, игривым золотистым ретривером и соседями, которые пекут друг для друга торты по особым случаям. Кристин беспощадно боролась с подобными чувствами, но ей не выдержать борьбы, если Вито станет брать ее с собой на семейные торжества.
— Я не знаю. — Ее сердце будет неминуемо разбито, если она влюбится в убежденного холостяка. — Совместное посещение свадьбы не совсем подходящее занятие для временных любовников, тебе не кажется?
Он кивнул медленно и задумчиво.
— Кажется. Но Жизель очень хочет тебя увидеть, потому что ты приложила максимум усилий, чтобы сделать день ее свадьбы особенным.
— Я без труда придумаю какую-нибудь отговорку. Можем сказать, что у меня пищевое отравление или еще какое-нибудь недомогание. — Сердечное, например.
Вито продолжал, словно и не слышал ее:
— Кроме того, если я буду один, мне придется перед кучей народу оправдываться, почему я еще не остепенился. А если со мной пойдешь ты, все будут мило улыбаться и оставят нас в покое.
Она понимала разумность его доводов, но все равно было как-то немного досадно, в глубине души она надеялась, что он хочет пойти с ней по более личным причинам.
— Ты предлагаешь мне сделать это в качестве одолжения? — Только это может поколебать ее.
Но Вито только что приготовил ей завтрак. А вчера два часа помогал перепрограммировать сложную систему полива, которую она установила во дворе. Купленная на распродаже, система не имела инструкции, а, как выяснилось, у Вито был настоящий талант ко всякой технике. Несмотря на свое увлечение гоночными автомобилями и внешность плейбоя, он был очень приятным и к тому же умным парнем.
Он расплылся в улыбке.
— Я прошу. Пожалуйста. Пойдем со мной, Кристин.
Она погасила в себе вспышку глупого романтизма и кивнула.
— Я согласна.
— Спасибо. — На мгновенье от его проникновенного взгляда по ее жилам побежало приятное тепло, обычно предшествующее поцелую. Но он отошел от двери, освобождая ей путь. — После обеда я вынесу камеру, и мы сделаем несколько фотографий для сестры.
Кристин поспешно вышла. Если так будет продолжаться, ее бедное сердце не выдержит столь стремительного развития событий.
Вито ужасно обрадовался, когда днем пошел дождь.
Это был настоящий проливной южнофлоридский субтропический ливень, который сделал невозможным какое бы то ни было фотографирование, и даже трудолюбивой пчелке Кристин Чандлер пришлось свернуть работу во дворе.
Закрыв компьютерную программу, Вито выскочил на улицу, чтобы помочь ей убрать инструменты. Дождь обрушивался на землю с таким грохотом, что ей приходилось выкрикивать ему указания, как накрыть свежую клумбу с однолетниками, которые она высадила специально для свадьбы.
К тому времени, когда все инструменты были убраны, они промокли насквозь. Сине-белая майка Кристин с надписью «Все от природы» зазывно облепила ее торс, волосы прилипли к голове, и струйки воды стекали с прядей вниз по шее. Она стояла в дверном проеме сарая и смотрела на дом сквозь пелену дождя.
— Ну как, готов к пробежке?
Вито окинул взглядом сарай, затем взглянул не нее с озорным блеском в глазах.
— Здесь дождя нет.
— Здесь даже не на что лечь и нечем укрыться. — Она поежилась. — Я за то, чтобы пробежаться.
Его рука обвилась вокруг нее.
— Если я соглашусь, ты проведешь всю ночь в моей постели?
В отдалении угрожающе загремел гром, и Кристин могла бы поклясться, что небо в проеме открытой двери сразу потемнело.
— Ну, не знаю. — Плохая, конечно, идея, но трудно было вспомнить почему, когда ее бедра прижимались к его ногам, а груди сливались с твердой мужской грудью.
Большим пальцем он поймал каплю воды на шее девушки.
— Эта интрижка не слишком-то уменьшила высоту и крепость твоих барьеров, а?
— А кто вы такой, чтобы жаловаться, мистер Плут? — Она легкомысленно улыбнулась, не желая еще больше открываться перед этим мужчиной, который и так уже слишком много о ней знает. — Но ведь барьера одежды больше не существует, не так ли? — Она приложила ладонь к крепким мышцам его спины. — А это уже кое-что. — Она покрыла легкими поцелуями его грудь и мокрую тенниску, прикрывающую ее. — Ты ведь сам сказал, что не хочешь никаких осложнений.
Взяв девушку рукой за подбородок, он приподнял ей голову, заставляя посмотреть на него.
— Тогда можешь не оставаться на всю ночь. Но знай, что мне бы очень этого хотелось.
Она подавила мечтательный вздох и почувствовала слабость в коленках. Если чуть дольше смотреть в эти выразительные ореховые глаза, то можно утонуть в их глубинах.
Гроза, свирепствующая в природе, ничто по сравнению с эмоциональной бурей, бушующей у нее в душе. Лучше пусть ее заливает дождь сейчас, чем она будет заливаться слезами потом. Надо бежать отсюда, пока она не дала обещаний, которых не сможет выполнить.
— Буду иметь это в виду — Она заставила себя улыбнуться и, кивнув на проливной дождь, подмигнула Вито: — Ну что, наперегонки, красавчик?
Вито не привык быть в хвосте, но, наблюдая, как Кристин мчится под дождем, он утешал себя мыслью, что все равно не останется в проигрыше — как только они окажутся в доме, командовать парадом будет он. И уж тогда не позволит ей спешить.
Он прикрыл за собой дверь мастерской и понесся по свежей, молодой траве к дому. Но когда он вбежал в кухню и закрылся от ветра и дождя, ее нигде не было видно. Дом был тих и безмолвен.
Ему вдруг подумалось, каким было бы это лето без нее. Целыми днями он бы бегал по поручениям Жизель или сидел над разработкой своей гоночной игры. Очень скоро ему бы это наскучило.
Сбросив туфли и вытерев лицо чистым полотенцем, он заметил мокрые ботинки Кристин на зеленом коврике у двери. Значит, она где-то в доме. Просто прячется. Или, может, лежит и ждет его.
Предвкушение наслаждения опалило его. Швырнув полотенце на стойку, он поспешил к ней.
Возле спальни он прислушался, но услышал лишь громкий стук своего бешено колотящегося сердца. Подойдя к своей двери, снова остановился.
Ничего.
Он сойдет с ума, если не найдет ее сейчас же. Перестав таиться, Вито распахнул дверь в комнату.
Она была раздета, но не лежала, вальяжно раскинувшись на простынях, а свернулась калачиком, и только одно голое плечо стыдливо выглядывало из-под одеяла.
— Что-то ты долго, — поддразнила она. Влажные волосы казались еще темнее на белой подушке. — Я уже начала думать, что тебе требуется какой-нибудь дополнительный стимул.
