— Да, стану! — быстро ответила Кэролайн, застыв от ужаса. — Возможно, у вас много денег, но это не значит, что с вами он будет счастливее. Я люблю его. Он мой сын, и ничто не сможет нас разлучить!
— Я не был бы так уверен, — зловеще возразил Доменико. — Деньги имеют силу, и никто в здравом уме не станет спорить, что со мной Вито будет лучше, чем с вами. Да, я знаю, что вы его мать. Но разве вы сможете его обеспечить? Предупреждаю вас, Кэролайн, я сделаю все возможное, чтобы получить опеку над ребенком. Почему бы вам хорошенько не подумать над моим предложением? Я заберу вас в Италию. Моя жена и сын не будут ни в чем нуждаться до конца жизни. Вито будет расти среди родственников его отца, и они будут любить его, даже не зная, что он сын Вито, потому что, если вы согласитесь выйти за меня замуж, я усыновлю его. Он познакомится со своей бабушкой. Неужели вы не можете заставить себя согласиться хотя бы ради того, чтобы в жизни пожилой женщины вновь появилась радость?
Кэролайн была невыносима мысль о том, что придется расстаться с любимым малышом. Холодея от отчаяния и ужаса, она пыталась найти выход из этой запутанной ситуации. Он сказал, что сделает все возможное, чтобы получить опеку над ребенком. А если он узнает, что она не мать Вито, то сделать это ему будет еще легче. Какой суд отдаст ребенка тете без гроша в кармане? Кэролайн понимала, что проиграла. Но решила, что пойдет на все, выдержит все испытания, только бы Вито остался с ней.
Она вздернула подбородок, стиснула руки и посмотрела Доменико в глаза:
— Очень хорошо, я выйду за вас замуж.
Доменико удовлетворенно вздохнул и коснулся ее побледневшей щеки:
— Не бойся меня, Кэролайн. Обещаю, я позабочусь о вас обоих. Правда, есть кое-что еще…
— Да?
— Я хочу, чтобы ты поняла, что речи о разводе не может быть ни при каких обстоятельствах. Это очень важно, Кэролайн. Ты понимаешь?
— Да, — тихо пролепетала она. Какая разница? Если она полюбит кого-то другого, тогда и решит, как ей поступить, а сейчас ее тошнит от мужчин.
Следующие несколько дней подтвердили, что решение не бороться с Доменико было правильным.
Может, его уверенность в том, что любое его желание будет тотчас же исполнено, заставляла всех окружающих делать все возможное, чтобы удовлетворить его требования? Или их впечатляла его внушительная внешность?
Как бы там ни было, но все дела были улажены в невероятно короткий срок. Доменико распорядился, чтобы ценные предметы мебели отправили в Италию. Дом был передан агенту, который заверил, что быстро его продаст. Были сделаны паспорта, и назначен день свадьбы.
Когда Кэролайн начинала думать об этом, ее сердце трепетало, а лоб покрывали капли пота. Но стоило ей взглянуть на Вито, как все мысли об отступлении мгновенно улетучивались, поскольку ничто не могло быть хуже, чем потерять любимого ею малыша.
И теперь, когда машина Доменико остановилась перед домом, ее охватила паника. Кэролайн сидела у окна, выходящего в сад, и распахнула его настежь, чтобы впустить ночной воздух, напоенный ароматом роз, вьющихся вокруг рамы, и избавиться от ощущения удушья.
— Добрый вечер, Кэролайн, — войдя в гостиную, произнес Доменико ей в спину.
— Добрый вечер, — ответила она, не поворачиваясь.
Он схватил ее за плечо и мягко повернул к себе:
— Что-то случилось?
Кэролайн высвободилась. Она уже успела понять, что Доменико, когда хочет, может очаровать кого угодно. Иногда он забывал о противоречиях между ними и представал перед ней той привлекательной частью своей натуры, которую так тщательно скрывал под маской холодного презрения. Ей приходилось то и дело напоминать себе, что она ненавидит его, чтобы не попасть в его дьявольскую ловушку, что, вне всякого сомнения, случалось со многими несчастными женщинами.
— Просто немного устала, вот и все. — Кэролайн постаралась, чтобы ее голос прозвучал как можно холоднее.
Доменико взглянул на ее слегка изможденное лицо, положил руки ей на плечи и, склонив голову, посмотрел прямо в фиалковые глаза.
— Бедняжка, — прошептал он.
От его близости и необычайно нежного голоса Кэролайн чуть не потеряла голову. Она слегка качнулась к нему, и Доменико тут же заключил ее в свои объятия, прижался холодной загорелой щекой к ее бархатистой щеке, и прикосновение его теплых губ вывело Кэролайн из забытья. Испытывая отвращение к себе, она вырвалась из его объятий и шагнула в самый дальний угол маленькой комнаты. Оттуда, проведя рукой по лицу, взглянула на него потемневшими от гнева глазами.
— Не смей ко мне прикасаться!
Доменико пожал плечами и грустно улыбнулся:
— Тебя ведь уже целовали раньше? Зачем же разыгрывать из себя разъяренную героиню романа?
Значение его слов было очевидно, и Кэролайн почувствовала себя совершенно униженной. Он решил, что она дешевка. Доменико ведь ясно дал понять, что, хотя и решил жениться на ней, у него нет иллюзий насчет ее прошлого. Кэролайн просто игрушка, с которой можно скоротать пару свободных часов, а потом выбросить за ненадобностью. Гнев и отвращение к себе за те предательские чувства, которые овладели ею при прикосновении его губ, заставили Кэролайн сжать кулаки, чтобы совладать с собой. Она храбро посмотрела Доменико в глаза и ровным голосом проговорила:
— Не стоит судить меня из-за моих отношений с твоим кузеном, Доменико. Я родила от него ребенка и не жалею об этом. И хотя я выйду замуж за тебя, только он будет всегда владеть моим сердцем.
Доменико был спокоен, пока она не произнесла эти слова. А тут вдруг заскрипел зубами, словно с трудом сдерживая себя. Его глаза заблестели от гнева, но он овладел собой. Кэролайн облегченно вздохнула, когда его тело расслабилось, а хмурое выражение лица сменилось сдержанным недовольством. Однако, заговорив, он вновь своей надменностью напомнил ей римского гладиатора.
— У меня нет желания занимать место моего кузена, и, окажись он сейчас на этом месте, я с радостью передал бы ему все полномочия. Но сейчас у меня нет выбора, кроме как взять ответственность на себя. Возможно, мои попытки к сближению на данном этапе тебе отвратительны, но, уверяю тебя, со временем я все исправлю. Должен признаться в одном, Кэролайн… — Она быстро взглянула на него, поскольку его насмешливый тон вдруг сменился на нежный. — Я хочу признаться, что против собственного желания я нахожу тебя очень привлекательной.
Это было уже слишком! Обращаясь с Кэролайн подобным образом, он еще имеет наглость заявлять, что она ему нравится!
— Тогда мне остается надеяться, — сухо отозвалась Кэролайн, — что с моей стороны не будет сделано никаких шагов к сближению, поскольку ничто не может быть более отвратительным для женщины, чем неприятное для нее внимание мужчины, а ваше внимание, синьор, мне крайне неприятно.
Этот пылкий отпор не произвел на Доменико ни малейшего впечатления. Он быстро подошел к Кэролайн и опять заключил ее в стальные объятия. Она попыталась сопротивляться, но у нее не хватало сил. Доменико держал ее крепко, пока она не устала. Кэролайн почувствовала себя обессиленной, и ее плечи устало поникли. К ее удивлению, Доменико не сделал попытки ее поцеловать. Он отвел с ее лба прядь волос и решительно произнес:
