Диана подошла к двери и протянула руку к запору, чтобы задвинуть его. Конечно, она забыла закрыть ее, когда ложилась спать. Впрочем, это была очередная дань на алтарь традиций, устаревшей людской морали и неискренности. Ведь в соседней комнате спал «настоящий рыцарь без страха и упрека», который никогда не покусится на честь благородный дамы. Независимо от своих истинных желаний. Все как в старые добрые времена королевы Виктории, чей брак с принцем-консортом Альбертом считался самым идеальным в истории английского королевского двора.
Вот бы ее гость удивился, если бы она сейчас продолжила свое движение через дверь и привидением обнаженной женщины появилось у него в спальне. Причем в весьма реалистическом, физически осязаемом и чувственном облике. Диана даже непроизвольно рассмеялась, представив вытянутое от изумления лицо и округлившиеся глаза Тима. Интересно, что бы он сделал в такой пикантной, нестандартной ситуации? И что сказал бы?
Краем глаза она вдруг заметила, что ручка двери начинает поворачиваться, а створка медленно смещается в ее сторону, во внутрь комнаты. Вначале Диана подумала, что ей это мерещится. Такого просто не может быть. Это не фильм ужасов. Привидения в этом доме никогда не появлялись и дверями не манипулировали. Потом вдруг начала прозревать. Невероятность происходящего подхлестнула умственный процесс, но не настолько, чтобы Диана успела хоть как-то среагировать…
Дверь уже открылась настолько, что две стоящие друг против друга фигуры уже не разделяло больше ничего. С одной стороны в изумлении и даже страхе застало прекрасное творение природы. Молодая женщина, совершенная как древнегреческая статуя богини красоты, изваянная из мрамора и слегка подсвеченная лунным светом, проникающим сквозь шторы.
Голубоватый свет предательски выдавал отсутствие каких-либо покровов на теле. Но, с другой стороны, свидетельствовал, что нет необходимости скрывать столь идеальные формы от человеческого глаза.
Художник или скульптор сразу бы отметил высокую, прекрасно очерченную грудь, неровно вздымающуюся и опускающуюся от учащенного дыхания. Упругий живот и тонкую талию, плавно переходящую в округлые, стройные бедра, с едва заметным треугольным затенением в месте соединения. Длинные ноги совершенной формы с изящными щиколотками и округлыми коленями сами по себе заслуживали отдельного воспевания. К сожалению, затененное пышной волной медовых волос лицо было трудно различить в полумраке комнаты. Было видно только завораживающее зеленоватое мерцание глаз и матовый полумесяц зубов между приоткрытыми чувственными губами.
По другую сторону порога, почти закрывая собой дверной проем, возвышалась атлетически сложенная мужская фигура, которую проникающий сквозь шторы лунный свет освещал более щедро. Диана завороженно смотрела на стоящего перед ней человека в длинном белом халате, машинально отметив напряженное лицо и сверкающие глаза, в которых отражалась ее нагота.
Оба молчали, застыв на месте, парализованные неожиданностью случившегося и собственными ощущениями. Было слышно только сбивчивое, неровное дыхание обоих.
Сколько времени прошло в этом странном безмолвии, сказать было трудно. Потом до Дианы дошло, что она так и стоит с рукой, протянутой к двери. Она начала ее медленно опускать. При этом движении Тим, как будто очнувшись от летаргического сна, тоже двинулся вслед за женской рукой, заполняя освобождающее пространство, как ведомый на незримой веревочке бычок.
Их тела встретились и прижались друг к другу плотно, как два магнита. Сработал инстинкт. Диана пыталась спрятать наготу, укрывшись от глаз Тима в складках его же халата. А он, как истинный рыцарь, повторяя свой недавний подвиг, попытался вновь заслонить собой беззащитное и прекрасное женское тело, как будто стремясь скрыть его от чужих глаз. Тим даже не заметил, как распахнул халат, укрывая махровой белоснежной тканью тонкую женскую фигурку.
Это было незабываемое ощущение — первое соприкосновение обнаженной плоти. Тим почувствовал, как тугие груди с возбужденно торчащими сосками слегка вдавились и расплющились о его мускулистую грудь. А рельефно очерченными мускулами торса он ощутил нежную выпуклость женского живота. Его пальцы скользнули по изгибу спины на гладкие ягодицы, как бы поддерживая их снизу и прижимая плотнее к напружиненным бедрам.
Диана обхватила его за шею руками, пригибая к себе, слегка запрокинула голову, приподнялась на носки, как балерина, — и их губы слились в долгом страстном поцелуе, делая уже ненужными запоздалые теперь слова. Изредка они чуть отстранялись друг от друга, чтобы вдохнуть немного воздуха, а потом вновь жадно смыкали уста, впиваясь зубами, сплетаясь ищущими друг друга языками…
Потом Диана вдруг почувствовала, как пол исчезает у нее из-под ног, а тело перемещается в пространстве, подхваченное сильными руками. Несколько шагов — и она вновь оказалась на своей кровати, лежа на спине, уже готовая принять в себя напряженную мужскую плоть.
Но Тим не спешил удовлетворить ее желание. Он стремился продлить радость познавания и сладость первого интимного общения. Его мощное тело осторожно опустилось рядом с Дианой, а губы оказались почти сразу же на ее груди. Широкий и немного шершавый язык слегка лизнул кончики сосков, аккуратно очертил контуры коричневато-розовых ареалов…
Уже после первых прикосновений к груди Диана почувствовала, как в ней зарождаются волны тепла и концентрическими кругами распространяются по всему телу. Почти одновременно еще более горячий и щедрый источник встречных эротических волн зародился внизу живота.
Тим чутко уловил этот момент. Его губы тут же покинули уже обласканные им места и не спеша двинулись вниз, по ложбинке между грудями к животу, и еще дальше, к аккуратной ровной линии в вершине пушистого треугольничка. Как бы прокладывая невидимую огненно-чувственную дорожку к главному источнику удовлетворения сексуальной жажды, связывая воедино многочисленные язычки пламени страсти, разгорающиеся по всему телу.
В смятенном, тающем сознании Дианы вдруг мелькнула мысль, что такой остроты предварительных ощущений она еще никогда не испытывала. Если эта прелюдия продлится еще немного, она просто не выдержит. В ней бушевала доселе ей неизвестная, примитивная, первобытная жажда немедленного слияния. Только это могло потушить полыхающий внутри нее пожар.
Тим тоже уже понимал, что не вынесет больше того испытания, которое сам же определил для обоих. Слишком долгими оказались предшествующие часы одинокого пребывания в постели во власти сексуальных фантазий и грез. Чересчур сильным оказался накал эмоций при соприкосновении с ее обнаженным телом.
И тогда он отдался зову инстинкта. Навис над Дианой, закрывая собой почти весь потолок, а его бедра оказались между ее раздвинутыми ногами. Крепкая мужская ладонь немного приподняла округлые ягодицы. А затем одним мощным движением он вошел в нее. Диана услышала свой сладостный стон и почувствовала, как выгибаются ее бедра ему навстречу, словно обхватывая его плоть, стремясь удержать и заполнить ею всю себя.
Тим сделал пару осторожных движений, как бы проверяя и свои, и ее возможности. А затем задвигался, постепенно ускоряя темп, будто торопясь выплеснуть всю накопившуюся страсть, успеть насытить бьющуюся под ним, сладострастно стонущую, царапающую его спину ногтями женщину.
