Она знала, что он шутит, но это уже было излишне. С этого момента все жесты «доброй воли» были излишни.
— Пригласите Трой.
Вряд ли он собирался позволить ей ускользнуть от него.
— Трой? Не думаю, что это будет честно. Не в этот раз. В конце концов, это пикник Грэма. И гостей выбирал он. — Ответить на это было нечего. И если он использует Грэма, чтобы заручиться ее согласием, ей тоже будет нечего ответить. Она не сможет сопротивляться. Но Ангус, похоже, не хотел использовать запрещенные приемы. — Какой смысл хандрить здесь, вместо того чтобы дышать свежим горным воздухом? Вид у вас такой, что вам он сию секунду был бы кстати.
— Кто сказал, что хандрить? — рассмеялась она. — Спасибо, Ангус, это очень любезно с вашей стороны, но я уже не ребенок и справлюсь сама. А сейчас, простите, у меня есть дела.
— Понятно. — Без сомнения, до него дошло. — В таком случае забудьте об этом. Грэм может поехать к своему школьному приятелю. Нет, пожалуйста. — Он отвечал на протестующий жест Мэгги. — Я и не подумаю никуда ехать.
— Вы не понимаете, — нерешительно проговорила Мэгги.
— Я не понимал. Теперь понимаю. — Никогда еще его лицо не было столь суровым. — Покончим с этим. Не о чем больше и говорить.
Он не хлопнул дверью, как несколько минут назад Дерек. Он ничего не драматизировал, он даже помахал прощально рукой, но не обернулся.
Глава 12
Последующие несколько дней она чувствовала себя несчастной.
В пятницу утром передали, что погода будет хорошей, хотя ожидается похолодание.
— Крим Крекер маловато тренировался на этой неделе, — забросила Мэгги удочку. — Завтра мы можем попробовать тот новый маршрут, о котором говорил Роб. Хочешь?
— Хочу, но я лучше подожду, когда приедет Грэм, — честно сказала Келли, хотя вид у нее был несчастный. Обычно она вприпрыжку бежала к школе, попрошавшись с Мэгги. Сегодня она еле тащилась.
Ведя машину к Стрэтайру, Мэгги раздумывала, имеет ли она право быть такой твердокаменной. Может быть, следовало подумать о детях, прежде чем ставить крест на выходных? Паркуя машину, она услышала телефонный звонок и кинулась отвечать:
— Стрэтайрские конюшни.
— Мэгги? — осведомился знакомый голос. — Я задерживаюсь. Не могу уехать. Вернусь не раньше завтрашнего дня. Не могли бы вы перехватить Грэма и объяснить ему?
— О Господи, мне так жаль. — Она представила себе круглое милое лицо Грэма. Он будет очень огорчен. Поездка была его затеей, и он так этого ждал.
Ангус, казалось, не понимал этого.
— Раз уж он едет домой, может, мы заберем его к себе? Завтра мы могли бы втроем съездить покататься на лошадях. Возможно, это несколько утешило бы его.
— Нет, нет, что вы, — торопливо проговорил Ангус. — Пусть возвращается на Вестерн-роуд. Я позвоню ему позже.
Это было бессердечно, но что ж, тут есть и ее вина. Если бы поездка не была отменена, она могла бы поехать с детьми вперед, а Ангус приехал бы позднее… Собственно, и сейчас они еще могли все переиграть! Только бы успеть!..
— Подождите, не вешайте трубку. Я могу помочь?
Ангус выслушал ее абсолютно бесстрастно.
— Я полагал, вы заняты.
— Да, но это особый случай.
— Да? Вы уверены, что это был не побег?
— Я не пойму, о чем вы.
— Моя дорогая, вы не настолько глупы. И я тоже. Ну ладно, хоть с детьми у нас все образуется. Постарайтесь свозить их.
Внезапно она поняла. Он думал, что она из-за него отказалась от поездки. А теперь — передумала, потому что он не едет.
— Мне кажется, вы неправильно меня поняли.
— Потом, пожалуйста. Меня ждут. Так вы все устроите? Дорогу вы знаете, вы там были.
Если какие-то сомнения у нее и были, высказывать их она не стала.
— Хорошо, спасибо, — кратко ответил Ангус. — Я постараюсь не приехать туда слишком скоро. — Раздался щелчок, и Мэгги поняла, что он положил трубку.
Дети были в восторге и весело кинулись собираться. Грэм извлек откуда-то альпеншток и старые лыжи Ангуса.
— Может быть, они нам пригодятся, хотя, я думаю, это маловероятно, — рассудительно произнес он.
Келли вела себя шумнее. Последнее время она вообще стала очень шумной.
— Никаких платьев, никаких платьев! — вопила она жизнерадостно.
В машине она во все горло запела.
— У меня перепонки лопнут, — взмолился Грэм.
— Да, Келли, давай потише, — приказала Мэгги. — Тогда Грэм мог бы подпеть тебе.
— Вы сказали, подпеть? — осведомился он светским тоном. Как он был похож на отца! Особенно когда в ответ на приставания Келли серьезно сказал: — Э, я, конечно, мог бы, но я берегу голос для концерта. Если ты немного помолчишь, я расскажу тебе, для чего здесь эти кучки камней, как пирамиды, — добавил он. — Когда кланы собирались на войну, — объяснил Грэм, — посылали гонца, он нес две палки, вымазанные козьей кровью. Это называлось «Огненный Крест». Увидев его, воины собирались на битву. Встречаясь, они клали по камню в кучу, а если им удавалось вернуться, забирали камень. Если же погибали, камень оставался в пирамиде. Вот и красивая каменная гостиница, а за ней домики, в которых они будут жить.
Обедали они в столовой комнате гостиницы. К концу великолепной трапезы Грэм уже клевал носом. Оба домика, в каждом по две спальни, были уже приготовлены для них. Похоже, Грэму не очень хотелось спать одному, и они решили, что устроятся все вместе. «Ты слишком уж привязалась к Грэму», — осуждающе сказала себе Мэгги. И не удивительно. У него было хорошее чувство юмора, он был так терпелив с Келли и очень чуток для своего возраста. Его сегодняшний восторг был трогателен. Он невероятно походил на Ангуса, и этим было все сказано.
Келли же с каждым днем все больше походила на девочку, какой была когда-то сама Мэгги, — жизнерадостную, веселую и отважную. Они чудесно ладили с Грэмом, словно не замечая разницы в возрасте.
Однако на следующий день пришлось об этом вспомнить. Для похода в горы Келли была слишком мала. Грэм был готов уже отказаться от этой затеи, но Мэгги решила, что все будет так, как он задумал. Она отвела Келли в сторонку и сказала:
— Это день рождения Грэма. Мы его гости. Ты свое удовольствие уже получила.
Дочь хозяев Пегги устроила для них прогулку на пони, позднее Келли затеяла игру в «верю-не верю», и Грэм добродушно присоединился к девочкам.
— Пусть теперь он получит свое.
Хозяева вызвались присмотреть за Келли, и проблема была таким образом решена.
— Ты очень изменилась, милая, — мягко сказала Мэгги, ей нравилось, что племянница пытается постоять за себя. — Раньше ты и гусю «кыш» боялась сказать.
