— У матери были трудные роды, после меня она больше не могла иметь детей. А когда мне был год, она умерла от гриппа.
Мария вдруг подумала, что Джуд больше всего сейчас нуждается в обычной ласке, но она не хотела торопить события. Единственное, что она могла себе позволить, это крепко сжать его руку.
— Мне жаль.
Он неожиданно смутился и покраснел.
— Твоя мама говорила, что твоего отца сбросил бык. Сколько тебе было лет?
Мария знала, что ее мать легко нашла общий язык с Д.Т. и они тепло относились друг к другу.
— Десять.
Она помнила отца вечно улыбающимся, веселым, ласковым, но, как считала мать, начисто лишенным чувства ответственности за семью. Но он действительно любил и маленькую Марию, и Эдду.
— А я совсем не помню маму.
Она поняла, что все еще сжимает его руку. Освободив ее, Мария порывисто коснулась кончиками пальцев его груди.
— Нет, это не так. Подсознательно ты наверняка помнишь, как она качает, кормит, ласкает тебя.
Положив свою руку на ее, он пробормотал:
— Тебе только двадцать один, и ты думаешь, что знаешь все.
— Возраст не имеет значения, когда речь идет о некоторых вещах.
— Например?
— Когда люди любят нас, любовь не умирает с их смертью.
Марию неожиданно захлестнула волна горячего сочувствия к этому человеку, который — увы! — так мало напоминал ее Д.Т. Его пальцы обвились вокруг ее, он благодарно стиснул маленькую ручку Марии, и между ними вдруг зажглось пламя желания. Она вся подалась вперед в надежде, что Джуд сейчас поцелует ее. Но он лишь покачал головой, словно отвечая каким-то своим мыслям, и слегка отстранился, будто обходя невидимую ловушку.
Затем открыл дверь и бросил ее сумку на кровать.
— Ужин в пять. Поспи, тебя разбудят. Выходя, он включил кондиционер.
— Джуд, мне бы не хотелось причинять тебе неудобства, — пробормотала Мария.
— Что поделать, так всегда бывает, когда совершаешь необдуманные поступки. Я знаю, ты не хочешь, чтобы кто-то указывал тебе, что делать, Мария. Но мне кажется, что, если ты поживешь здесь, это будет лучше для всех.
Он вышел прежде, чем она успела ответить.
Из своего не слишком богатого опыта общения с женщинами Джудсон Тетчер Уитмор вынес несколько простых истин. Например, незаконченный разговор злит их больше, чем состоявшаяся ссора. Впрочем, сейчас Мария слишком устала, чтобы пререкаться с ним, но Джуд был уверен, что она еще припомнит ему это бегство.
Лошади требовали внимания и доставляли много хлопот. Однако Джуд чувствовал себя ни на что не годным — эта проклятая жара выводила его из себя, к тому же им овладела несвойственная ему рассеянность. Сегодня он вряд ли смог бы отличить послушное животное от норовистого. К жеребятам он даже и подходить не стал, зная, что в трудную минуту всегда может положиться на своих помощников. Немного подумав, он решил пойти к себе в кабинет.
Не обращая внимания на призывно мигающий монитор и разложенные на столе бумаги, Джуд направился к телефону и набрал номер братьев. Он хотел поговорить с Люком, но трубку снял Кристофер, у которого просыпалось удивительное чутье, когда дело касалось женщин, особенно после того, как Дженни попала в аварию. Сейчас они переживали очередной медовый месяц и хотели уехать куда-нибудь отдохнуть. Зная об этом, Джуд надеялся, что их нет дома.
— Лангстон слушает.
— Когда ты вернулся?
— В субботу ночью. Жаль, что не удалось отдохнуть подольше. Но что поделаешь, дела! Как дядя?
— Упрямый, что твой мул! Слова ему не скажи, как он выходит из себя, и все кончается очередным приступом. Сил моих больше нет, я ведь не железный, того и гляди сорвусь. Только виски и спасаюсь!
Кристофер сочувственно хмыкнул.
— Да уж, сочувствую тебе, братишка. Какие еще новости?
Джуд замялся и неохотно проронил:
— Да есть кое-что.
— ???
— Помнишь, я рассказывал тебе, как лопухнулся на том ранчо в Монтане?
— Да-да, что-то такое припоминаю, — сказал Кристофер.
— Ну так она появилась здесь сегодня. Беременная.
В трубке воцарилась тишина. Потом Крис осторожно спросил:
— И что?
— Не знаю. Пока пусть побудет тут. Тоже Божье наказание. Совсем как отец!
— Что говорит Тетчер?
— Он хочет, чтобы я женился!
— А чего хочешь ты?
— Если б я знал!
— А о чем ты думал, когда тащил ее в койку? — сухо осведомился брат.
Джуд опешил. Удар пришел, откуда не ждали.
— На чьей ты стороне?
— Мы никогда не стеснялись в выражениях, брат. Ты не можешь вечно болтаться сам по себе. Эта женщина…
— Ей всего двадцать один год, — прервал его Джуд.
— Эта женщина, — повторил Кристофер, — очевидно, подходит тебе. Или между вами был только секс?
— О Боже, да при чем тут это?!
— Ты позвонил, чтоб потрепаться или услышать умное слово?
Джуд недовольно почесал в затылке. Умное слово ему сейчас, конечно, не помешает. Но каков шельмец его брат!
— Иди к черту!
— Она носит твоего ребенка. Не забывай об этом. Не делай ничего, о чем потом пожалеешь.
— Я не должен жениться на ней?
— Нет.
— Должен?
— Нет.
— Черт возьми, Крис…
— Ты действительно хочешь узнать мое мнение?
Джуд взъерошил волосы. Он привык жить своим умом, полагаясь только на себя и свою интуицию. И Крис знал об этом…
— Нет, не хочу. Я должен сам разобраться во всем. Может, она просто хочет меня немного подоить?
— Ты действительно так считаешь?
— Откуда я знаю! Этих женщин не разберешь!
— Не суди обо всех.
— Тебе просто повезло с Дженни.
— Я знаю, — после паузы добавил Крис. — Кстати, Дженни тоже было двадцать один, когда мы поженились.
— Ты считаешь, что возраст не имеет значения?
— Нет. Если бы Дженни была самостоятельной, когда мы с ней встретились, через год после того, как она закончила колледж, все могло бы сложиться иначе. У нас могло бы не быть такого брака, как сейчас.
— Мария не такая тихоня, как твоя Дженни.
— И?
— Ей палец в рот не клади.
— Но тебе именно это в ней и нравится.
— Не всегда.
